— Встретимся позже, ребята.
И затем он ушел.
Айден покосился на меня.
— Иногда я его просто ненавижу.
— Ты и я, мы оба, — пробормотала я.
Мы прибыли в Эппл Ривер как раз, когда небо изменило цвет с черного на темно-синий. Домик был темный, когда мы вышли из Хаммера и далекий крик птиц был единственным звуком.
Айден потянулся, выгибая спину и делая наклоны. Он остановился, заметив, что я смотрю на него из-за машины.
— Иди сюда.
Он, возможно, был единственным человеком в мире, который мог потребовать меня, и я бы послушалась. Все очень послушно, я направилась вокруг передней части Хаммера и остановилась перед ним.
— Что? — спросила я, подавляя зевок.
Айден обхватил мои щеки и наклонил мою голову назад.
— Ты так и не спала.
— Также, как и ты.
Он устало улыбнулся.
— Я вел машину.
Я взяла его за запястья. Наши глаза встретились.
— Я не могу поверить, что мы сходили в Подземный мир и вернулись обратно.
— Я тоже.
Он провел пальцами по моим скулам.
— Ты была прекрасна.
— За исключением пауков…
Он наклонился и потерся о мой нос своим.
— Я не о пауках говорил.
— Нет?
Айден засмеялся, и его дыхание было теплым и дразнящим.
— Нет. Я говорил о том, что было после пауков.
— О… о!
Я сделала резкий вдох и мои ноги, внезапно, стали слабыми.
— Это.
— Да.
Его губы скользнули по моим.
— Это.
Я начала смеяться потому, что это было правда прекрасно, но Айден поцеловал меня, и я растворилась в нем. В поцелуе была сила, любовь и вкус будущего с ним. Я любила — любила — что среди всего этого у нас были такие моменты. Там были только мы и никаких стен между нами. Поцелуй углубился, его язык раздвинул мне губы, мои пальцы впились в его запястья. Айден низко, томно зарычал, и я хотела…
— Вам двоим точно надо снять комнату, — прозвучал голос Аполлона из ниоткуда.
— Бедные мои глаза…
Я застонала. Даже в своем истинном обличие, он все еще безупречно выбирал время.
— Боги, — Айден выругался.
Он отстранился, посылая Аполлону неприязненный взгляд над моей головой.
— Ты спускаешься, чтобы подкрадываться к нам?
— Скорее всего, ты не хочешь знать, зачем я спускаюсь.
Я сделала гримасу.
— Ой.
Айден поцеловал меня в макушку и убрал руки с моих щек. Обняв меня за плечи, он прижал меня к себе, и я прижалась щекой к его груди.
— Ты уже поговорил с Дионисом?
Аполлон облокотился на бампер.
— Да. Он в деле, как мы и говорили.
— Ты веришь, что Дионис не тот, кто стоит за всем этим?
Я подавила еще один зевок.
— И что он не лжет нам?
— Диониса мало интересует война и у него нет мотива задумывать нечто такое.
— Когда он даст нам знать? — спросил Айден.
— Он даст информацию к концу дня.
Аполлон сверкнул глубокими синими глазами.
— Сейчас почти утро. Вам обоим надо отдохнуть.
Айден посмотрел на меня сверху вниз.
— Пошли.
Я отстранилась, глядя на Аполлона.
— Я буду через несколько секунд. Я хочу поговорить с Аполлоном.
Он колебался, глядя на меня вопросительным взглядом. Мне не нравилось держать Айдена в неведении об этом, но другого способа не было, если Айден узнает, он остановит все и мир покатиться в дерьмо.
— Все хорошо, — я улыбнулась.
— Я сейчас приду.
Айден посмотрел на Аполлона и глубоко вздохнул.
— Хорошо. Я пойду… разбужу Дикона или ещё что-нибудь.
— Уверена, он оценит это, — сказала я.
Он коротко улыбнулся.
— Точно.
После стука закрывающейся за Айденом двери, я посмотрела на Аполлона и почувствовала, что маска, которую я носила, спала.
Наши глаза встретились, и Аполлон вздохнул.
— Александрия…
— Я знаю, ты что-то скрываешь от меня. Вероятно, есть большая причина, почему ты и все вы сохраняете мне жизнь, когда намного легче было бы просто убить меня. Это решило бы проблему с Сетом, итак, я не понимаю, почему вы рискуете.
Казалось, он не знал, что сказать. Отлично — я лишила Бога дара речи. Одно очко в мою пользу. Я собиралась перейти ко второму пункту.
— Тебе нужен Убийца Богов.
Наступила долгая пауза.
— Мы должны помешать произойти этому снова.
— Тебе нужно, чтобы я убила Бога, ответственного за это.
Гнев рос внутри меня, но это было больно, и этот гнойник рос с тех пор, как мы покинули Подземный мир. Я не знала почему. Аполлон мог быть моим кровным предком, но он был Богом, а им чуждо сострадание, они как кучка социопатов, но все равно было очень больно.
Это очень ранило.
Потому что, в конце концов, я была и львом, и овечкой, я бы зарезала, а затем на убой. Аполлон не сказал этого, но я видела, что он не сказал.
— Мы не можем рисковать, или наступят новые разрушения, Александрия. Тысячи невиновных людей умерли, и может быть еще больше. И даже если мы остановим Первого, это случится снова.
Он положил руку мне на плечо, она была тяжелая.
— Мы не можем убивать друг друга. Нам нужен тот, кто может убить нас. Нам нужен Убийца Богов — нам нужна ты.
Я смотрела на него ошеломленно.
— Ты не хочешь, чтобы я убила Сета, итак.
Он фыркнул.
— Большую часть времени я хочу этого, но ты должна забрать его силу, и он должен быть жив для этого, мне нужно, чтобы ты была в состоянии его победить и забрать силу себе.
Мои руки сжались в кулаки, мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не схватить его за его золотые локоны и не вырвать их.
— Все это время ты лгал мне.
— Нет, я не лгал.
Он даже не моргнул.
— Чушь! Ты говорил мне перед Пробуждением, что хочешь, чтобы я убила Сета. Ты знаешь, за виноградной содовой и тортом Человек-паук.
— Я хотел, чтобы ты убила Сета, но это не все, что мне нужно.
