– Положим, ты прав… А если я возьму тебя, но потом зарежу при первом удобном случае?
– Тогда твой отряд потеряет прекрасного бойца и знатока центральных земель, коим я являюсь. На твоей совести образуется весьма прискорбное пятно, которое будет мучить тебя. А еще ты никогда больше не сможешь спать спокойно. Ведь если дашь понять всадникам, что в вашем отряде принято втихую резать своих, то у всякого сможет зародиться мысль…
– Положим, и тут ты прав…
Ганта толкнул локтем Чару:
– Убери уже кинжал! Видишь – спокойно говорим!
Лучница помедлила в сомнении, странник с улыбкой кивнул. Нечто такое было в этом мужчине, что Чара ощутила удовольствие, подчинившись ему: убрала клинок не по собственному решению, но по кивку странника.
– Я бы взял тебя, альмерец, – сказал после паузы ганта, – но нас нанял один парень. Он должен решить.
– Прекрасно! – обрадовался странник. – Это идеальный вариант. Просто отведи меня к нанимателю – и мы все поступим так, как решит он. По рукам?
Ганта протянул руку, и странник пожал ее, но отпустил не сразу.
– Кроме денег, я хочу еще кое-чего. Оставь лекарю дочку.
Ганта фыркнул:
– Вот потому и плохо ездить с чужаками – законов Степи не знаете. Она – мой трофей.
– Я оплачу тебе ее цену. Из первой своей доли.
По правде, это была сомнительная сделка – ведь неясно, наймет ли Колдун странника. Но ганта Бирай подумал, прикинул себе что-то – и согласился.
Лекарь чуть не расплакался, сообразив, что дочка спасена.
– Как я могу отблагодарить вас, добрый рыцарь?..
– На моем теле имеется царапина. Буду рад, если осмотрите ее и предложите подходящее средство…
* * *
Пока всадники скакали к месту встречи с Колдуном, Чара поняла: она хочет, чтобы странник остался с ними. И тут же осознала другое: будет подло с ее стороны – не предупредить. Поравнявшись с ним, сказала:
– Странник, послушай. Тебе лучше уехать.
– Мое общество не по душе миледи?
– Дело не во мне. Наш наниматель… он тебе не понравится.
– Отчего же? Он глуп? Жаден? Лишен чувства юмора?
– Он…
Вряд ли стоило доверять это первому встречному… но странник не казался простым себе встречным.
– Он колдун.
– Вот как!..
– Он убивает словом или щелчком пальцев. Он выпивает души мертвых, глядя им в глаза.
– Потрясающе!
Чара озлилась:
– Сотри ухмылочку со своей рожи! Ты ведь из большого города, правда? У вас там не верят в магию – она в городах не живет. Но этот тип, Колдун, вылез из самого гнилого болота Дарквотера, и плевать хотел, веришь ты в колдовство или нет. Если не понравишься ему, он щелкнет пальцами – и ты рухнешь в пыль. Тогда он глянет в твои мертвые зрачки, и твоя душа никогда не попадет в Орду Странников.
– Ты боишься его? – без тени издевки спросил мужчина.
– Нет.
– Но презираешь?
– Он – мерзкая тварь, которой нет названия.
– Почему ты ездишь с ним?
– У меня нет выбора. А у тебя есть. Потому и говорю: уезжай, пока не поздно.
– Благодарю за предупреждение, миледи. Но все же попытаю счастья.
– Дурак, – бросила Чара с большей злостью, чем ждала от себя.
Колдун выпучил глаза, даже сдвинул шляпу на затылок.
– Это кто?
Ганта Бирай изложил события. Почти правдиво, не особенно черня странника.
– Так все и было? – спросил Колдун у Чары.
– Да.
Он повернулся к страннику:
– Значит, ты ищешь приключений и хочешь быть с нами?
– Святая истина, сударь.
– Почему?
Странник повторил краткую историю своей жизни, уже слышанную Чарой, и добавил:
– Помимо жажды приключений, сударь, я всей душой разделяю идейный фундамент ваших действий. Я – убежденный противник банковской системы. Банкиры – самые ушлые из мошенников, что наживаются на честном люде. Кто бьет банкиров, тот делает мир счастливее. Сама Праматерь Янмэй писала об этом, а если не писала, то точно собиралась.
– Х-хе, – Колдун ухмыльнулся, мерзко выпятив губу. – В идейной части ты прав. Но скажи: какой мне от тебя будет прок?
– Во-первых, мои навыки мечника приятно удивят тебя и придутся особенно кстати, поскольку один из твоих всадников ранен. Во-вторых, я знаю центральные земли лучше любого в отряде. В-третьих, я мастерски умею пользоваться вот этим, – он постучал себя по макушке.
– И я должен поверить твоей похвальбе?
– Ни в коем случае. Призываю тебя верить только фактам. Я разыскал твой отряд раньше, чем любой шериф Альмеры. Я смог убедить троих шаванов привести меня к тебе.
Гурлах и Косматый хмуро переглянулись. Нога Косматого не сгибалась в колене; ухо Гурлаха так опухло, что шлем пришлось нести в руке.
– Сколько же ты хочешь? – осведомился Колдун.
– Быстротой и ловкостью я не уступлю твоим воинам. Потому прошу столько же, сколько получает раненый всадник.
– Чтобы ты знал: я плачу им не только за быстроту и ловкость.
– Назови остальные требования и увидишь, что я им соответствую.
Не бояться колдовства – таково было главное требование. Колдун не назвал его, а просто смерил странника с головы до ног косоглазым взглядом и хмыкнул.
– Ладно. Заинтересовал. Проверю тебя в следующем деле… Если хорошо себя покажешь, получишь долю раненого Хаггота.
Меж шаванов прошелестел тихий ропот. Странник отметил:
– Хаггот, вероятно, расстроится от такого поворота. Хорошо ли, чтобы воин таил обиду на своего нанимателя?
– Очень плохо. Но Хаггот не сможет таить обиду, будучи мертв. Ты прикончишь его и заберешь его долю.
– Полагаю, ганта Бирай воспротивится этому.
Колдун хлопнул странника по плечу:
– Как-нибудь решишь эту проблему. Ты же мастер меча, еще и знаток нравов. Вот и придумаешь что-нибудь… А я погляжу.
Северная Птица – 4
Фаунтерра, Дворцовый Остров
Ту-туру-ду ту-тууу! Ту-туру-ду ту-тууу! Ту-туру-ду ту-туууууууу!
Фанфары трижды взвыли, калеча слух Ионы. Эту традицию музыкальной пытки – встречать гостей фанфарами – отменил еще Адриан в первый же месяц правления. Но сделал исключение для Его Самолюбивости принца Шиммерийского – и не ошибся.
– Гектор Эльвира Аделаида рода Софьи Величавой, Первый из Пяти, барон Мраморных Ущелий, граф Астеллит, почетный бургомистр Белокаменного Лаэма, наследный принц королевства Шиммери!
