— Просто, не надо.
Айден отстранился, но не ушел. Оставшись на пороге двери, он сложил свои мускулистые руки на груди. Его челюсть напряглась.
Давление перешло в мое горло, раздуваясь как воздушный шар, и затем взорвалось как день позднего лета грозой.
— Чего ты ждешь? Что я снова накинусь на тебя в образе Злой Алекс?
Я качнулась вперед, теряя равновесие.
— Что я собираюсь применить…
Айден бросился вперед и схватил меня прежде, чем я снова разбила себе голову о стену.
— Проклятье, Алекс, тебе нужно быть осторожнее и присесть.
Я вывернулась, споткнулась назад и плюхнулась на закрытый унитаз. Воздух вышел из меня. Дорогие Боги, я почувствовала, как сломался мой копчик. Я сидела на унитазе, было ощущение, будто кто-то пнул меня в задницу. Айден смотрел на меня со смесью надежды и недоверия в глазах, которые я так сильно любила. Я чувствовала себя удрученной.
Айден шагнул вперед, присел на корточки так, чтобы наши глаза были на одном уровне.
— Ты не хочешь убить меня?
Много гнева просочилось из меня. Ничего, кроме такого вопроса от любимого человека, не могло сдуть мои паруса.
— Нет, — прошептала я.
Он резко вздохнул.
— Ты не хочешь того, что хочет он?
— Нет.
Мой взгляд опустился к его рукам, которые лежали между его коленями. Боги, костяшки были в синяках, кожа разорвана, будто он кого-то бил… а потом я поняла. Айден и Маркус колотили по титановой двери кабинета декана своими кулаками.
Мое сердце разрывалось, когда я смотрела, как эти разбитые руки открывались, сжимались, снова открывались.
— Я даже не чувствую его. Я имею в виду, шнур там, и я знаю, что он где-то, но я не чувствую его. Он затих.
Он разжал руки, и даже не глядя на него, я поняла, что большая часть его напряжения ушла. Он поверил мне, в основном, но были еще остатки подозрений.
— Боги, Алекс, когда я увидел твои глаза, я просто… Они светились как тогда, когда ты сбежала из подвала и…
Когда я чуть не убила его.
Если бы я подняла ресницы, мы были бы лицом к лицу, но я не могла заставить себя сделать это. Он придвинулся ближе.
— Прости. Мне надо было бы…
— Все хорошо.
Я так устала. Не физически. Как ни странно, но я была… душевно измотана.
— Я понимаю. У тебя были все основания полагать так. Я не знаю, почему мои глаза светятся. Сет там, но он не пытается воздействовать на меня.
«Пока» повисло невысказанное между нами.
— И он не разговаривает, — добавила я, скрывая тот факт, что он отдал мне часть своей энергии без разговоров.
Я перевела взгляд на свои руки и шрамы, омрачающие их. Они были не такие как на Олимпе или, по крайней мере, я не заметила.
— Это не важно, — сказал он.
Это ты, и это все, о чем я беспокоюсь — это важно.
Я хотела верить ему. Я, правда, хотела, но ужас на его лице, когда он увидел мои глаза, преследовал меня. Я знаю, Айден ненавидел их с того момента, когда они изменились после Пробуждения, и я не могла винить его. Эти глаза напоминали ему Сета и все, что я говорила и делала тогда, особенно, когда они светились как желтые яркие лампочки.
— Алекс.
Своими большими руками он накрыл мои. Затем был большой отрезок тишины.
— Как ты себя чувствуешь?
Я пожала плечами и поморщилась.
— Хорошо.
Но взял меня за запястья, и внезапно подступили слезы, не знаю почему. Все что я хотела, свернуться клубком, прямо здесь, на полу ванной.
— Я никогда не был так напуган, когда ты вышвырнула нас с Маркусом из комнаты.
— Я тоже.
Я с трудом сглотнула. Не знаю, что заставило меня сделать это, но я высвободила руки и спрятала их между колен.
— Как Маркус?
— Он зависает там, но он собирается сразу же освободиться, когда узнает, что ты проснулась.
Айден наклонился, его теплое дыхание было на моей щеке. Инстинкт говорил мне, чтобы я подняла подбородок на дюйм и встретилась с его губами, но я не могла двигаться.
Наступила еще одна пауза, следующие слова, которые он произнёс, были тяжелыми.
— Я знаю, почему ты была уверена, что Маркусу и мне надо было быть снаружи комнаты, когда Арес атаковал. Это было невероятно храбро и так похоже на тебя.
Мои пальцы вцепились в ткань моих джинсов. Боги, это были те же, в которые я была одета во время боя? Пятна темной засохшей крови покрывали ноги как краска. Зажмурив глаза, я пыталась прогнать образы, в результате которых остались эти пятна.
Айден глубоко вздохнул.
— Но, если ты сделаешь так еще раз, я задушу тебя. С любовью, конечно.
Я почти выдавила улыбку, то же самое я думала о нем совсем недавно, но улыбка не появилась.
Но не сделала.
— Мы обещали друг другу, что встретимся с этим вместе.
— Арес убил бы тебя, — сказала я, и это было правдой. Арес убил бы его и Маркуса, если бы они остались в комнате, и он наслаждался бы, делая это.
— Но я бы защитил тебя, — возразил Айден.
— Я бы свершил все эти чертовы божественные трюки, лишь бы спасти тебя от того, через что тебе пришлось пройти там. Когда я вошел в комнату и увидел тебя…
Он замолчал, ругаясь себе под нос.
— Ты бы умер, пытаясь защитить меня. Ты не понимаешь это? Я сделала это. Я могла выжить там, где ты или Маркус умер бы…
— И ты решила все за нас, зная, что этот ублюдок сделает с тобой?
Гнев был в его голосе. Такое разочарование.
— Посмотри на меня.
В недоумении, как еще объяснить ему очевидные вещи, я покачала головой.
— Проклятье, Алекс, посмотри на меня!
Вздрогнув, моя голова дернулась, и я посмотрела в его глаза. Они были в ярости, темно-серого оттенка, они были настолько открыты. Невероятная боль была в них, струсив, я хотела отвернуться.
— Мое сердце остановилось, когда чертова дверь закрылась передо мной. Я слышал, что вы сражались. Я слышал, как он дразнил тебя. Я слышал, как он ломал тебе кости. И не было ни черта, что я мог с этим сделать.
Он положил руки по бокам моих ног. Напряжение струилось в его руках.
— Ты никогда не должна проходить через это в одиночку.
— Но ты бы умер.
— И потому, что я люблю тебя, я хочу умереть, защищая тебя от этого. Не смей принимать решение за меня снова.
