Иона уговорила его попробовать иначе: приложить руку к виску, к темени, к затылку. Подумать о будущем избавлении, о спокойном сне, о том, как прекрасно жить, не чувствуя страха… А затем, напротив, вспомнить свой последний кошмар – и всеми силами души оттолкнуть от себя…
Все тщетно. Отчаявшись, Иона сняла Предмет с его руки и передала Луиса заботам лекаря. Выронила с грустью:
– Безнадежно…
Однако Эрвин улыбнулся в ответ:
– Напротив, сестрица: все очень и очень любопытно.
– Что любопытного в отчаянии и хвори?..
– Не думай о том, чего не удалось. Сосредоточься на том немногом, чего мы все же добились. Увидишь, какие презанятные выводы напрашиваются.
– М-мм… Несколько раз Предмет засветился и приспособился к руке… Но лечить все равно не стал…
– Милая Иона, забудь о лечении. Предмет наделся и замерцал – это уже отклик! Мы говорили с ним, и он слегка кивнул в ответ. Как нам это удалось?
– Наверное, благодаря мыслям…
Он, смеясь, укоризненно покачал головой:
– Сестрица, я вижу, что ты не думаешь. Но все же прошу тебя об этом: задумчивое выражение так тебе к лицу! Как мы смогли «засветить» Предмет, а? Ты говоришь: мысленно. Тогда скажи, о чем ты думала, надевая Руку Знахарки?
– Об отце… и о том, как было бы прекрасно стать целительницей.
– Иными словами, ты хотела творить добро для всех. Я не удивлен. Но Гвенда желала помочь одному кайру Джемису, а Луис – самому себе, а я… знаешь, для интереса думал совсем о постороннем: вспоминал декольте леди Сибил Нортвуд. И всем нам Предмет откликнулся! В то же время, мама и Роберт очень хотели помочь отцу, их мысли были бескорыстны и благородны, как и твои, – но успеха не принесли.
Вот теперь Иона заинтересовалась:
– Ты хочешь сказать… мысли не имеют значения?!
– Похоже, ни малейшего. Как и сказанные слова, прочтенные молитвы. Я уже опробовал Предмет в разных обстоятельствах: ночью и днем, у камина или на морозе, молча или с молитвой, в часовне или спальне. Все то же проделала и Аланис. Результат всегда один: мне Предмет откликается, ей – нет. Неважно, что мы думаем и делаем. Важно, кажется, лишь одно…
– Личность человека.
– Именно. Некоторым людям Предмет симпатизирует – вот весь секрет. Но что общего у избранников? Их трое: агатовец, наследник Великого Дома; и два простолюдина, чужие друг другу. Сходства меж нами тремя – никакого. Черты характера, возраст, цвет волос и глаз, родная земля – все различно. По какому же признаку Предмет выбрал нас?..
– А ведь ты прав: меж вами нет ничего общего… Зато у меня и матушки, и Роберта много сходства с тобой – но нас Предмет не выбрал… – Иона задумалась. – Постой-ка. Ты, Гвенда и Луис – вы были в Запределье.
– И кайр Джемис был, но не понравился Предмету.
– Тогда, возможно, ему нравятся белые вороны? Ты, Луис и Гвенда – вы все… прости меня… со странностью.
– Отличная мысль! – Эрвин чмокнул сестру в щеку. – Нужно проверить. Нам требуется странный парень… или девушка. Привлекательный, но особенный. Такой, что не находит понимания и замыкается в себе. Такой, за кого цепляется взгляд, как за черную овцу среди белой отары!
– Не знаю, подходит ли к ней твоя метафора, но… Есть еще одна девушка, избранная Предметами.
– Тьма сожри! Точно! Мастер Надевания Странных Перчаток – вот кто нам нужен!
Искра – 9
Южная ветка Е. И. В. рельсовых дорог герцогства Надежда
Личный поезд ее императорского величества состоял из семи вагонов. Первый и последний занимали отряды лазурной гвардии. Второй предназначался для лошадей, третий – для слуг. Четвертый отводился особо важным гостям, буде владычица удостоит кого-либо приглашения сопроводить ее в путешествии. Пятый представлял собою двухэтажную трапезную с обеденным залом внизу и чайным салоном наверху, в светлой мансарде. Предпоследний вагон занимали августейшие покои. Здесь имелась спальня с огромным ложем под вишневым балдахином; кабинет со всеми принадлежностями; небольшая библиотека; игровая комната со столом для стратем; чайная; туалетная; гардероб; ванная. В кабинете имелись в наличии карты всех земель, справочники по финансовому и военному делу, родословные Домов, подшивки «Голоса Короны». В хвосте вагона располагалась крохотная голубятня и приемная точка волны – уникальное устройство, пока что единственное в Империи, позволяющее принимать и посылать сообщения на ходу. Владыка мог управлять государством, не покидая состава.
В этом вагоне – а точнее, в комнате для стратем – рассеянно двигая фишки, глядя в окно на мартовские черные с прозеленью луга, Минерва впервые ощутила свою власть. Земли тянулись и тянулись за стеклом – бескрайние просторы, усыпанные деревеньками и городками, просыпающиеся от зимы, расцветающие мирной трудолюбивой жизнью…
Это все – мое?
Минерва не была настолько глупа, чтобы думать так. Конечно, не мое. Этим правят бароны и графы, лебезящие, заискивающие перед лордом-канцлером, не смеющие чихнуть без его позволения… Но по крайней мере, поезд – лично мой. Целый состав – чудо искровой техники, самый быстрый транспорт на свете. Это не Империя и не одна земля, и даже не городишко. Но зато он – в моей безраздельной власти.
Имелась и еще одна причина для особых ощущений. Вечный Эфес – священный кинжал императоров Династии – наконец был подобающим образом очищен и передан Минерве. Всего лишь вещь, символ – но с ним она чувствовала себя намного уверенней. Его носил на поясе Адриан… и Телуриан, и Эвриан Расширитель Границ, и Юлиана Великая, и Ольгард Основатель. На протяжении веков Эфес носил каждый великий правитель! Впрочем, носили и те, кто не стоил и бархатной подушки на троне.
Южнее Оруэлла Мира увидела в окно цветущий луг. Она колебалась несколько минут, затем дернула шнур и сказала гвардейцу, вбежавшему на зов:
– Прикажите остановить.
Спустя минуту поезд встал.
Для нее опустили лесенку, поставили приступку. Мира сошла на каменную насыпь. Опираясь на руку капитана, спустилась по камням, ступила на мягкую, едва пробившуюся травку. Вдохнула запах сырого ветра, влажной почвы, цветения. Первый вдох весны… Оглянулась. За спиною блестел стеклом и бронзой состав – громадный, как крепостная стена. Послушный ее воле.
Мира наклонилась и сорвала ландыш. Прошла пару шагов и выбрала другой – красивей и белее прежнего. Сорвала его, а первый бросила под ноги. Вокруг было множество ландышей – целый акр трепетных белых колокольчиков. Все они также принадлежали ей – в той же мере, что и состав. Цветы и поезд – пусть не Империя, но уже что-то.
Когда Мира наклонилась за третьим цветком, ее окликнул низкий мужской голос:
– Позвольте спросить, ваше величество: зачем вы это делаете?
Хмурый воин в двуцветном плаще следил за нею, скрестив на груди руки. Кайр Джемис Лиллидей – ручной волк герцога Ориджина.
