– Кто будет со мною в Шиммери?
– Барон Деррил и маркиз Уиндли с сотней кораблей и тысячей воинов. Нет, с полутора тысячами. Но никому из солдафонов не давай говорить – у них языки дубовые. Когда дойдет до беседы, говори сама, либо дай говорить Бакли. Он тоже будет с тобой.
– Благодарю за доверие, ваша светлость!
– Бакли, твоя первая задача – найти этого Хорама… тьфу, Хармона, и вернуть мне Сферу. Если тебе понадобятся воины – возьмешь их у Магды. Если Магде понадобится твой быстрый язык или твой нюх – она воспользуется тем и другим. Все ясно?
– Да, ваша светлость. Разрешите мне еще раз от всей души поблагодарить…
– Ага, ага. Я понял, хватит. И еще. С тобой был один головорез, как там его звали?..
– Шестой.
– Шестой?
– Такое его прозвище, ваша светлость.
– И куда он подевался?
– Он хотел уйти.
– Хотел уйти?
– Да, ваша светлость.
– Со всем, что знает?
– Да, ваша светлость.
Морис Лабелин снова рассмеялся:
– Хотел уйти, а?.. Ха-ха-ха! Вот шутник!.. Ну, ничего, Бакли, возьмешь себе Седьмого.
– Да, ваша светлость.
– А теперь довольно болтовни. Собирайтесь!
* * *
Портовый город Грейс понемногу таял в дымке. Два человека на корме флагманского судна «Величавая» провожали город взглядами: уродливая толстая женщина в дорогом плаще и низкорослый мужчина с маленькими, сдвинутыми к переносице глазками. Мужчина, казалось, не находил себе места – переминался с ноги на ногу, прерывисто дышал, то выпрямлялся, то опирался на поручень локтями. Присмотревшись к нему внимательно, можно было понять: он теряет покой от близости толстухи. Искоса поглядывая на нее, он изо всех пытался уловить ее настроение, будто оно имело для мужчины крайнюю важность. То и дело облизывая губы и нервно сглатывая, мужчина словно бы собирался с духом, чтобы сказать нечто.
– Надеюсь, в Шиммери жарко, – сказала толстуха.
Ее слова странным образом придали мужчине решимости, и он, наконец, раскрыл рот:
– Прекрасная леди Магда, я хотел сказать о том, как меня переполняет радость от соседства с вами. Мысль, что я буду вашим спутником в этом путешествии, делает меня счастливейшим из…
– Ты любишь мою задницу? – спросила леди Магда.
– Простите, ваша светлость?..
– Отойди на два шага назад и посмотри внимательно на мою задницу. Ну!
Он вынужденно повиновался. Зад герцогской дочки был огромен и бесформен, словно две сгнившие тыквы. Вероятно, его сплошь покрывали прыщи, как и все остальные участки кожи миледи.
– И как, она тебе по нраву? – осведомилась леди Магда. – Если нет, то прекрати лизать ее, черт возьми!
– Ваша светлость, я ничего такого не имел в виду…
– Все эти «прекрасная», «великолепная», «радость от соседства»… Я знаю, какая я. Оставь свое вранье для безмозглых курей.
– Ваша светлость, простите меня, но я совершенно искренне…
– И «вашу светлость» засунь туда же, куда «прекрасную леди»! Я тебе не светлость! Папенька – светлость, за ним будет мой старший брат, а я – вряд ли.
Сконфуженный Бакли покраснел и не нашелся с ответом. Его глупый вид развеселил леди Магду:
– Хи-хи, какой ты потешный! Отними у щенка право подлизываться, и он не будет знать, что делать. Ладно, Бакли, если так уж хочешь лизать – лижи. Но делай это правильно. Говори то, что мне действительно будет приятно.
– Вы так умны, миледи!
– Угу, я это знаю. Придумай что-то поинтереснее.
– Меня восхищает прямота, с которой вы указали этим маркизам и баронам на их ошибки.
– Тогда почему ты такой скользкий, если любишь прямоту? Нет, Бакли, комплименты – не твоя стихия. Скажи то, что меня порадует, или помолчи.
– Ладно, миледи, порадую вас, – сказал Бакли снисходительно, подражая ее собственному тону. – Я знаю, как сберечь миллион эфесов.
– Повтори-ка.
– Нам дали два миллиона золотых, чтобы купить у шиммерийцев очи, а затем распродать по дешевке. Добрый миллион мы потеряем на этой затее: купим дорого, продадим дешево. Так вот, я знаю, как его сберечь.
– И как же?
– Я скажу вам, миледи… Но не сейчас.
– Это еще почему?!
– Во-первых, миледи, вам будет интересно самой поразмыслить об этом и найти способ. Во-вторых, я хочу как следует обдумать все детали, чтобы не попасть впросак. И в-третьих, самое главное. Если скажу сейчас все сразу, то вы спросите: отчего не сказал об этом на берегу, вашему папеньке?
– И отчего же не сказал?
– Тогда он дал бы вам лишь один миллион, не два.
– То есть, ты украл для меня миллион золотых у моего же отца?
– Ни в коем случае, миледи. Я свято верю в родственные чувства и убежден, что вы отдадите деньги отцу, едва мы вернемся в Южный Путь.
Кривая ухмылка леди Магды отразила понимание:
– Но вернемся мы через добрых полгода. А за полгода человек с умом и миллионом золотых может сделать очень многое. Ты об этом, Бакли?
Он ответил поклоном.
– Вероятно, у тебя есть и мысль, во что вложить эти деньги?
Он многозначительно улыбнулся.
– Чего ты хочешь для себя?
– Крохотную долю прибыли… и счастья быть рядом с вами, прекрасная леди.
Дочь герцога усмехнулась:
– Вот теперь вышло уместно. Ладно, буду прекрасной, уговорил!
А Бакли подумал в который уже раз: как хорошо, что ты не умеешь читать мысли, жирная свинья. Если бы умела, то знала: под крохотной долей прибыли я понимаю все сто процентов. А также два миллиона золота, что сейчас лежат в трюмах, и все очи, которые мы купим. И ты будешь мне полезна, толстозадая. Дашь мне все, чего хочу, ведь ты заглотила крючок. Откуда я знаю? Просто: мы все еще плывем на юг, а не возвращаемся в Грейс.
И, умей ты читать мысли, знала бы еще одно. Сильней всего презираешь тех, перед кем ползаешь на коленях.
КУКЛА НА ТРОНЕ
Спутники – 1
Окрестности Мелоранжа (герцогство Литленд)
– Лысый хвост, а не деревня, – сказал ганта Бирай.
Он даже не сходил с коня – знал, что на поживу нечего надеяться. Сидел на спине гнедого, жевал корень кислицы. Глядел, как его люди ходят с факелами от избы к избе.
– Обычная деревня, – ответил Неймир.
– Не хуже остальных, – прибавила Чара.
