Кроха утерла нос и сказала:
– Ты не часовщик.
– А кто?
– Наверное, ты пират.
– Можно и так назвать.
– Ты научишь меня быть пираткой?
– Умничка моя.
Инжи Прайс погладил ее по голове, как собственную дочку.
Спутники – 6
Графство Блэкмор (герцогство Альмера)
Не ешь того, что жрет шакал. Не езди с тем, кого не знаешь.
Эту мудрость всякий сын Степи впитывает раньше, чем садится в седло. Дели путь только с тем, кому доверяешь. Иначе твой путь выйдет коротким.
Не кодекс чести порождает доверие (Запад беден честью, как и золотом), не твердость принципов и не правдивость. Доверие идет от знания. Можно полагаться на лжеца, вора или труса – если знаешь, в какой момент он солжет, украдет или сбежит. Нельзя полагаться на того, кого не знаешь.
Спутники Ней и Чара презирали шаванов Бирая: те зазря хвастливы, малодушны и гнут шеи перед мерзавцем-Колдуном. Шаваны Бирая недолюбливали Спутников: Ней хитер и скользок, как змея; Чара зла и когтиста, как рысь. Но Спутники и шаваны хорошо знали друг друга, потому могли делить один путь. О Новичке этого не скажешь.
– Ты повидал все земли и народы, – говорил Неймиру ганта Бирай, вытянув ноги к огню. – Вот и ответь мне: что за зверь этот Новичок? Откуда он? Какое мясо жрет? Какого цвета изнанка его шкуры?
Миновало пять дней. Изломав свой путь, чтобы сбить со следа ищеек, отряд пришел к Лаксетту, что в графстве Блэкмор. Колдун вышел из лесу поглядеть на город и взял с собой лишь одного парня – Новичка. Прочие остались ждать у костра, и ганта Бирай усадил Неймира справа от себя – как человека, с которым хотел крепко посоветоваться. Неймир же хотел поднять цену своим словам, потому сперва не ответил, а спросил сам:
– А ты-то как думаешь, ганта? Имеешь догадки?
Бирай покрутил длинный ус, прочистил ногтем щель меж зубов, сплюнул в костер – тоже выдержал паузу перед ответом. Наконец, сказал:
– Это очень странный тип: как будто сшили полкозы и полкоровы. Бьется он ловко и движется плавно – значит, воин. Но меч короткий, кинжал поганый, а брони нет совсем – значит, не воин. В седле держится как влитой, дороги знает, земли видел – значит, всадник. Но если нужно встать на ночлег, развести огонь, сжарить мяса, то два часа провозится, будто копыта вместо рук. Значит, не всадник. За деньги может все – значит, бандит или наемник. Но морда гладкая, без единого шрама, и все зубы целы – значит, не бандит и не наемник.
Ганта покачал головой, недоумевая. Гурлах сказал:
– Еще он много слов говорит. Будто малец или баба.
Чара повела бровью, и Гурлах уточнил:
– Не как ты. У ползунов бабы – коль раскроют пасть, то уже не заткнешь. Вот он на них смахивает.
Косматый добавил:
– И еще сильно борзый. Как козлик, которому рогов не обломали. Лезет по-наглому, силу не уважает.
Косматый потер колено. Оно почти уже не досаждало, но шаван все припоминал Новичку внезапный и подлый пинок.
– Вот потому, – сказал ганта Бирай, – я и спрашиваю тебя, Неймир-Оборотень: что ты понял про Новичка?
Ней заговорил с видом превосходства:
– Понял я поболе вас, уж не обижайтесь. Значит, так. Новичок говорит витиевато, но не потому, что баба, а потому, что так научен. Рос он, стало быть, в замке, а грамоте учился в пансионе, или где там богаческие детки учатся. В седле и с мечом хорош – значит, и этому его научили, выходит, сын не просто богача, а вояки, лорда. Но меч, одежда, лошаденка – все худое. Спросите – почему? Я отвечу: потому, что он – бастард. Богатство родным сыновьям лорда ушло, а ублюдку – шиш. Потому он и денег жаждет: с детства привык к роскоши, теперь мечтает все вернуть. И дерзкий по той же причине: все лорденыши дерзкие, пока жизнь их не накажет.
– То бишь, он – благородный?
– Наполовину.
Ганта подергал ус.
– А почему нас не боится? И Колдуна тоже? И почему вообще грабить пошел, если такой благородный? Нанялся бы к какому-то лорду этим… оруженосцем. Жил бы на молоке с белым хлебом.
– Потому, – сказал Неймир, – что Новичок – изгой. Если кто из лордов нарушит ихние правила – кодекс чести – то нигде ему потом житья нет, ни в одном замке не примут. Вот он – нарушил. Теперь и вынужден грабить, поскольку благородной службы не найдет. И связался с нами потому, что выбора иного не имеет. Его дорога лежит вдоль нашей.
– Стало быть, он – гнилой лорд?.. – уточнил ганта Бирай.
– Выходит, да.
Гурлах и Косматый хохотнули: гнилой лорд – забавное прозвище. Но Бирай все хмурился:
– Тогда скажи мне главное, Неймир. Как с ним быть?
– С Новичком-то?
– Нет, с Духом Червя!.. С Новичком, конечно.
– А в чем вопрос?
– Ты знаешь, в чем. Вопрос в Хагготе.
Пять дней назад Колдун объявил, что если Новичок подойдет для дела, то займет в отряде место Хаггота, которого сам же и убьет. Завтра отряд возьмет банк в Лаксетте, и станет ясно, на что годится Новичок. Если Колдун сочтет его годным, то прикажет зарезать Хаггота. А тот еще не до конца окреп после ранения, не сможет постоять за себя.
– Убей Новичка сегодня, – посоветовал Ней.
– Колдун озлится. Он же не затем взял Новичка, чтоб его прикончили. Хотел бы убить – сразу бы убил.
– Тогда не убивай, – развел руками Ней.
– Он зарежет Хаггота. И я буду не ганта, а коровье дерьмо, если не отомщу!
– Так отомстишь.
– Колдун озлится.
Ней усмехнулся:
– Сложно быть тобой. Хорошо, что я – не ты.
Ганта фыркнул и стал грызть окорок, отвернувшись от Нея. А Спутник промолвил:
– Впрочем, есть еще идея.
– У?..
– Колдун сказал: возьмем Новичка, если он проявит себя в деле. Вот и сделай так, чтобы не проявил. Дай задание, с которым он не справится.
– Х-ха, – только и успел сказать ганта, как на тропинке раздались шаги.
Колдун с Новичком шли так, словно всю дорогу болтали о чем-то. Колдун выпячивал губу в ухмылке – видать, Новичок удачно сострил.
– Третья вода на молоке, ага, точно! – повторил Колдун, посмеиваясь. Уселся на шкуру у костра, раздвинув шаванов. – Что, парни, соскучились? Изныли от тоски?
Всадники раздались в стороны, образовав почтительный зазор между собой и Колдуном.
– Мы обсудили завтрашнее дело, – изрек ганта.
– Вот как? По совпадению, мы тоже. Этот городишко, Лаксетт, показался нам… каким, Новичок?
