Следующей мишенью оказался старик. Он не смог бежать, при счете «два» меж ним и шеренгой была лишь дюжина шагов. Старик развернулся лицом к палачам – отчаянная попытка умереть с достоинством. Солдаты сочли, что бить наповал с такого малого расстояния скучно. Сперва они сожгли ладони старика, затем локти, плечи. Краями огненных сгустков стерли уши и щеки. Лишь затем залпом добили жертву.
А следующей была девушка.
Она видела смерть старика. Вскрикнув от ужаса, привлекла к себе внимание командира. Тот указал ей в сторону леса. Бросил пару слов – смысл был ясен:
– Добежишь – останешься жить.
Эрвин взял арбалет. Приподнявшись на локтях, принялся вращать вороток.
– Нет, милорд, – шепнул Джемис, – не делайте этого.
Он не ответил и не остановился. Тетива вскочила в замок. Новая пара солдат вооружилась колдовскими камнями, сделала пробный залп.
– Милорд, не нужно. Нам не победить, и вы ее не спасете. Лишь погубите себя.
– Я знаю, – скрипнул Эрвин.
Стрелков, как и прежде, было двое. До них триста ярдов, порывами налетает ветер. На давешней охоте Эрвин не попал в голову оленя с двадцати шагов! Если случится немыслимая удача, если Светлая Агата собственной рукой возьмет болт и направит в цель… то он уложит одного стрелка. Второй все равно убьет пленницу. А затем весь отряд с их искровыми копьями и огненными камнями обрушится на двух северян.
– Беги! – донесся окрик командира.
Тощая, похожая на парня девчонка зигзагами ринулась к лесу.
Эрвин зарядил арбалет. Он не знал, зачем это делает. Стрелять глупо, смертельно опасно, бесполезно. Едва дыша от напряжения, он прицелился в командира.
– Два! Один! Огонь!.. – отчеканил враг.
Он шагнул с места, арбалет Эрвина уставился в пустоту.
Солдаты метнули пламенные шары. Девушка шарахнулась в сторону, оставив справа от себя пятно черной земли. Тут же метнулась влево, и стрелки снова промазали. Тщедушная, низкорослая и прыткая, она оказалась сложной целью. Вот девчонка прыгнула через пень, споткнулась, упала. Вспышки вспороли воздух над ее головой. Она покатилась, подобрала ноги, поднялась прыжком. Новые промахи. Огонь полоснул так близко, что рубаха девчонки начала тлеть. Но она мчалась дальше, забирая к пригорку, и уже сотня с лишним ярдов отделяла ее от палачей.
Отчаянный бег девушки приковал внимание Эрвина. Мечущаяся фигурка между вспышек пламени, все дальше от стрелков, все ближе к лесистому пригорку. Она настолько приблизилась к Эрвину, что он почти мог разглядеть черты лица. Спасти ее невозможно. Но вдруг – помогите ей боги! – вдруг она спасется сама?!
Вот еще залп. Разлетелся искрами пень, вспыхнуло деревце. Девчонка метнулась вбок, каким-то чудом невредимая. Она была уже на опушке, у самого холма, рядом с северянами! Десять шагов – и спасительные деревья!
Прикипев глазами к пленнице, Эрвин не видел, что сделал вражеский командир. Он лишь услышал тонкий посвист, а затем нечто невидимое подсекло девушке ноги, переломив их ниже колен. Она упала, воздух вздрогнул от крика. Посвист повторился, и пленница смялась, как тряпичная кукла. Невидимая сила изломала скелет. Множество костей одновременно треснули, мышцы сократились в агонии и скомкали тело. Бесформенный сгусток плоти. Слизень.
– Тьма, – выдохнул Джемис.
Эрвин направил острие болта в голову командиру.
Тот держал вытянутой стрелковую руку, и камень-обруч светился не розовым, как прежде, а зеленоватым. Враг уже не смотрел на останки пленницы. Поднял голову, взял глазами выше: пригорок, кусты папоротника, зыбкое укрытие северян…
Лорд Ориджин спустил тетиву.
Несомненно, то был лучший выстрел Эрвина за всю его жизнь. Болт преодолел двести ярдов и вошел командиру в плечо. Ударная сила развернула врага, бросила боком на землю. Болт не пронзил навылет мышцы, а застрял в кости. Страшное, неизлечимое ранение. Лекари отнимут руку.
Однако Эрвин целил насмерть – и не сумел.
Командир не заорал от боли, упал в жутком молчании, и солдаты не сразу осознали, что произошло. Потом один закричал:
– Пауль ранен!
А командир ткнул здоровой рукой в пригорок:
– Там люди. Взять!
Ни один не бросился на помощь командиру. Едва прозвучала команда, копейщики подняли головы и впились глазами в заросли папоротника. Они не могли разглядеть северян.
– Назад, – шепнул Эрвин и двинулся вспять, не отводя глаз от врагов.
Один извлек из поясной сумы блестящий кругляш, вроде монеты. Перекинул стрелку с огненным камнем. Тот поднял монету к лицу… и она осталась висеть в воздухе перед его глазом! Сквозь нее стрелок глянул на пригорок.
– Теперь он видит нас!.. – понял Эрвин.
Солдат вскинул руку и метнул комок пламени. Кусты полыхнули над головами, дождем полетели искры. Жаркая волна дыхнула в лицо. Джемис, что успел отползти дальше, ухватил Эрвина за ноги и поволок из огня. Прежде, чем враги пропали из виду, Эрвин успел разглядеть: Пауль, командир искровиков, ухватил болт за древко и потянул из раны. Болт, застрявший в кости! Своей собственной рукой! По-прежнему не издавая ни звука…
Мигнула вспышка, Эрвина окатило жаром.
– Бегом, бегом! – закричал Джемис, схватываясь на ноги.
Он потянул лорда за руку, поднял, потащил за собой. Набирая скорость они помчались в лес, к лошадям. Над головами трещало пламя. Вершина холма скрыла северян, стрелки били огнем по кронам деревьев. Лес обливался заревом, разрывался на клочья света и тени. Снопы искр, горящие листья, комки пепла сыпались, будто снег. Ударяясь в лицо и руки, они зажигали крохотные точечки боли. Пламенная метель…
Когда люди добрались до лошадей, огонь прекратился. На вершине холма полыхал пожар, но здесь, в низине, пока было тихо. Северяне прыгнули в седла. Издали донесся звук рога, дважды повторился.
– Они вызывают кавалерию из форта, – сказал Джемис. – Будут устраивать погоню.
– Не догонят, – сказал Эрвин, очень стараясь верить своим словам.
Джемис подобрал Стрельца в седло и двинулся быстрой рысью, Эрвин за ним. Они ехали к Дару – обратно той тропой, которой прибыли сюда.
– Это были Предметы? – спросил Джемис.
Тысячу лет никто не слышал о говорящих Предметах. Но чем еще могли быть эти камни, плюющие огнем?..
– Да, – ответил Эрвин.
– Персты Вильгельма?
– Да.
– Но они утеряны еще до Династии. Их больше нет!
– Да.
Дальше они молчали. Эрвин чувствовал жар в лице и руках, и под ключицей. Искры не могли обжечь тело сквозь камзол. Очевидно, открылась рана. Он пощупал – ткань на груди была влажной.
Тропу пересек ручей, и Джемис остановил коня.
