Шаваны задумались, ганта Бирай проворчал:
– Дерьмо шакала. Нельзя в этот город. Войдем – не выйдем.
– Утром дождемся Чару и поскачем прочь, – сказал Гурлах. – Другую цель возьмем.
– Не очень-то хочется болтаться в петле, – добавил Косматый. – Паскудная смерть для всадника.
– Поедем отсюда, братья, – с надеждой выронил Хаггот.
Колдун оттопырил губу:
– У меня иное мнение, хе-хе. Говоришь, в Лаксетте вешают в полдень?
– Точно так.
– А завтра будет действо?
– Стражники только о том и говорят. Вздернут ведьму, насильника и воровку.
– Значит, завтра около полудня вся полиция будет на центральной площади и все горожане без дела – тоже. А если так, кто расскажет про ограбление стражникам на воротах? Налетим – и ускачем раньше, чем стражники узнает о нашем дельце!
– Должен заметить, план представляется весьма рискованным, – сказал Новичок.
– Я с ним согласен, – буркнул Бирай. – Хвосты нам прийдут.
– Советую, Колдун, избрать иную цель для атаки. Это будет проявлением ума.
Колдун опустил руки на чародейский пояс, усыпанный разноцветными бляшками.
– Ты, никак, хотел назвать меня глупцом?
– Пока еще нет. Я лишь сказал, что ты проявишь ум, если поведешь отряд в другой город.
– А если не поведу?
– Тогда не проявишь, – пожал плечами Новичок. – Логично, не правда ли?
Шаваны шарахнулись в стороны от Новичка, когда Колдун поднял руку и растопырил пальцы когтями ворона. Между большим и указательным вспыхнула синяя искра.
– Шуты живут лишь до тех пор, пока их шутки смешны. Твои перестали меня забавлять.
– А я и не шучу. Я спасаю жизни тебе и твоим бойцам.
– О своей жизни подумай!
Колдун протянул к нему руку, и Новичок поднял ладони:
– Прости, я сказал глупость. Тебе виднее. Скажешь брать Лаксетт – возьмем.
– Так и скажу, – процедил Колдун, опуская руку на пояс. – Кто-нибудь еще имеет возражения?
Ганта Бирай покорно склонил голову, за ним и Гурлах, и Косматый, и остальные. Лишь Хаггот тихо выронил:
– Колдун, прошу, не нужно…
Его чувства были ясны. До следующего города рана Хаггота совсем зажила бы, и он сумел бы защитить себя. Но завтра в Лаксетте ему конец: либо на виселице, либо от меча Новичка.
Колдун даже не глянул в его сторону:
– Спать. Утром идем в город.
И вдруг нахмурился:
– А где Неймир?
Оборотень исчез. Только что возился у своего шатра, а уже нету.
– Он туда пошел, – ответил Гирдан. – Сказал, за Чарой.
– Вернуть, – приказал Колдун.
– Позволь мне, – вызвался Новичок.
Он нагнал Нея на опушке леса. Едва Оборотень вышел из-под деревьев в лучи луны, как Новичок окликнул его:
– Сударь, вы совершаете ошибку. Ночью ворота города заперты, вам в них не войти. Но если попадетесь на глаза стражникам, то насторожите их. Вы рискуете арестом.
– Ты говоришь мне о риске? – прошипел Ней. – Бросил Чару одну в капкане!
– А вы предпочли бы, сударь, чтобы я остался с нею? На ночь вдвоем в гостиничной комнатушке… Согласен, в этом имелась бы доля романтики.
Ней шагнул к нему, играя желваками.
– Чего ты хочешь, чужак? Что тебе нужно от Чары?!
– Не от нее, сударь, а от вас. Я хочу, чтобы вы извлекли из ножен клинок и проявили доступный вам уровень мастерства.
Ней на миг замер от удивления. Встряхнул головой, заговорил совершенно другим тоном – снисходительным, ласковым:
– Послушай, приятель. Я планировал просто свалить тебя на землю, выбить пару зубов и избавить от лишней наглости. Я не собирался убивать. Ты не настолько плох, чтобы ложиться в пыль. Но если настаиваешь…
Новичок положил ладонь на эфес.
– В вас копится ревность, сударь. Она, беспричинная и мало осознанная, все же будет находить себе ежедневную пищу, пока не переполнит вас и вынудит схватиться за меч. Однако я тороплюсь, сударь, и не имею времени на подобные глупости. Если имеете ко мне претензии – разрешим их прямо сейчас.
Он выдернул сталь из ножен.
Великая Степь рождает много отменных всадников и метких стрелков, но мало мастеров клинка. Возможно, на это надеялся гнилой рыцарь, нарываясь на поединок. К его несчастью, Неймир был исключением. Он служил наемным воином в Шиммери и Дарквотере, в Надежде и Закатном Берегу. Он рубился с копьеносцами Львиных Скал и рыцарями джунглей, с ветер-всадниками Холливела и здоровенными нортвудскими медведями. Рубился даже с кайрами и нескольких положил в пыль. Неймир видел все стили фехтования Запада, Юга и Центра, пятью из них владел в совершенстве. Вынимая меч из ножен, он уже знал, как нанесет первый – обманный – удар, и второй – уводящий, – и как третьим ударом вспорет правый бицепс Новичка. Этот чужак – наглец, но все же не заслуживает смерти.
Меч взлетел, и первый удар пошел чуть-чуть не так, второй – совсем не так, а вместо третьего Неймиру пришлось поставить блок: выпад чужака опередил его! Ней отбил клинок врага, отскочил, увернулся, красиво обошел слева – и ударил со скоростью молнии. Вместо чавканья рубленого мяса услышал звон. Не поверил ушам: чужак не мог так быстро!.. Спустя секунду Ней уже отступал, отводя лихие жалящие удары. Один чуть не проткнул ему легкое – не достал буквально на дюйм. Новичок подмигнул Нею.
Оборотень сменил стиль. Закрутил клинок косой восьмеркой, как делают в Закатном Берегу. Стальным вихрем протаранил защиту Новичка, заставил отступить, сбиться с шага, пошатнуться. Нажал еще, смел остатки защиты, атаковал наверняка – и разрубил воздух. Новичок – змея! – выскользнул из-под вихря, ударил сбоку. Холод просвистел возле уха Неймира. Когда обернулся, наглец вновь подмигивал.
О пощаде речь больше не шла. Вопрос не в том, щадить или нет. Он или я – вот выбор! Хорошо, что Ней уже понял стиль Новичка: имперская классика, школа столичных мастеров. Он снова сменил стиль – стал чередовать верхние атаки с нижними, как в западной Альмере. Провел несколько пробных выпадов, дал Новичку прочувствовать стиль, настроиться. По усмешке врага увидел миг, когда тот понял манеру боя. И обрушил на Новичка тройную атаку: верхняя, косая, нижняя. Классический прием – против него есть традиционная защита: верхний блок, уход вправо, нижний блок. Это и сделает гнилой рыцарь – что ж еще? Так учил его мастер фехтования!
Ней ударил поверху – Новичок блокировал. Ней ударил наискось через грудь – Новичок ушел вправо. Теперь по классике – удар по ногам. Но Ней ударил на фут выше классики. Клинок вошел бы в живот, если б Новичок тупо следовал уроку… Но он был умен и прыгнул назад, крутанулся вокруг себя, обогнул клинок шавана. Вдох – и Новичок уже возле Нея, в левой руке – кинжал, занесенный для ближнего удара в грудь. Но и Ней не дитя: приготовил запасной план. Едва Новичок подошел слишком близко, Ней ошарашил его пинком в голень и опрокинул кулаком в лицо.
