Объятия были… ах, неловкими.
Даже объятия Дикона были неестественными, и, похоже, это был полный отстой, раз уж он не острил и не прикалывался. Я не знала было ли этому потому, что они беспокоились о моих повреждениях или потому, что они боялись, что я спущу Аполлиона на них и сверну им шеи, когда они меньше всего этого ожидают. Как бы мне хотелось, чтобы здесь была Леа. Она бы просто вышла и заявила бы, о чем все на самом деле думают, не испытывая угрызений совести из-за этого.
Но Леа не продефилирует в комнату. Леа была мертва, и внезапная резкая боль, которая сопровождала мысли о ней, не уменьшилась ни на йоту.
Мы находились в комнате отдыха, близ главного здания академического кампуса. Она была практически идентичной той, в которой я нашла Калеба в тот день, когда вернулась на Божественный остров, за исключением того, что эта комната была оснащена более красивой мебелью и куда большим телевизором.
Карамельный оттенок щек Оливии был слегка бледнее, чем обычно, когда она отступила от меня на шаг назад, её волнистые волосы были убраны назад и на макушке затянуты в тугой конский хвост.
— Как ты себя чувствуешь?
— Я в порядке, — это бы мой стандартный ответ, временами заменяемый на «всё хорошо» и «нормально».
Её взгляд встретился с моим и быстро упорхнул прочь.
— Мы все так о тебе беспокоились. Я рада, что ты… в порядке.
Я не знала, что на это ответить.
Лаадан была гораздо тактичней, но хоть она всегда и оставалась воплощением невозмутимой коллективности, льняные брюки, надетые на ней, выглядели так, будто она спала в них, а пряди черных, как вороново крыло, волос выбились из её пучка. Она встретилась со мной взглядом и каким-то образом умудрилась сохранить на минимуме симпатию в своём выражении лица.
Айден держался поблизости ко мне, словно мой личный телохранитель, или просто благоразумно сохранял минимальную для вмешательства дистанцию. Он был непривычно тих в то время, когда все рассаживались по креслам или занимали место у стены. Не в силах стоять спокойно, и выяснив, что мне надо избавиться от ноющей боли в моих ногах, я начала расхаживать, а Айден постоянно оставался на расстоянии не более чем в шаг или два от меня.
Я задала первый возникший в моей голове вопрос.
— Как много времени прошло с момента, как тут побывал Арес?
— Почти три дня, — ответил Маркус, и, похоже, ему было больно разговаривать. Половина его лица представляла собой раздувшуюся массу синего и пурпурного оттенков.
Сидящая на софе Диана, одна из главных министров из Катскиллс, и которая была потенциальным муси-пуси-поцелуйчиковым интересом моего дяди, следила за моими перемещениями подозрительным взглядом.
— Аполлон забрал тебя сразу же после этого. Ты отсутствовала, может быть, час, и ты… спала с того времени.
Я мельком взглянула на Айдена. Моё пребывание на Олимпе ощущалось гораздо дольше по времени, чем час, но время течёт там совсем иначе, как и в Подземном царстве. Минуты здесь были часами там, если не днями, вот так-то.
— Арес возвращался?
Айден покачал головой.
— Нет. Аполлон выставил стражей, чтобы не допустить его сюда.
— Почему он не сделал этого раньше? — поинтересовалась я.
— Аполлон не знал, что это был Арес, пока не стало слишком поздно, — снисходительно ответил Айден. — И я полагаю, он считал, что Университет был в безопасности.
— Да, и все мы знаем, к чему приводят предположения, — я снова прошла мимо телевизора, смутно осознавая, что он был на новостном канале. — Я думала, что талисман был предназначен для того, чтобы помешать любому из богов узнать где…, — я потянулась к колье и обнаружила, что оно исчезло.
— Должно быть его забрал Арес, — сказал Айден, мускула вдоль его челюсти подёргивалась. — Единственный вывод, к которому мы пришли, так это то, что кто-то из тех Охранников и Стражей на трассе смог установить некого рода контакт с Аресом, Люцианом или Сетом, и они сложили дважды два.
— Или кто-то работает с ними, — никто в комнате не выглядел так, словно хотел верить в это. — Арес сказал, что у него много друзей.
Взгляд Маркуса опасливо следовал за мной.
— Это то, что мы принимаем во внимание, но…
— Но как мы узнаем кто это?
Он ничего не ответил, поскольку ответить было нечем. Любой мог быть предателем, но верите или нет, у нас были куда больше проблемы в данный момент.
Я сделала глубокий вдох и не отрывала пристального взгляда от мини скульптуры, расположенной между Диконом и Люком на диване.
— Есть большая вероятность, что Сет знает, где я.
Никто в комнате не произнёс ни звука. Даже парни, стоявшие в задней части общей зоны, хранили молчание. Здесь находилось двадцать или около того Охранников и Стражей из Университета. Я узнала нескольких из группы, во главе которой был Доминик, тот, кто встретил нас у стен, когда мы прибыли сюда. Я всерьез надеялась, что там, откуда они прибыли, их было больше.
— Кроме того факта, что Арес сказал Сету, где я была, я… я позволила защитным блокам рухнуть, когда боролась с Аресом, — постыдный жар затопил мои щеки, когда я вглядывалась в крошечную дырочку в ковре.
— Мы полагали, что Сет будет осведомлен о твоем нахождении к настоящему моменту, — тихо произнес Маркус. — Я не эксперт, когда дело касается всей это связи Аполлионов, но Сет был способен чувствовать, что переживала ты еще до твоего Пробуждения. Именно так мы смогли найти тебя в Гатлинбурге, когда ты… когда ты…
Когда я ушла в поисках своей мамы, после того как она стала демоном. Я могла ощутить несколько взглядов на себе, особенно, взгляд серебристых глаз.
— Да.
— Означает ли это, что он мог чувствовать именно то, что чувствовала ты, когда сражалась с Аресом? — спросил Айден, и его голос был обманчиво спокойным. Это так же было известно, как затишье перед апокалиптической бурей.
— Ты на самом деле желаешь услышать ответ на это?
— Да.
Взглянув на него, я пожалела об этом. Айден выглядел так, словно уже знал ответ и был готов кое-кого убить, и этим кое-кем был Сет.
— Да.
Айден громко выругался. Его брат вскочил на ноги и подошел к нему, говоря ему что-то настолько тихо и быстро, что я не смогла расслышать. Руки Айдена сжались по его бокам, привлекая моё внимание к его разбитым кулакам.
Я хотела подойти к нему, но, казалось, будто я приросла к полу, рядом с местом, где на черной кушетке сидела Оливия. Я желала, чтобы мои ноги начали двигаться в его направлении, но ничего не произошло. Расстройство и нерешительность разлились во мне, подавляя оцепенение, и моя ярость начала зашкаливать.
Мой взгляд сцепился с взглядом Айдена, и незримое ужасное ощущение одурманило мою грудь. Я жаждала побежать к нему, но холодный первобытный страх о том, что надо убегать от него прочь, был столь же мощным.
