— Он что-то с чем-то, не так ли? — Маркус сложил руки. — Несмотря ни на что, что…, — он умолк, покачивая головой. — Он просто Дикон.
— И это то, что я люблю в нем.
Маркус мельком взглянул на меня, его выражение лица было нечитаемое. Прошло несколько секунд.
— Ты к этому готова, Александрия?
— Настолько, насколько вообще возможно, быть готовой, — призналась я, стирая мелкий глянец дождя с моего лба. Появился Сет с Персесом. Они направились в сторону другого автомобиля. Мой желудок опрокинулся. Я не видела Сета с той самой минуты, как он оставил меня на кладбище прошлой ночью.
Сет бегло бросил взгляд туда, где стояли мы с Маркусом. Наши глаза встретились всего на секунду, и затем он отвел взгляд, что-то говоря Персесу.
— Вы всё ещё не осуществили передачу силы, — произнес Маркус.
Я плотно сжала губы.
— Нет. Мы собираемся сделать это, когда прибудем в Нью-Йорк, — я на это надеялась, но об этом не упомянула в разговоре. Делая глубокий вдох, я заставила себя отвести пристальный взгляд от Сета и повернулась к дяде.
Морщинки вокруг его глаз казались стали глубже, чем они были вчера. Седина произвольно окропила его каштановые волосы. Я не замечала её раньше, но она там была. Его глаза были пронзительными от остроты ума и ясными от предусмотрительности, как обычно.
На мгновение, я увидела его, каким он был в первый день моего возвращения в Ковенант. Он сидел за тем самым своим блестящим столом, нагроможденным различными материалами, неизменный начальник, и его недовольный внимательный взгляд заставил меня тут же невзлюбить его. Много изменилось с того дня, когда он практически вышвырнул меня из Ковенанта. Изменился он. Изменилась и я. В какой-то момент в прошлом году, он перестал быть Деканом и стал моим дядей. И я так и не уверовала в этом прошлом году, Я, если быть честной, не верила, что он вообще обо мне заботился, но теперь я знала, что он всегда обо мне заботился. Возможно, у него был период неудач в том, чтобы демонстрировать заботу, но и я просто-напросто еще больше все усложняла, что не позволяло ему поступать так. Я была такой засранкой.
Его губы приподнялись в уголках. Когда он заговорил, показалось, будто он знал, о чем я думала.
— Не уверен, говорил ли я тебе когда-нибудь это, Александрия, но я горжусь тобой.
Мои глаза застило туманом, но я грешила на дождь.
— Ты никогда не думал, что такое скажешь, да?
— Нет, я всегда знал, что в один день я скажу это, — ответил он, его легкая улыбка смягчила его черты лица. — Я лишь надеялся, что это будет, когда ты закончишь обучение в Ковенанте.
— Вот и я так думала, — выдохнула я.
— Пообещай, что ты сюда вернешься, — его голос помрачнел. — В конце концов, ты, формально, не завершила еще обучение, и есть еще несколько программ, которые ты должна пройти, прежде чем окончишь обучение.
Я рассмеялась, но звук спёрло в горле.
— Ладно. Договорились.
Маркус кивнул и опустил руки. Он начал было разворачиваться, но затем остановился. Эмоция, которую я не смогла в полной мере понять, мелькнула на его лице, и секундой спустя он уже обнимал меня. Мой дядя дарил самые неловкие объятия в истории. Но в некотором смысле, они были самыми лучшими…
Закрыв глаза, я вдохнула слабый аромат его одеколона и обняла в ответ.
— Я понимаю, что ты будешь искать своего отца, когда прибудешь туда, — сказал он, его голос был тихим. — Я знаю, как важно для тебя обрести его, но ты должна быть осторожна. У тебя будет время потом на его поиски.
— Хорошо, — сказала я, даже если не была уверена, что это подразумевала. Как бы сильно мне не хотелось верить Аполлону, что он сдержит своё обещание, я не могла быть абсолютно уверена, что для меня существовало это «потом».
Маркус отступил, и я могла поклясться, его глаза блестели. Он что-то пробормотал насчет помощи Люки и ушел. После прощаний с Лаадан и Дианой, я ожидала в стороне, пока Айден поговорит с моим дядей. Не было никаких сомнений, он получал некие чрезмерно покровительственные предупреждения, поскольку, когда Айден присоединился ко мне, он был на тон или даже два бледнее обычного.
Я вскинула брови.
— Ты в порядке?
Взгляд его серых глаз переместился на меня.
— Маркус может быть реально пугающим, когда захочет.
Я усмехнулась.
— Да, он может.
Он взял у меня сумку, положил в задней части машины, пока Дикон карабкался через сидение и располагался между Люком и Оливией.
— Ты же не видел Аполлона, не так ли? — спросила я, закусывая нижнюю губу.
Закрыв дверь, Айден покачал головой. Я поговорила с ним об обещании Аполлона привести остальных богов и также рассказала ему, что, безусловно, не получила силу от Сета, но я исключила из рассказа момент с крушением статуи.
— Я бы не стал на это рассчитывать, Алекс. Хоть я и считаю, что Аполлон хочет помочь и быть вовлеченным, не думаю, что этого хотят другие.
— Это так отстойно, — знакомое раздражение закипало в моем животе. — Это возводит теорию отсутствия хозяина на совершенно новый уровень.
— Понимаю, — он вытащил ключи из своих боевых брюк. — Но на протяжении всей истории, они всерьез вмешались только один раз, и этот раз был с Титанами. В другое время, большинство из них ни во что не ввязывалось.
— Сейчас все по-другому, — проворчала я, то и дело напрасно вороша прошлое. — Это один из своих — это их проблема.
— Может быть, Аполлон удивит нас, — он склонился вниз, нежно касаясь губами моего лба. — Так или иначе, у нас есть это.
Покачивая ключи от автомобиля на кончиках пальцев, мимо нас прошел Сет.
— Вы оба вообще можете перестать строить друг другу глазки хотя бы на несколько минут, мы готовы выезжать.
Находясь позади него, Персес изучал автомобиль, подозрительно нахмурившись. Один из внедорожников в нашей маленькой части колонны газанул двигателем, и Титан перевел свой хмурый взгляд на другой автомобиль.
Айден выпрямился, его пристальный взгляд сощурился, зацепившись за спину Сета.
— Ревность — ужасная вещь.
— Как и слепое неведение, — выпалил в ответ Сет, огибая спереди Хаммер.
Напряжение волной прокатилось по Айдену, когда он повернулся ко мне.
— Мне, в самом деле, большую часть времени он не нравится.
— Да, ну…, — что же я могла сказать? Эти двое никогда не станут друзьями. — Готов?
— Мы готовы! — выкрикнул Дикон из салона Экспедишн. — Я уже выбрал первую игру в дорогу, так что чертовски поторапливайтесь!
Качая головой, Айден улыбнулся.
— Это будут самые длинные двадцать шесть часов в нашей жизни.
