– О, да, папенька! Какие к чертям кайры, если у каждого бандита в Фаунтерре, у каждого шавана в степи будет такое!
– Мы потеряем на этом больше миллиона золотом… – хмуро сказал герцог, но тут же рассмеялся, согнав тень с лица. – Зато с кайрами будет покончено навсегда. Они не погибнут, с ними случится нечто намного худшее. Они…
– Устареют!.. – воскликнула леди Магда. – Мастерство мечника, труд кузнеца, воинские традиции, доблесть – все это утратит цену, как плешивая овчина. На кой оно нужно, если каждый крестьянин сможет убить рыцаря, просто нацелив эту штуку?!
Дочь герцога вскинула самострел и дернула скобу. Стрелка ударила в рыцарский доспех, стоявший у стены. Мигнула вспышка, грохотнул разряд. Пряжки расплавились, нагрудник обрушился на пол.
– Простите, миледи, это око класса «хризантема», – сказал Бакли, низко кланяясь. – Там стояло более сильное – «кипарис», но я убрал его, чтобы не подвергать риску вашу бесценную жизнь.
– Более сильное?! Х-ха!
Герцог о чем-то задумался, потирая подбородки.
– А ведь это уничтожит не только кайров. Если мы выбросим в продажу пятьдесят тысяч очей, устареют не северяне, а все рыцарство. Мы увидим мир, в котором рыцарей больше не будет.
На минуту повисла тишина, а потом Магда хохотнула:
– Туда им и дорога! Рыцари не спасли нас, когда пришли северяне. Пусть убираются на Звезду. Деньги и те, кто их имеет, – вот кто должен править миром!
– Ты права, дочка, – кивнул герцог одобрительно, хотя и с тенью сомнения.
– Мы построим мир без рыцарей, прекрасная леди! – воскликнул Бакли. – Понятный и эффективный мир, замешанный на деньгах. Мы поведем прогресс вперед, как хотел покойный владыка Адриан. Мы покончим с феодализмом!
Тут он заметил, что и герцог, и дочка внимательно глядят на него. Кажется, Бакли увлекся.
– Мы построим?.. – спросила леди Магда с упором на местоимение.
– Простите, прекрасная герцогиня. Вы, а не мы. Я не смею стоять в одном ряду с вами.
– А что будешь делать ты, Бакли?
– Помогать вам, премудрая леди. Приносить пользу, ведь для того и нужны слуги.
– И почему ты станешь это делать?
– Потому, что хочу денег, великолепная. Много денег.
– Отлично, пес. Хорошо служишь. Будет тебе косточка.
Пухлой рукой леди Магда встрепала его волосы.
– Ладно, ладно, – прервал герцог Морис, – остался еще вопрос. Бакли, что ты узнал об этом подлом торгаше?
– О Хармоне Пауле, ваша светлость, я разузнал самое главное. Вот в этой книге, – Бакли извлек на свет учетный том со станции, – значится, куда именно он подался!
– И куда же?!
– Папенька, зачем он вам?
– Как – зачем?.. – герцог чуть не поперхнулся. – Он украл мою Светлую Сферу! Мою! Светлую! Сферу!.. Заменил дерьмовой подделкой!..
– Не такой уж дерьмовой, – отметила леди Магда. – Подделка – шедевр искусства… Папенька, зачем вы ищете пса, когда нужен хозяин? Мы прекрасно понимаем, что за Хармоном стоит Виттор Шейланд.
– Вот тут ты ошибаешься, дочь. Виттор послал Хармона продать Сферу. Если бы он сразу выдал ему подделку, то Хармон бы сразу и продал ее, верно? Однако этот шельмец-торгаш куда-то пропал на неделю перед сделкой с нами. Потом лгал, дескать, его выкрали и пытали. Так вот, в эту самую неделю он и подменил Сферу. А значит, был в сговоре не с Шейландом, но с кем-то совсем иным.
– А я бы начала с Шейланда, папенька… Шепнуть бы Северной Принцессе пару слов о том, откуда муженек берет деньги. Она возжелает увидеть Сферу, чтобы убедиться. Шейланд или покажет Сферу женушке, или нет. В первом случае мы точно будем знать, что это он оставил себе подлинник, а нам скормил фальшивку. Во втором случае, если Сферы у него не окажется, – хотя бы поссорим его с Ориджином. И то приятно.
Герцог поморщился:
– Дочка, в тебе есть разум, но, прости, мыслит он не всегда в нужную сторону. Учись направлять его куда следует. Торгаш сбежал из Южного Пути? Сбежал. А какого черта он бы сбегал, если бы не стоял за фальшивкой? Чего ему бояться, будь он чист?!
Морис Лабелин ткнул пухлым пальцем в грудь Бакли:
– Итак. Где Хармон Паула?
– На юге, ваша светлость.
– Конкретнее?
– В Лаэме, королевство Шиммери.
– Как ты узнал?
– В этой книге, ваша светлость, имя Хармона не упоминается. Но отмечен странный тип, который трижды, проезжая через Фаунтерру, раздал одежду привокзальным нищим, а себе купил новую. Поскольку время событий совпало с подделкой Сферы, то я предположил…
– Ага, ага. И дальше?
– В последний раз этот неизвестный купил билет до Маренго. Я тоже поехал в Маренго и пошел в морской порт. Подумал так, ваша светлость: Хармон имел с собой деньги, и он купец. Вероятно, он бы…
– Боги! Что с вами двумя! Как же вы любите разжевывать и класть в рот кашицу!! Да, Хармон – купец при деньгах, да, он не поплыл бы на Юг порожняком, закупил бы товара. Да, ему нужно было нанять корабль. Я понимаю это не хуже твоего!
– Простите, ваша светлость.
– И ты нашел это судно?
– Да, ваша светлость. По счастью оно как раз стояло в Маренго, и я поговорил с капитаном. Торгаш назвался славным Хорамом и зафрахтовал судно до Лаэма. Там, в Лаэме, не составит труда отыскать его: Хармон так отличился, что весь город его запомнил.
– Это как же?
– Он купил на торгах самую дешевую и скверную рабыню, какую только нашел. А потом, ей в подарок, купил небесный корабль.
– Что купил?
– Небесный корабль, ваша светлость.
– Что за штука?!
– Ну, вроде как шар, в котором горячий воздух. Он, якобы, взлетает вверх и может поднять человека.
– Серьезно? Поднимает человека прямо в небо?!
– Не тебя, папенька, – подмигнула леди Магда. – С тобой он не справится.
Тучный герцог уставился на дочку… и вдруг расхохотался, потрясая щеками.
– Это точно! Ха-ха-ха. Но и тебя тоже не поднимет. Ха-ха-ха-ха! Даже не мечтай, дочурка!
Теперь засмеялась и свинка Магда. Отец и дочь на пару тряслись от хохота, Бакли скромно улыбался, боясь позволить себе большее.
– Ладно, – сказал герцог, отдышавшись и утерев слезы с глаз, – теперь о деле. Ты, дочка, поплывешь в Шиммери.
– Я, папенька?
– Шиммерийцы любят женщин – ты женщина. Для дела нужен ум – у тебя он есть. И я должен доверять своему послу, а два миллиона золотых я доверю только тебе. Сам же тем временем отправлюсь в Фаунтерру, где стану изображать побитого щенка, выклянчивать милости у ее, так сказать, величества и понемножечку интриговать против Ориджина. Короче, делать все, чтобы Ориджин не пронюхал о нашей задумке.
