Книга Кукла на троне, страница 194. Автор книги Роман Суржиков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Кукла на троне»

Cтраница 194

Моран Степной Огонь прикусил губу до крови, сплюнул красную слюну.

– Мелоранж мой!..

– Не ваш. Чем бы ни обидели вас Литленды, вы уже вернули сполна. Удовольствуйтесь этим и отступите.

– Орда хочет трофеев!

– Орда сохранит Степь. Лучшего трофея нельзя и вообразить.

Правый спутник Морана взялся за меч.

– Давай убьем ее, вождь!

– А попробуйте! – с нежданным для самой себя гневом рявкнула Минерва.

Зашелестели клинки гвардейцев, покидая ножны. Пальцы Миры сами собою потянули из ножен Вечный Эфес.

– Убьете меня, янмэйскую императрицу? Начинайте! Сперва умрете вы, глупец. Потом – ваш вождь. Потом – все, кто приблизился к нам. А потом войска Ориджина придут в Степь, возьмут ваших жен и детишек и сложат такой вот вал поперек Крутого Брода.

Она швырнула букет на груду костей.

– Где же ваш пыл, лошадники? Отчего застыли?!

Пауза длилась очень долго. Огонь, бурливший в душе вождя, отражался гримасами на лице.

Он сказал:

– Литленды заплатят золотом.

– Нет. Вы взяли достаточно. Теперь вы вернетесь в Степь. Или – не вернетесь никогда.

– Пастушьи Луга – наши.

– Общие, согласно Юлианину закону. Но Литленды больше не попытаются присвоить их. Слово императрицы.

Он помедлил еще.

– Я хочу девушку. Ребекку Литленд.

– А вы думаете, она – моя собственность?

– Люблю ее, – сказал Моран.

– Ребекке решать. Сделайте предложение. Если она согласится, я благословлю ваш брак.

Он снова задумался.

– Вождь, мы же не… – начал левый спутник, и Моран ударил его по лицу древком копья. Шаван выплюнул кровь с обломком зуба.

– Я решил, – сказал вождь. – Будет мир.

– Литленд? – спросила Минерва.

– Ползуны свое получили. Мы пощадим их.

– Пленные?

– Пусть убираются на все стороны.

Мира кивнула.

– Корону это устраивает. Дайте букет.

Вождь не понял ее. Она пояснила:

– Вы не знаете вассальной присяги. Ее заменит букет – и два слова. Поднимите цветы, дайте мне и скажите то, что нужно.

Синеглазый смотрел ей в лицо. С полной ясностью Мира понимала его мысли. Заманчиво, Дух Степи, как же заманчиво: дать волю гневу, выхватить меч и зарубить девчонку на месте. А там – будь что будет! Будь на кону его голова, он бы рубанул не задумываясь. Будь ставкою головы всех его спутников – поколебался, может быть, лишнюю секунду. Но Степь… Великая Степь – под сапоги северян!..

Моран сделал три тяжелых шага, неловко нагнулся, опершись на копье, и поднял букет. Подал Минерве.

Она ждала клятвы, держа пальцы на рукояти Вечного Эфеса.

– Ваше величество, – произнес Моран.


* * *

Едва трое послов Короны зашагали к поезду, на плечи Миры навалилась безумная усталость. Все тело налилось свинцом, ноги едва не подгибались.

– Прошу, помогите мне.

Капитан и кайр одновременно подали руки. Мира оперлась на локоть Шаттэрхенда. Джемис взял у капитана неудобную клетку с голубями.

– Отправить птицу Ориджину… Герцог же понятия не имел, что должен выступить на Запад?

– Я не стала тревожить его пустяками.

– И никакого полка у Крутого Порога?

– Моран мог проверить эту часть истории: послать птицу своим людям на Пороге. Так что полк есть – стоит у Юлианина Моста, готов к маршу.

Джемис уважительно кивнул:

– Красиво сыграно.

Мира хотела пошутить о девичьей власти и силе цветочков… Но слишком устала для болтовни. Выдавить лтшнюю фразу было бы подвигом.

