Каждый приносил клятву Великому Дому Ориджин… когда тот был великим. Насколько они готовы хранить верность той горстке, что осталась от Ориджинов? Полумертвая скульптура мужчины, истерзанная несчастьями седая женщина – каковы их шансы удержать в подчинении вассалов?..
Вызвать сюда Иону – это был хороший ход. Воины обожают Северную Принцессу, она – такой же символ Севера, как нетопырь со стрелой, как фреска Светлой Агаты. Выйди Иона перед войском, прижми ладони к груди и попроси о помощи – кайры пойдут ради нее в огонь и воду. Но для этого Иона должна быть жива! Если здесь, в спальне, есть тот, кто мечтает о власти над герцогством, он сделает все, чтобы ни брат, ни сестра не дожили до рассвета!
Отец понимал это, в отличии от матери. Жуткая хворь, владевшая им, не повредила рассудка.
– Артур, – заговорил Десмонд Ориджин, – поднимай гарнизон.
– Да, милорд.
– Построй воинов. Они принесут клятву… новому герцогу.
Кастелян замер, потрясенный приказом.
– Иди! – очень тихо рявкнул Десмонд.
– Да, милорд, – опомнился Артур. – Выполняю.
Он вышел. Герцог зашептал – кажется, шепотом он был способен говорить быстрее:
– Граф Шейланд, граф Лиллидей, барон Стэтхем. Подойдите ко мне.
Мать громко повторила слова, дворяне приблизились к постели. Иона подошла вместе с мужем.
– Назовитесь.
Они произнесли свои имена и титулы, имена родов.
– Милорды, будьте свидетелями того, что я сейчас скажу.
Отец спешил, и был прав. Пока Эрвин не вступил в права, пока даже о его возвращении мало кто знает – соблазн огромен, любой может попытаться захватить власть. Едва Эрвин будет назван герцогом, а войско принесет ему клятву, любая мысль о заговоре рассеется, как дым.
Но дело обстояло еще сложнее. Десмонд не знал кое-чего, а Эрвин – знал. И это важно. Решающе важно!
– Готов быть свидетелем ваших слов, милорд, и повторить их в точности пред любым судом, – произнес граф Шейланд.
Лиллидей и Стэтхем повторили фразу.
– В силу… состояния здоровья, – шепотом заговорил Десмонд, и дворянам пришлось склониться к нему, – я не имею возможности осуществлять правление. Отрекаюсь…
Эрвин почувствовал, как во рту пересохло, язык покрылся песком. Молчи, – сказал себе. Во имя Светлой Агаты, просто промолчи! Шепот отца скрипел гранитной крошкой:
– Отрекаюсь от титула правящего герцога Ориджина в пользу своего сына Эрвина.
Молчи, не прерывай!
– Готов ли ты, Эрвин София Джессика, – взгляд отца уперся в его переносицу, – по доброй воле принять титул, права и обязанности правящего герцога Ориджина?
Да, милорд. Простые, короткие слова. Разожми зубы, открой рот и выдави: да, милорд. И ты станешь герцогом!
– Нет, милорд, – отчеканил Эрвин. – Вы не знаете, какому человеку передаете власть. Вам следует это знать.
Зрачки отца застыли, расширились вдвое:
– Что… случилось?
– Воды… – попросил Эрвин. Когда мать подала ему чашу, сказал: – Это долгий рассказ. Садитесь, милорды.
– Возможно, утром?.. – предложил граф Шейланд. – Вы устали с дороги, милорд.
– Нет, теперь. Рассказ долгий, но вам следует услышать его не позже, чем сейчас.
Он смочил пересохшее горло и приступил.
Пропустив глупый заговор Джемиса, Эрвин начал с того, как отряд пересек Реку, нашел высохшее тело, а затем – Ложе Дара. Все, кто слушал, выразили крайнее удивление. Иона ахнула, полковник Хортон переспросил, граф Лиллидей недоуменно глянул на сына, и Джемис кивнул, подтверждая слова Эрвина. Молодой Ориджин тщательно, в подробностях описал Ложе, чтобы у лордов не осталось никаких сомнений. Затем перешел к ночной атаке. Рассказал так, как видел: предательский удар кинжала, падение в пещеру, затем – останки отряда, которые он нашел, выбравшись наверх. Глаза отца налились кровью, мать побледнела. Лиллидей скрипнул зубами и опустил руку на эфес. Иона села на корточки возле брата и взяла в обе руки его ладонь.
