– Будьте добры, свяжите Колдуна.
Хаггот замер в нерешительности. Новичок поднял штаны Колдуна и выдернул пояс.
– Вам нет причин бояться. Субъект лежащий на земле – не маг и не демон. Он – всего лишь удачливый подонок, которому повезло украсть весьма дорогую вещь. Теперь он лишился ее, а с нею – и силы.
Новичок пинком опрокинул Колдуна навзничь и вытер подошву сапога о его спину.
– Видите, Хаггот: бояться нечего. Вяжите его!
Шаван взялся за дело.
– Кто ты такой?.. – выдохнул Бирай.
– Верно, ганта, я задолжал всем вам пояснения. Вы ошибочно определили меня как лордского бастарда и опозоренного рыцаря, подавшегося в бандиты. Я же до поры позволил вам остаться в заблуждении. Ныне пришло время его развеять. Я не был посвящен в рыцарское звание, не имел сомнительной чести быть бастардом феодала, и никогда не промышлял грабежом. Я – мастер крайне редкого ремесла: охотник на колдунов.
Ней и Чара переглянулись, и оба подумали одно. Новичок не хвастает, он – действительно мастер. Выследил отряд Колдуна, вошел в доверие, провел разведку, прощупал людей, оценил, кто чего стоит. Затем нанес один удар – меткий и разящий. И что особенно ценно, все это время Новичок играл честно. Не убивал без нужды, не лгал, не делал подлостей, а пришло время рисковать – рисковал вместе со всеми. Охотник вызывал много больше симпатии, чем его жертва.
– Ты что же, ловишь колдунов? – спросил ганта Бирай.
– Как видите, да, – Новичок носком сапога пошевелил бесчувственное тело.
– И тебе за это платят?
– Заплатят, – флегматично, как о решенном деле, сказал Новичок.
– Кто?
– Я устрою торги. За право мне заплатить поспорят пара-тройка графов, несколько герцогов, одна императрица.
Ганта спросил с насмешкой, подыгрывая шутке:
– И сколько же они тебе заплатят?
Новичок прикинул в уме:
– Пожалуй, так. Я оценю, какую сумму могу вообразить в самых безумных мечтах, и помножу на десять.
– Ха-ха-ха. И столько тебе заплатят?
– Нет, много больше. Десятикратные мечты – это только начало аукциона.
– Га-га-га!
Ганта Бирай утих, когда заметил, что больше никто не смеется. Внимательней пригляделся к Новичку и увидел: а он-то серьезен. Даже близко не думал шутить. Если вообразить самую забавную и невинную шутку, то слова Новичка – ее прямая противоположность.
– Дух Степи!.. – ганта обернулся. – Ней, ты ему веришь?
– Все ему верят, – ответил Ней, – потому, что он говорит правду.
– Откуда знаешь?
Ней хмыкнул:
– Уж такой бывалый лжец, как я, сумеет отличить вранье.
Ганта Бирай пошевелил тело Колдуна.
– Но лысый хвост!.. Неужели герцоги с графами отвалят столько золота за… этого?! Почему? Они хотят научиться колдовать? Хотят, как он, пить чужие души?!
Новичок громко рассмеялся.
– Вы до сих пор не поняли? О, боги! Он не пьет души и магией не владеет! Все это – игра. Страшилка, чтобы вы боялись и слушались! Ему просто повезло где-то украсть говорящий Предмет. Все его колдовство – один только пояс.
Новичок потряс ремнем, разноцветные бляшки мелодично зазвенели.
– Но ценность мерзавца в том, что он знает, у кого взял Предмет. И у тех людей есть еще.
Глаза Новичка азартно заблестели.
– Вы знаете, что такое Персты Вильгельма? Слышали о бригаде с говорящими Предметами? Полсотни дерзких парней, вроде вас, с полусотней божественных мечей в руках! Или божественных луков, если угодно. Это они сожгли Эвергард и испепелили Дом Альмера. Это они стравили Ориджинов с янмэйцами, это их шалости стоили владыке Адриану престола и жизни. Это они вершат нынешнюю политику Империи и заставляют Великие Дома трепетать от ужаса. Владычица думает, что правит Империей. Герцог Ориджин думает, что управляет владычицей. А на самом деле, все складывается так, как повернут парни из бригады.
Новичок сделал паузу, во время которой Колдун открыл глаза и бессильно дернулся в путах.
– Вот к этим парням и приведет нас так называемый Колдун, – завершил речь Новичок.
– Нас?.. – спросила Чара.
– Мне нужна помощь, – веско сказал Новичок. – А вам нужно, тьма сожри, подумать о жизни! Прислуживаете проходимцу, грабите ползунов, прячетесь от констеблей – неужто не видите, как это мелко? Ради чего вы сражаетесь, убиваете, рискуете собою? Ради десятка золотых? Ради сотни?.. Пфф! Найдите большую цель. Бейтесь за то, что стоит битвы. Рискуйте за то, за что не жалко умереть!
В эту минуту и Ней, и Чара вспомнили осень. Поход в Литленд, война за правду, битва за великую цель. Как ни наивно звучит, как ни смешно признаться самим себе, а тогда было хорошо. Лучше, чем теперь.
– Постой-ка, – возразил Ней, – но ты же тоже предлагаешь деньги, пускай и много.
– О, нет. Я предлагаю возможность решать. Мы найдем тех, кого до сих пор не нашел никто. Мы отдадим их тому, кого выберем, и повернем историю туда, куда сами захотим. А деньги – только милый довесок.
Прошла минута тишины.
Чара с Неем кивнули друг другу и оба встали рядом с Новичком. Потом кивнул Хаггот, за ним Гурлах, Косматый, Гирдан…
– Эй, жеребчики, потише! Разогнались! – прикрикнул ганта Бирай. – Я еще не принял решения!..
– Воля твоя, – сказал Новичок, и прозвучало так, словно он оказал милость ганте, позволив ему выбрать путь.
– И ты ждешь, что мы будем тебе подчиняться?
– Разумеется, – ответил Новичок с удивлением. Так, будто его власть никогда и не ставилась под вопрос.
Искра – 10
Фаунтерра, Дворцовый Остров
Крестьяне, крестьяне…
Боги, каким счастьем было бы думать лишь одну мысль одновременно!
За пять дней, что Мира провела в поезде, столица преобразилась: началась летняя ярмарка. Мире следовало радоваться. Дважды радоваться. Трижды.
– Долгих лет ее величеству!.. Слава Минерве, Несущей Мир!..
Столица бурлила. Вокзал встречал владычицу дождем из цветов. Улицы задыхались от человеческих толп. Лепестки ландышей, бумажное конфетти летели под ноги коням.
– Слава Янмэй! Да здравствует Минерва!..
Мира думала о лжи.
– Кайр Джемис, почему они радуются? Будь мы в Мелоранже, я бы поняла. Но столичникам есть ли дело до Литленда?..
Когда северянин считал нужным говорить – он говорил правду.
– Милорд прикормил их. Дал денег и велел радоваться. Они радуются.
