— Ты нервничаешь по поводу сегодняшней встречи? — спросила она, вновь проведя расчёской по моим волосам.
— Да, немного. Я имею в виду, что у меня нет никакого представления о том, что сказать. Я не являюсь как таковым студенческим лидером, и я не… очень мотивационная.
— Просто расскажи правду, — ножницы вновь принялись за дело, и я вздохнула. — Если Арес получит контроль над Убийцей Богов и отправиться на Олимп, боги уничтожат всё на своём пути, чтобы остановить его, включая каждого чистокровного и каждого полукровку.
— А если ему получится поработить человеческий род, чистокровные будут следующими в его списке, — я нахмурилась. — Всё это отстойно.
Оливия тихо рассмеялась.
— Это будет заявлением года.
— Точно.
Она закончила импровизировать с моей прической, и сделала глубокий вдох до того, как я встала и посмотрела на себя в зеркало.
— Ух ты, — я отстранилась, приятно удивившись. — Как ни странно, выглядит хорошо.
Оливия закатила глаза.
— Ты думала, я сделаю плохо?
Я пожала плечами.
— И всё же ты пришла ко мне? — она покачала головой, пока выходила из ванной комнаты. — Ты, должно быть, была в отчаянии. К счастью, самые короткие пряди были спереди, так что это неким образом сочетается со стрижкой. Ты сможешь их убирать назад и делать с ними что изволишь.
Раньше мои волосы достигали середины моей спины, теперь же они лежали на моих плечах, и из-за отсутствия всего веса, прическа ощущалась более легкой и воздушной. Вообще-то, я даже почувствовала себя, вроде как, нормальной вновь. Я неуверенно улыбнулась, когда вышла из ванной комнаты.
— Ты проделала поистине классную работу. Спасибо.
— Не за что. Я рада, что смогла что-то сделать, — она похлопала по местечку, рядом с ней, на кровати. — Поговори со мной.
Я переместилась ближе к ней, садясь на кровать. Я подумала о Калебе и о том, что он просил меня не рассказывать ничего о нём и его жизни в Подземном Царстве Оливии. Это было не справедливо, поскольку я знала, что Оливия до сих пор любит его, но Калеб хотел, чтобы она продолжала жить. Однако было крайне сложно не быть с ней откровенной.
Оливия протянула руку, пробежавшись пальцами по тыльной стороне моих кулаков.
— Всё ещё болит? — спросила она, поднимая взгляд.
Я поборола возникшее желание одернуть руку.
— Сегодня не особо болит.
Она прикусила нижнюю губу зубами и затем медленно отвела руку в сторону.
— Прости.
Мои брови взметнулись вверх.
— За что?
— За то, что случилось с тобой, — ответила она, сцепляя свои худые руки вместе. — Я не видела тебя. Лишь после того, как Аполлон вернул тебя, но то какими были Айден с твоим дядей после произошедшего. Они были такими…, — она прочистила горло. — В любом случае, мне жаль.
Сначала я и не знала, что ответить на сказанное, но затем слова как будто вырвались.
— Я так плохо выгляжу, верно?
— Что? — её глаза широко распахнулись, когда она развернулась ко мне. — Я не это имела в виду! О, милостивые боги, я такая кретинка. Я даже не подумала прежде, чем сказать это. Ты не выглядишь плохо, Алекс. Шрамы едва заметны, и я уверена…
— Всё нормально, Оливия. Если быть честной, это последнее о чём я должна сейчас думать, — особенно если учитывать, наш с Айденом разговор, состоявшийся прошлой ночью, и что возможно нас ждет в будущем. Стремление рассказать ей о том, каким может быть вероятный сценарий развития событий, сильно меня взволновало, но я на самом деле не знала, как это привнести в данный разговор: — И мне ненавистна мысль об этом, потому что это заставляет меня чувствовать себя такой недалёкой. Будто, ниже приемлемого уровня ограниченности.
— Это не недалёко, — она подтолкнула меня своим коленом. — Ты девушка. Мы и должны волноваться о таких глупостях, подобных этому. И если кто-нибудь скажет, что ты недалёка, так как беспокоишься по этому поводу, давай изрежем им лица, и посмотрим, о чем они будут думать после этого.
Подобно сухому кашлю из меня вырвался смех.
— Ух ты.
— Я серьезно, — подмигнула она. — Так… — стук в дверь прервал её. Она вскочила с кровати: — Если это Дикон, я побью его. Он разбудил меня в середине ночи, и все, потому что ему не спалось, а Люк был на дозоре у стены, — она остановилась у двери, обернувшись ко мне. — Он заставил меня заплести ему косички. И я имею в виду те самые крошечные косички по всей голове, а потом он заставил меня их расплести.
Смех клокотал у меня в горле.
— Дикон такой чумовой.
— Не, я серьезно, — она потянулась к дверной ручке. — Клянусь богами, я могу — ох! Это не надоедливый братец.
Я подняла взгляд, подглядывая за показавшимся сбитым с толку Айденом, и я широко заулыбалась.
— Я ищу Алекс, — сказал он, держа в руках полиэтиленовый пакет. — Но теперь мне очень любопытно узнать, что же такое сделал мой брат.
— Поверь мне, ты не хочешь этого знать, — Оливия отступила в сторону. — Она здесь.
— Вижу, — Айден задержался у двери, легкая улыбка играла на его губах. — Мне нравятся твои волосы.
Я подхватила несколько прядей.
— Оливия проделала обалденную работу.
— Так и есть, — он одарил своей полуулыбкой Оливию, и её щеки окрасились румянцем. — Я принес немного еды на завтрак.
Вскочив с кровати, я направилась к двери.
— Еда зовёт, — я остановилась перед Оливией. — Еще раз спасибо.
— Не за что, — она кинулась вперед и обняла меня. Сначала я отчасти застыла на месте. Это ощущалось немного странно, но в то же самое время и здорово. Я обняла её в ответ, и по какой-то неизвестной мне причине, это ощущалось как огромный для меня шаг.
* * *
Айден подал мне столько бекона, что это было равносильно половине свиньи. В смысле, что я могу объесть кого угодно в обычный день, но он следил за мной подобно ястребу, пока я не съела абсолютно всё.
— Мне на самом деле нравятся твоя стрижка, — сказал он, когда я вернулась из ванной комнаты, куда я отлучалась, чтобы смыть обильно покрывавший мои пальцы жир. Он заправил прядь мне за ухо: — Но ты можешь быть даже лысой, и я все равно буду считать тебя сексуальной.
Я скривила лицо.
— У меня огромные уши. Это не будет настолько привлекательным.
Айден усмехнулся и оставил поцелуй на уголке моего рта.
— Ммм, ты на вкус, как бекон.
— Это заводит.
Его руки проворно опустились на мои бедра, и я подалась вперед, располагая свою щеку на его груди.
— Хочешь что-нибудь еще съесть?