– Это меньшая часть истории, милорды, – продолжил Эрвин. – Мы с кайром Джемисом, милостью богов, остались в живых после атаки. Кайр сделал все, чтобы спасти мою жизнь и исцелить ранение. Когда силы вернулись ко мне, мы поставили за цель разыскать людей, уничтоживших отряд. И смогли это сделать.
Он описал форт, искровиков в алых рубахах, говорящие Предметы. Огненные стрельбы, сгорающих заживо пленников. Страшную смерть девушки. Могильник на мысу, и то, какие раны были на мертвых телах.
Круглые глаза лордов сверкали, как медяки. Рты раскрыты, все сгрудились возле Эрвина, ловя каждое слово. Герцогиню била дрожь. Белолицый граф Шейланд едва стоял на ногах, вцепившись в опору балдахина. Иона слушала с удивительным спокойствием, чуть заметно кивая головой. Она заранее ожидала ужаса. Со слов Эрвина ужас лишь обрел форму и название.
– Кайр Джемис, вам есть, что добавить к моему рассказу? – спросил Ориджин.
– Каждое слово – чистейшая правда, как бы невероятно это ни звучало, – сказал Джемис. – Добавить могу то, что был свидетелем еще одного темного оружия этих нелюдей.
Он описал, как невидимая сила вмиг переломила клинок в его руках.
– Скажу также вот что, милорды. Если вдруг вы подумали, что лорд Эрвин преувеличивает, то вы ошибаетесь. Милорд рассказал об этом так хладнокровно, как не смог бы и Праотец Вильгельм. На деле, все было гораздо хуже. Мы вошли прямо в логово Темного Идо, а потом каким-то чудом из него выбрались. Вот что было, милорды.
Эрвин дал им время понять и осмыслить, поверить.
Дворяне задали несколько вопросов, он пояснил и уточнил.
Мать сказала:
– Это проклятый Дар. Боги не могли его послать.
Эрвин согласился с нею.
Иона шепнула, заглядывая ему в глаза:
– Все уже кончилось, Эрвин. Ты дома. Все позади.
Он отрицательно покачал головой.
– Чьи… это люди? – выдавил отец. – Ты узнал?
– Да, милорд. Более чем.
Эрвин пересказал слова умирающего Теобарта, описал имперские сапоги и алые рубахи солдат, искровые копья. Одно из них, кстати, висело сейчас за плечами Джемиса – тот снял его и предоставил на общее обозрение, а также алые рубахи убитых Эрвином солдат. Последней каплей Ориджин повторил то, что сумел выпытать у волосатого искровика:
– Мы служим владыке Адриану.
– Я не верю. Не может этого быть! – выпалил Блэкберри.
– Зачем императору творить такое?.. – поразился Стэтхем.
– О, у меня было много времени, чтобы поразмыслить над этим. Выскажу свои мысли. Весною я предложил его величеству весьма действенную поддержку в Палате в обмен на определенные привилегии для нас и наших союзников. Я был уверен, что Великие Дома воспротивятся реформам Адриана, и императору придется покупать их поддержку ценою собственного брака, а также раздачи денег, земель, выгод. Я жестоко ошибался. Император не собирается ни торговаться, ни договариваться. Сомневаюсь, что осеннее заседание Палаты вообще состоится как таковое. Владыка нашел средство, которое, как он думает, подарит ему безграничную власть. Он годами изучал Предметы и заставил их говорить. Теперь ему не нужны ни союзники, ни брачные договора, ни подкуп. Он нанесет удар: не в Запределье, а прямо в центре Полари. Кто станет жертвой? Неважно, кто. Любой, кто сейчас в немилости у его величества. Адриан громогласно проявит свою силу, и весь мир заблеет от страха. Император покончит со властью Великих Домов одним-единственным ударом.
