– Будешь ездить поездом ко мне в гости? – спросила Бекка, а Мира одновременно с нею:
– Будешь мне писать через «голос»?..
Чаша шоколада на диво быстро опустела. Заказали еще сладостей – теперь это был маковый пирог с мандариновой цедрой, политый сливками.
– Ты слыхала о Священных Предметах? – спросила Бекка.
– Что именно?
Южанка рассказала. Император ведет эксперименты со Священными Предметами. Он передал Университету двадцать Предметов из достояния Династии с тем, чтобы магистры изучили их и попробовали заставить говорить. Несомненно, Праматери знали язык Предметов, по их просьбам Предметы творили чудеса. Елена могла видеть на огромном расстоянии, сквозь все препятствия; Сьюзен призывала и разгоняла дождевые тучи; Янмэй при помощи своего Предмета сокрушала преграды, раздвигала скалы на пути; Агата мгновенно заживляла тягчайшие раны; Мириам была способна подниматься в облака… Какие сказочные возможности откроются теперь, если удастся заново обучиться языку Предметов! Так рассудил Адриан и велел магистрам начать эксперименты со святынями.
– Целых двадцать Предметов? – поразилась Мира. – Это невероятно щедро!
– И не менее смело, – добавила Бекка. – Церковь против подобных экспериментов. Первосвященники считают это ересью. Праматери, дескать, умели говорить с Предметами потому, что были святыми посланницами богов. А Адриан с его магистрами что, тоже претендуют на святость? Это гордыня, неуважение к Праматерям, а главное – посягательство на власть Церкви. Ясное дело: если в руках Адриана Предметы заговорят, то соборы мигом опустеют. Адриан станет праотцом, первосвященником и богом в одном лице, люди станут молиться ему, а храмы с алтарями никому не нужны будут. Церковь готова рвать глотки кому угодно, лишь бы этого не случилось.
– Но Адриан, несмотря на это, гнет свою линию?
– Иначе он бы не был Адрианом.
К долгому перечню достоинств владыки Бекка добавила и справедливость. Каждую субботу до полудня Адриан устраивает в Большом тронном зале открытое посещение. В это время любой – именно, любой! – житель империи Полари может явиться на прием к государю и высказать свою просьбу. Конечно, сперва просьбу рассматривает секретариат и отбрасывает шарлатанов, сумасшедших, просителей с незначительными вопросами, грязных и хворых людей, что могут принести мор во дворец. Но, тем не менее, всякому жителю государства, чье дело достаточно весомо – даже батраку или шахтеру, или городскому нищему! – предоставляется шанс обратиться к императору. Чаще всего во дворец приходят с мольбами о правосудии и жалобами на произвол феодалов. На это стоит посмотреть: каждую субботу в Большом зале, посреди тамошней пафосной роскоши, выстраивается очередь из сотни немытых простолюдинов.
– То есть, совершенно чужой, случайный человек может увидеться с императором?
– Да! О том и говорю! Конечно, сперва нужно убедить секретариат в важности твоей просьбы.
– Но ведь это же чертовски опасно!
– Опасно?..
– Конечно. Любой из этих простолюдинов может оказаться асассином!
– Разумеется, гвардейцы обыскивают их и отбирают оружие.
– Но разве можно тщательно обыскать сотню человек? Стражники отберут меч или топор, но вот небольшой метательный кинжал вполне можно утаить. А если он будет отравлен, то один меткий бросок – и…
– Постой-ка, – прервала Бекка, – ты что же, думаешь, что кто-то намеревается убить Адриана?
– Конечно! – воскликнула Мира и по удивленному лицу подруги поняла, что для нее это вовсе не так очевидно.
Мира поделилась своими умозаключениями. Начала издалека – еще с нападения в Предлесье и тех выводов, что из него вытекали. Затем убийства двух других наследников и визит Марка Ворона с допросом. Затем – рассуждения об императорских невестах, расчет времени покушения, которое должно, похоже, состояться в конце августа. Наконец, прогулка с Колином и разговор о конфликтах императора с Палатой. Мира закончила выводом о том, что Валери либо Аланис могут быть центральными фигурами заговора, поскольку их семейства очень заинтересованы в смерти государя.
Бекка слушала, широко раскрыв глаза.
– Подумать только! Все звучит стройно и складно, но мне никогда не пришло бы в голову такое! Выходит, против Адриана готовится заговор?
– Никаких сомнений. Даже глава тайной стражи так считает.
– А ты… послушай, Глория, уж не хочешь ли ты раскрыть заговор и заработать славу, как герцог Айден?
Я мечтаю отомстить за отца, а не прославиться! – подумала Мира. Но вдруг поняла, что подруга отчасти права. Если бы Мире удалось вычислить злодеев, Адриан устроил бы торжественный прием в ее честь, лично поблагодарил бы… Стоит ли врать себе? Это был бы чертовски приятный момент!
– Слава не очень-то заботит меня… – начала Мира, но запнулась под внимательным взглядом подруги. – Ну, немного хотелось бы… Самую малость…
– Например, праздничный бал в честь прозорливой леди Глории? – предположила Бекка.
– А также рыцарский турнир, – согласилась Мира. – И состязание певцов на приз за лучшую балладу обо мне.
– Парады парусников на Ханае смотрятся весьма торжественно, – подсказала Бекка с очень серьезным выражением лица. – Суда шли бы под флагами Нортвуда, а паруса окрасили бы в твои фамильные цвета.
– Моя душа также просит фейерверка. Можно сделать мой день выходным и позволить горожанам порадоваться. Представления на площадях, скоморохи, пляски, фонтаны с вином…
– Поскольку владыка справедлив, то он наградит тебя какой-нибудь особой привилегией. Например, правом совать нос в чьи угодно дела и читать любые письма.
– Напоследок пусть назовут моим именем улицу. Скажем, ту, что идет от центрального собора к зданию имперского суда.
– Как на счет конного памятника?
– Нет, лошади – это твоя стихия. Мое изваяние должно быть с чашечкой кофе в руке.
Бекка не выдержала первой и улыбнулась. Серьезная маска тут же слетела с лица Миры, девушки засмеялись.
Наконец, северянка сказала:
– Все чушь. Если Адриан останется жив – это более чем достаточная награда.
После паузы добавила:
– Хочешь… хочешь я отдам все почести тебе? Ну, если будут какие-то почести… Ты раскроешь заговор, а не я.
– С чего бы? Это твои мысли! Мне никогда не хватило бы ума на такое.
– Бекка, знаешь… Я же вернусь к себе в Ста… в Клык Медведя, обо мне в столице все равно забудут. А ты – возможно, ты станешь императрицей. Если спасешь Адриана от переворота, он просто не сможет выбрать другую!
Бекка взяла Миру за обе руки.
– Это очень щедро. Это больше, чем двадцать Предметов. Но я не могу. Не за твой счет.
Мира хотела сказать что-то, южанка прервала ее:
