Странное дело: греи выглядели напуганными, отодвигались назад так, будто хотели спрятаться за спины друг другу. Филипп Лоуферт протиснулся прочь из кольца, отбежал в сторону и принялся блевать. Эрвин шагнул вперед, расталкивая воинов, и увидел труп.
Тело находилось под ясенем: мертвец сидел, прислонившись спиной к стволу дерева. Вот только телом назвать его было сложно. На земле сидел скелет, облепленный слоем сухой серой грязи.
Эрвин шагнул еще ближе, присмотрелся. Грязь на костях – не пыль и не грунт. Это была плоть, высохшая и растрескавшаяся. Кожа посерела, ссохлась и повсеместно порвалась, превратилась в темные струпья. Мясо стало серым зернистым веществом, налипшим на кости, будто штукатурка. То был труп человека, которого выжали, как лимон, а затем высушили.
Воины были бледны, потрясенно молчали. Они насмотрелись на мертвецов в полях сражений, но никогда не видели, чтобы человек после смерти превращался в… такое.
– Проклятье… – прошептал кто-то и отшатнулся.
– Дикая смерть… Дикая смерть.
Теобарт пытался хранить хладнокровие:
– Этот человек не сгнил, и звери не растащили кости. Надо полагать, что-то высушило его очень быстро – прежде, чем волки и черви потрудились над ним.
Эрвин присел, вглядываясь в останки. Они не пугали его: в Университете Фаунтерры он видал и вскрытия в анатомическом театре, и головы уродов, заспиртованные в банках. Этот труп был ничем не хуже, зато любопытней.
Ниже грудной клетки, между ребрами и тазом лепились несколько серых сгустков – видимо, высохшие внутренности покойника. Если так, то Теобарт прав: ни черви, ни падальщики не касались тела, оно высохло слишком быстро.
Одежда… за спиной трупа лежала смятая кожаная куртка. Наверное, она была надета на голое тело и спала с плеч, когда плоть усохла. Однако сорочки или блузы не видать. Можно допустить, что в теплый день при дожде человек скинул рубаху, чтобы не промокла, а куртку оставил на голых плечах. Но где, в таком случае, рубаха? Да и прочие вещи покойника – котомка, мешок?
– Где все его добро? – спросил Эрвин. Воины не шевелились, пришлось прикрикнуть: – Ну же, ищите! Найдите его мешок!
Греи разбрелись вокруг, а молодой лорд перевел взгляд на ноги трупа. Трава под ними тоже была в серой пыли – возможно, осыпавшейся с тела… Эрвин пригляделся: тьма холодная! А ведь травы-то и нет! Она также обратилась в пыль! И кора на ясене за спиной мертвеца посерела, усохла, кое-где отпала. Вот теперь Эрвину стало жутковато. Возникла мысль, которую он никак не мог выгнать из головы: что, если несчастный высох заживо? Шел себе по лесу, почувствовал боль, присел под деревом, и…
– Вещей нигде нет, – доложили греи.
Странно. Не мог же он забраться в такую даль без амуниции и припасов.
Эрвин осмотрел ноги покойника. На них были кожаные штаны и сапоги.
– Может, это один из пропавших охотников, о которых говорили спотовцы? – предположил капитан.
– Он не из Спота. Кид и Колемон носили кожаные мокасины – очень удобная обувь в лесу. А на этом мертвеце сапоги.
Сапоги покойника показались Эрвину знакомыми. Кажется, такие он уже видал, и даже не раз. Чушь какая-то. Видеть их Эрвин мог только в империи, выходит, мертвец прибыл оттуда. Но любому отряду, чтобы отправиться в Запределье, пришлось бы пройти земли Ориджинов, а Эрвин ничего не слыхал об этом. Впрочем, чего не знает сын, то мог знать отец. Неужели герцог позволил кому-то разведывать Запределье, а затем послал туда же с той же целью своего сына? Но это явная глупость, а герцог Ориджин суров, но не туп.
Выходит, покойник – абориген, уроженец Запределья. Но это – еще большее диво! В десятках трактатов по истории, прочтенных Эрвином, ни словом не упоминается о жителях Запределья. Испокон веков земля восточней Кристальных гор известна как безлюдная глушь. Лишь кочевники бродили когда-то в этих землях, но покинули их еще до Сошествия Праматерей! Да что и говорить, даже Боги никогда не слали сюда своих Даров – это ли не знак, что Запределье проклято и непригодно для жизни?..
Очень уж пространные выводы вытекали из сапог мертвеца, и Эрвин невольно нагнулся к ним поближе, чтобы разглядеть. Теобарт одернул его:
– Осторожнее, милорд, не приближайтесь к телу.
– Неужели укусит?
– Он мог умереть от хвори. Вдруг она еще живет на костях?
– Вы видели, чтобы хворь творила такое с телами?
– Я не видал ничего, что делало бы такое.
Это верно. У Эрвина не было даже намека на идею о причине смерти.
Между ладоней трупа, упавших на бедра, он приметил некую вещицу. Взял палку подлиннее, осторожно сдвинул мертвую руку и выдвинул из-под нее предмет. Тот походил на круглую металлическую коробочку, покрытую серыми струпьями. Похоже, это была последняя вещь, который несчастный держал в руках. Возможно, он сжимал коробочку даже в момент смерти. Вымыть бы ее и рассмотреть получше!.. Но Эрвин не рискнул прикоснуться к ней и не решился приказать кому-либо сделать это.
– Может быть, он сгорел?.. – предположил кто-то.
– Обугленная плоть черная, а не серая, – ответил капитан, – да и тело сгоревшего сворачивается в клубок, подтягивает колени к груди. Этот сидит ровно.
– А может, щелок?
– Щелок не высушивает, а растворяет. Никому не ведомо, что с ним случилось.
Эрвин поднялся.
– Полагаю, это ведомо людям, что были с ним. Мы можем найти их и спросить.
Наступила тишина. Похоже, он оказался в центре внимания.
– Как мог очутиться человек в здешней глуши один и без вещей? С неба, что ли, упал? Даже если так, он бы разбился, а этот скелет цел. Я полагаю, он пришел сюда с другими людьми, отчего-то умер, а спутники забрали его вещи и ушли.
– Почему же его не похоронили, милорд?
– А кто бы стал его хоронить? Вы все даже притронуться к нему боитесь. И сапоги, как видите, с покойника не сняли, хотя они и хороши.
– Милорд, почему тогда они взяли его вещи? Если спутники боялись хвори и не тронули сапоги, то не взяли бы и мешок.
– Думаю, в мешке было нечто ценное. То, что стоило риска.
– Еда, – предположил кто-то.
– Золото, – сказал другой.
Эрвин провел палкой по серым струпьям травы, оставив черту, и заговорил вновь.
– Он умер не так уж давно. Талый снег в марте точно смыл бы эту дрянь, как и апрельские дожди. Он лежит здесь месяц, не больше. Значит, мы сможем найти следы его спутников и пройти по ним. Верно?
Кайры согласились.
– Этим и займемся. Капитан, отправьте людей искать следы. Установив направление, доложите мне.
Воины отправились выполнять приказ с видимым облегчением, получив повод удалиться от мертвого тела. Имперский наблюдатель подошел к Эрвину, испуганный и злой одновременно.