– Я составил мнение, – сказал кайр Джемис. – У вашего величества есть нечто общее с милордом.

И добавил после некоторого колебания:

– Сейчас не лучшее время, но я считаю, вы должны знать. Крестьянский бунт из Южного Пути перекинулся в Земли Короны. Бунтари приближаются к столице.

Перо – 7

Декабрь 1774Г. ОТ СОШЕСТВИЯ

Дорога из Флисса в Алеридан (герцогство Альмера)


Старик имел роскошные усы: залихватски подкрученные кверху, осеребренные проседью. Возможно, как раз благодаря усам он и занял самое видное место в фургоне: впереди, на высокой лавке, спиной к козлам. Когда было ему скучно – отодвигал холщовую завесу, глядел на дорогу, поучал возницу. Когда начинал замерзать – задергивал полотно, разворачивался лицом внутрь фургона и принимался чесать языком. Что-что, а поговорить он любил и умел.

– Самое обидное: пострадал-то я зазря! Пал жертвою самой мерзкой и несправедливой напраслины. Десять лет я прослужил часовщиком у одного лорда – имени называть не стану, лорды того не любят. Служил верой и правдой, честь по чести – не так, как молодежь всякая. Любые задания исполнял: и сложные, и муторные, и сумасбродные. Велел его милость починить прабабкин «Коллет» – беру и чиню, не ропщу. Даром, что часики тридцать лет в комоде пролежали без завода, все шестерни потемнели, все щели пылью забились. Неделю только чистил, вторую чинил, на третью – пошли, родимые! Приказал брат его милости смастерить часы для собаки – и это сделал. На кой, спросите, терьеру часы? Брат его милости – знатный охотник, огромную свору держал, а одна сука была в особом почете. Он ее таскал повсюду, прямо не расставался. Пристроил на ошейник часы, научил собаку по команде «Время!» подбегать и подставлять холку так, что циферблат виден. Он ей тогда чесал шейку… А однажды встали башенные часы на шпиле дворца – в сотне футов над землей! Так и тут я выручил его милость: три часа провисел на веревках, что циркач какой-то, – но исправил.

До того старик увлекался воспоминаниями, что забывал с чего начал. Но фургон полз медленно – по зимнему-то снегу, – делать так и так было нечего, потому все слушали. Одна Анна Грета прерывала его недовольным, скрипучим окликом:

– Сколько можно лить из пустого в порожнее? Не мужик, а малая девка!

Ничуть не смущаясь, старик осаживал ее:

– Ты, голуба, хоть и пожила на свете, но ума не набралась. Нельзя перебивать мужчину. Мужчина не затем говорит, чтобы его перебивали, а затем, чтобы слушали и получали опыт. Была у меня давеча воспитанница – вполовину тебя моложе, но эту истину крепко знала. Уж на что умела слушать – я диву давался. Каждое мое слово впитывала, сама лишнего звука не роняла без нужды. А если говорила что-нибудь, то непременно со смыслом. Знала цену слову! Но с нее-то, воспитанницы, моя беда и началась…

Поглаживая себя по животу, в напряженные моменты теребя усы, старик излагал свою историю. Лорд с женою захватили благородную девицу – заложницу. Приставили к ней пару солдат охраны, да еще его, часовщика. Для душевности: чтобы развлекал барышню беседами, присматривал по-отечески. Очень ею дорожили лорд и леди. Потом лорд уехал куда-то, а его брат – у которого собака с часами, – решил взять пленную девицу на охоту. Узнав об этом, часовщик предупредил подопечную: «Не соглашайся. Не охотиться тебя зовут». Но брат лорда увез девицу силой, а леди узнала об этом и напустилась – на кого бы вы думали?.. На старого часовщика! Нашла крайнего! «Ты, старик, не берег девушку, а помог развратнику с похищением!» И поди ей докажи, что ошиблась. Она же дворянка! Если что втемяшила в голову – не выбьешь. Вот и пришлось бедняге-часовщику бежать со двора, иначе светили ему полста плетей, или еще похуже. Несправедливо!..

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация