Сооружение, что соседствовало с мастерской, сложно было назвать домом: пожар оставил от здания лишь обугленный остов. Нагромождение черных камней, в которых с трудом угадываются очертания стен. Здание сгорело много лет назад, это ясно. Дощатая мастерская рядом с пепелищем не пострадала только потому, что во время пожара ее еще не было. Однако хозяева не восстановили здание – видимо, погибли при пожаре.
Справа вплотную к церкви примыкал кабак. Из его дверей так едко несло кислятиной и плесенью, что Мира не смогла заставить себя войти туда. Понадеялась, что не это – бывшее жилище леди Лейлы. Тем более, кабак не походил своим устройством на жилой дом: первый этаж был наполовину вкопан в землю, как полуподвал, лишь узкие отдушины выглядывали над мостовой и выдыхали тот самый отвратительный запах.
А вот следующее за трактиром здание подавало надежды: то был четырехэтажный доходный дом, знававший некогда времена процветания. Вокруг окон вились лепные украшения, двустворчатые двери поблескивали бронзой. Вот оно! Самый подходящий вариант. Леди Лейла снимала здесь этаж или пол-этажа. Мира постучала молотком в дверь.
Ни на первый стук, ни на второй отклика не последовало. Итан взял у нее молоток и заколотил, что было силы, морщась от собственной грубости. Итог был тем же – никакого ответа. Итан потянул створку двери. Тяжко скрипнув, она отворилась. Внутри стоял полумрак. Вверх уходили ступени, застеленные бурым ковром. Темная обивка стен поглощала те немногие лучи, что проникали в узкие окна. Мира не сразу заметила человека. Лохматый мужик, возрастом ближе к деду, лежал на топчане в углу холла, сбоку от парадных ступеней. На нем был сюртук того сорта, какие носят привратники на службе. Сюртук был расстегнут, открывая взорам волосатую грудь.
– Чего стучите?… Открыто же, – вяло проворчал мужик.
– С… странно ты служишь, – удивился Итан. – Разве не т… тебе полагается открывать дверь?
– А зачем? Кто свой – сам войдет. А чужие нам не нужны.
– Н… не нужны гости? Разве это – не доходный дом?
– Он, да… – согласился мужик. – Дом господина Харриса. Хотя не такой уж и доходный… Что вы тут забыли?
– А если мы желаем нанять квартиру?.. – поинтересовалась Мира.
– Что, прям-таки желаете?.. – с сильным недоверием проворчал мужик.
– Н… ну, не совсем, – ответил Итан.
– Вот видите… Шли бы вы лучше, – посоветовал привратник и улегся на спину.
– Мы желаем поговорить с хозяином, – сказала Мира.
– А он с вами хочет говорить?.. – буркнул мужик, не поднимаясь.
Мира подошла поближе, чтобы он мог разглядеть дорогое платье, и швырнула пол-агатки.
– Захочет, не сомневайся.
С неожиданной прытью мужик подобрал монетку и убежал по лестнице. Мира с Итаном ждали в сумрачном холле, вдыхая запах пыли, въевшейся в обивку.
– Не удивлюсь, если окажется, что здесь квартируются только призраки. Они наняли мрачного гнома спать у входа, чтобы тот отпугивал живых гостей.
– Ж… жаль, миледи, что на в… вас это не подействовало.
На лестнице появился хозяин доходного дома. Он не походил на призрака – скорее, на того, кто только проснулся и едва соображает от жары и похмелья. Шаркая подошвами, сошел по ступеням. Запахнул поплотнее халат, плюнул на ладонь и пригладил волосы. Придав себе, как ему казалось, подобающий вид, хозяин спросил:
– Чем могу служить милорду и миледи?
Он масляно улыбался, и золотой зуб, сверкающий посреди рта, придавал улыбке кровожадный вид.
– Мы хотим разыскать одну даму. Она жила у вас некогда, а может быть, живет и поныне.
– Даму, значит?.. Э… хм… да, бывают у нас…
– Ее зовут Лейла Агнес Франческа, леди Тальмир.
– У-ууу… – хозяин почесал грудь и больше ничего не сказал.
– Вы не знаете такую?
– Думаю… Припоминаю… – хозяин даже скривился от усилия. – Нет, никак. Не помню такую.
– Н… но она должна быть записана в ваших книгах, – подсказал Итан.
– О, верно! – хозяин просиял. – Идемте со мной… только, эээ…
Он замялся, будто забыл что-то в холле. Итан вложил ему в ладонь монетку.
– Да, верно, в книгах записана! Идемте!
Старые учетные книги хранились в самом неподходящем для них помещении: сыром подвале. Искрового освещения не было и в мечтах. Хозяин дома шаркал вниз по узким влажным ступеням, неся канделябр на три свечи. Рука дрожала, и огоньки отплясывали судорожную пляску. Мира держалась за локоть Итана, поскольку больше держаться было не за что: лишь стены из скользкого, замшелого камня.
– У вас нет ощущения, – шепнула девушка, – что мы спускаемся в усыпальницу?
– М… миледи… – вымолвил Итан. Ему удалось вложить в единственное слово максимум заботливой укоризны.
Мира не так уж погрешила против истины: подземная комната, где они очутились, была усыпальницей учетных книг. Сложенные стопками вдоль стен, они лоснились от влаги и плесени.
– Смотрите книги, – любезно предложил хозяин, – в одной из них есть леди Лейла.
– Не подскажете ли, в какой? – осведомилась Мира, зная ответ наперед.
– В какой-то!.. – хозяин улыбнулся и ушел, поставив канделябр на бочку соленых огурцов.
Чего не сделаешь ради истины! – сказала себе Мира и взяла платочком первую книгу. Она тут же рассыпалась: обложка осталась в руке, страницы ляпнулись на пол сырым комком. Мертвая плоть… да уж.
Они провели в могильнике добрый час. Здесь не было и подобия порядка: алфавитного или какого-либо другого. Треть записей превратились в синие чернильные пятна, скоро такой же цвет приобрел платочек Миры, а затем и пальцы. Радовало одно: каждая книга относилась к определенному году. Девушка отобрала те, что велись в год Шутовского заговора, предыдущий и последующий. Вдвоем принялись внимательно просматривать их, страницу за страницей, в поисках упоминания леди Лейлы. Корявый почерк со множеством ошибок принадлежал малограмотному человеку. Огоньки дрожали и чуть не задыхались в сыром воздухе. Приходилось едва ли не касаться носом страниц, чтобы разглядеть буквы. И все же Мира предпочла дважды проверить книги, каждый лист.
Нет, ошибки не было: леди Лейла Тальмир никогда не проживала в этом доме.
– К… как жалко, миледи… – с сочувствием промолвил Итан. – К сожалению, придется…
– Лицемер! – отрезала Мира. – Не торжествуйте раньше времени: еще есть надежда на кабак и башмачную. Возможно, один из тех домов прежде принадлежал леди Тальмир.
Они вернули хозяину канделябр с огарками свечей и на всякий случай еще раз спросили, не вспомнил ли он леди Лейлу. Нет, он не смог припомнить не только ее, но даже никого похожего. Ни Леонора, ни Елена, ни Лиола не останавливались в доме. Как жаль, миледи. Он сверкнул золотым зубом на прощанье.
