Затем он прошелся богатым портовым рынком. Расспросил побольше о Гобарт-Синтале, убедился, что сейчас корабельщик находится в городе, и занялся покупками. Хармон приобрел алые замшевые сапоги и кожаные штаны с белым узором, какими щеголяла здешняя купеческая знать. Хорошенько поторговался с ювелиром, разжился массивной золотой цепью на шею и серьгой в виде священной спиральки в левое ухо. Дополнил одеяние красным шелковым кафтаном, жилеткой из мягкой кожи теленка, а также поясом с массивной золотой бляхой. Прикупил и кое-что еще.
После Хармон нанял открытую бричку с бархатными сиденьями, разукрашенную бронзовыми вензелями и сверкающую свежим лаком на боках. Вольготно рассевшись в ней, раскинув руки на всю ширину заднего сиденья, Хармон выглядел преуспевающим купцом: удалым, наглым и богатым. Жаль, по улицам не висят зеркала – он охотно оглядел бы себя со стороны!
Вернувшись к свите, он вызвал восторженные охи у Луизы, Сары и Доксета, и даже Полли похвалила его наряд.
– У меня для тебя кое-что есть, – сказал ей Хармон, отозвав девушку в сторону.
Он протянул Полли замшевый мешочек. Девушка развязала тесемку и нашла внутри стеклянный пузырек.
– Неужели это?..
– Ванильный парфюм с юга. Я купил тебе в подарок.
Полли заколебалась, отнюдь не уверенная в своем праве принять такой дорогой дар. Хармон был готов к этому замешательству:
– Ты просто открой и понюхай.
Девушка выдернула пробочку и избавилась ото всех сомнений – столь сладкий, яркий, сочный аромат жил в склянке! Полли изменилась в лице так, словно на миг перенеслась в сказку. Она обняла Хармона одной рукой, второй прижав к груди пузырек. В качестве слов благодарности Полли сказала:
– Вы так… Вы такой!.. – и убежала.
Хармон довольно улыбнулся ей вслед и позвал Джоакина.
– Пойдешь со мной к покупателю, потому хочу, чтобы ты выглядел, как следует. Держи.
Он развязал мешок и протянул парню роскошный новый плащ – изумрудный с оторочкой из лисьего меха. Джоакин оглядел его и одобрительно кивнул: по его мнению, такой плащ вполне подходил доблестному воину.
– Это не все.
Хармон вложил в ладонь Джоакина десять золотых, вместо обещанных давеча пяти.
– Сейчас отправляйся на рынок и купи себе новые сапоги, а также кольчугу.
– Кольчугу?.. – не поверил ушам воин.
– Ага, – ухмыльнулся Хармон, – это броня из переплетенных стальных колечек.
– Я знаю, что такое кольчуга! – фыркнул Джоакин. – Просто не ожидал… Благодарю, хозяин!
– Пока еще не благодари. Потом поблагодаришь, сперва дай руку.
Джоакин протянул руку, и Хармон положил ему на ладонь два кроваво-красных граненых камушка.
– Это… это очи?!
– Очи, – кивнул торговец, наслаждаясь произведенным эффектом.
Воин выхватил кинжал с такой прытью, словно намеревался зарезать хозяина на месте. Вогнал камушки в отведенные им выемки, зажал проволочками. Очи встали прекрасно, как влитые – недаром Хармон аккуратно снял мерку, пока Джоакин забавлялся с Полли в ручье.
Парень поиграл кинжалом, сделал ложный выпад.
– Осторожно, очи заряжены, – предупредил торговец.
– Заряжены?!
Зарядить камушки – это была целая история. Купчина, с которым Хармон торговался за очи, объявил: «Зарядка – не моя забота. Сам возись». Хармон ответил: «Почем тогда мне знать, что это вообще очи, а не просто розовые камушки?» Купчина возопил: «Да я – купец такой-то, родом оттуда-то! Меня знает все побережье! Я, по-твоему, мошенник какой-нибудь? Ты оскорбил меня, подлец!» Хармон смиренно поклонился: «Прости, дорогой, не хотел тебя обидеть…», и убрал монеты в карман. Купчина пошел на попятную: «Ладно, пожалуй, ты прав, но для зарядки искра нужна, а где я ее возьму?» Подумали, решили. Вместе подались в собор, разыскали ризничего. Вложили ему в руку агатку и спросили, есть ли в храме искра. Ризничий сказал: «Вы, никак, дураки приезжие? Наш собор по праздникам сияет, что Звезда в небе!» Дали ему еще агатку и показали очи. Ризничий, скотина, взял монету и помотал головой: «Это не ко мне. Чтобы зарядить, нужна особенная приспособа, а в соборе только фонари». Отправились за приспособой. Заявились во двор к одному вельможе – их прогнали. Заявились ко второму – у того не нашлось искры. Во дворе третьего вельможи застали оружейника. Задобрили словами, отсыпали серебра и, в конце концов, уговорили.
Хваленая приспособа была похожа на тиски: два железных цилиндра, в зазор меж которых оружейник вложил око и, покрутив вороток, зажал. «Осторожно, не суньте руки, а то шибанет», – предупредил мастер и рванул рычаг. Приспособа загудела, камушек издал сухой щелчок, будто кнут, и – ей богу! – поменял цвет. Был розовым – стал густо алым. То же самое оружейник проделал со вторым оком, а затем пояснил, как правильно их использовать.
Хармон пересказал это Джоакину:
– Под гардой, в основании рукояти, есть два железных лепесточка – по одному на каждое око. Когда касаешься клинком противника, жмешь один лепесток. Око говорит «клац!», и искра из него выходит на клинок, а с клинка – в тело вражины. Все, противник лежит. Второй лепесток – для второго ока. После пора заряжать.
– Надо вогнать острие в тело или достаточно коснуться?
– Просто коснись, хоть плашмя приложи. Главное – нажать лепесток.
– А как потом зарядить?
– Нужна искра и зарядная приспособа. Так что, хорошо бы тебе поскорей свести дружбу с кем-то из дворян – чтобы искрой угощаться.
– Снова смеетесь?.. – заподозрил Джоакин.
– И не думал. Ты теперь экипирован не хуже их, а бьешься – получше многих. С чего бы им тебя сторониться?
Джоакин поверил. Поблагодарил хозяина, крепко, до хруста, пожал руку и отправился за кольчугой.
* * *
В новой экипировке Джоакин сиял, как корона на государевом лбу. Наполированный шлем отбрасывал блики, кольчуга переливалась благородным маслянистым блеском, плащ ниспадал с плеч, подчеркивая атлетическое сложение воина. Стоял теплый вечер, и таскать на себе двадцать фунтов железа было не самым приятным развлечением, но вид явно оправдывал усилия.
Воин еще раз поблагодарил хозяина и подошел к Полли. Взяв ее за руку, сказал:
– Пойдем, красавица, я покажу тебе море.
Конечно, девушка и не думала возражать. Они ушли рука об руку и вернулись далеко за полночь.
А Хармон Паула попрощался со Священным Предметом. Дождался, пока все улягутся спать, заперся в своей комнатке в гостинице, закрыл ставни, зажег все свечи. С легкой дрожью в пальцах развернул материю и положил на стол Светлую Сферу. Долго глядел на два мерцающих кольца, связанных воедино невидимой силой. Дотронулся ладонями, погладил – ласково, словно девичьи волосы. До чего же она гладкая! Безукоризненная, идеальная форма! Капля воды на стекле показалась бы топорной работой в сравнении с этим.
