– Как ваше имя, стрелок?
– Джоакин Ив Ханна с Печального Холма.
Он был абсолютно уверен, что леди Иона не сохранила и тени памяти об их встрече. Однако она нахмурила брови:
– Имя кажется мне знакомым, как и лицо. Не встречались ли мы в столице? Давно вы покинули ее?
– В середине декабря, миледи.
– Я прибыла в Фаунтерру позже… Помогите мне, Джоакин. Я буду терзаться, пока не вспомню: где и при каких обстоятельствах мы виделись?
– Я не имел чести…
– Ваша скромность похвальна, но я же вижу по лицу: вы тоже меня узнали.
– Нельзя не узнать Принцессу Севера.
– Однако вы не робеете в моем обществе. Либо мы все же знакомы, либо вы не так просты, как хотите казаться… – Тонкая улыбка коснулась ее губ. – В вас есть тайна, Джоакин Ив Ханна.
Он не стал возражать. Кайр Сеймур открыл дорожный сундучок, в котором хранилась бутыль орджа и четыре серебряных чаши. Разлил напиток, подал кубок хозяйке и Джоакину.
– За славу Агаты, – сказал Джоакин.
– За людей, которым Эрвин обязан победой, – ответила леди Иона.
Она выпила и покраснела, смоляные глаза заискрились.
– Расскажите о себе, таинственный воин. Как вышло, что службу моему брату – великому герцогу – вы променяли на место старшего охранника торговки? Должна ли я обидеться на вас?.. Или просить прощения за обиду, нанесенную вам Эрвином?..
Принцесса говорила с оттенком игривости. Она была в прекрасном настроении духа. Вот любопытно, если б Сеймур успел совершить задуманное, как бы тогда она улыбалась?
– Миледи, мне просто не по нраву столица. Я не смог там жить.
– Он похож на путевца, – сказал Сеймур, – но презирает мишуру, как настоящий северянин. Мне по сердцу этот парень.
– А я пока не определилась в своей симпатии, – улыбчиво продолжила Иона. – Тайны вызывают интерес, но настораживают, пока не разгаданы. Вы – наемник, служивший Эрвину Ориджину в его самый темный час. Вы защищали дворец и выжили – немногие в силах этим похвастаться. С такими рекомендациями вы могли наняться к любому лорду, но выбрали торговку. Отчего?
Джоакин замялся, леди Иона погрозила пальчиком:
– Если желаете соврать, помните: я – внучка Агаты, и вижу ложь.
– Я устал от войн, миледи. Работа у торговки – лишь на время. Думал осесть и обзавестись семьей.
– Зачем вам временная и низкая служба? Так нуждаетесь в деньгах? Разве Эрвин мало заплатил вам?
Сеймур вмешался:
– Мне думается, миледи, он давно знаком с этой купчихой. Она его просила, как родного, не как наемника.
– Знакомы?.. – лицо Ионы осветилось догадкой. – Быть может, вы влюблены в нее? Потому и стесняетесь правды: думаете, я посмеюсь над вами. Напрасно. Мне понятны многие виды любви… Сознайтесь: вы давно с нею знакомы?
– Да, миледи.
– Прежде уже служили ей? Еще до того, как вступили в роту стрелков? Вы были тогда юны, а она – молода и пригожа?..
– Нет, миледи.
– Или, возможно, вы служили купцу, тайно вздыхая по его супруге? Потом ушли в роту, не в силах больше сдерживать чувств. Тяжелая осада и близость смерти научили вас ценить жизнь, и вы стали подумывать о семейном очаге. Как тут узнали, что любимая недавно овдовела. Вы разыскали ее и нанялись на службу, не решившись сразу высказать главное… Скажите, я права?
– Нет, миледи.
Под ее любопытным взглядом, под этим игривым допросом Джо все больше раздражался. От нахальства ли, с которым первородная лезет ему в душу? От несуразности любых игр сейчас, когда два человека едва избежали смерти? Или, может, Джо злился не на нее, а на себя – за свой недавний кровожадный восторг, за зависть к хищнику-Сеймуру? Он не вдумывался глубоко, просто знал, что зол и хочет уйти.
– Позвольте мне помочь моим людям, миледи. Они сами не справятся с фургонами.
– Снова лжете, – усмехнулась Принцесса. – Не ваши люди, не ваши фургоны, и вы совершенно не хотите возиться с ними. Просто наш разговор вам в тягость, и теперь я полностью убеждена: мы встречались прежде, вы унесли в сердце обиду.
Что ж, если сказать, вреда не будет. Может, тогда она отцепится.
– Мы виделись в Уэймаре прошлой весной, миледи. Я подрался с людьми вашего лорда-мужа.
– Ах, да!.. – она всплеснула ладонями. – Отчего же сразу не сказали? Вы служили купцу, он подарил мне чудесный платок… И обещал привезти птицу с Юга, но так и не вернулся… Как же его звали?
– Хармон Паула Роджер.
– Верно… – Принцесса нахмурилась. – С ним случилась беда?
– Да, – не раздумывая, ляпнул Джо.
– О, боги! Случилась беда, когда вы исполняли поручение моего мужа! И вы вините во всем мою семью, потому злитесь и не хотите говорить. Вот в чем разгадка…
Она грустно качнула головой:
– Поверьте, мы не желали вам зла. Я даже не знала, какой товар вверил вам муж… Расскажите, что произошло?
Мелькнула мысль: а не сказать ли напрямик? «Миледи, по заданию вашего мужа мы продали Священный Предмет». И она сразу забудет о пустом любопытстве!
Джо снова сдержался. Тьма, пора уже гордиться своей сдержанностью!
– Дорожные трудности, миледи. Одно неприятное столкновение.
– Мне так жаль!.. Дороги кишат ворами и разбойниками.
Тут тоже было бы забавно ответить правду: «Нас ограбили не воры, а благостные монахи. Таково было веление Праотцов…»
Джо аж подпрыгнул на месте. Озарение пронзило искрой вдоль хребта.
Святые боги!
Бродяга – брат Людвиг!
Вот где я его видел: в том проклятом монастыре! Потом он принес Хармону Светлую Сферу. Он, точно он! Округлое брюшко, спокойный низкий голос, военная сноровка, какую не ждешь от толстячка. И хромота! Он же повредил ногу, когда я сам убил под ним лошадь!
– Что с вами?! – воскликнула леди Иона.
Джо замахал рукой, требуя тишины. Нужно подумать. Нужно минутку подумать!
Это же очень плохо, что подлец Людвиг – помощник Салема. Очень, очень плохо. Чувство не врет!
Но почему? В чем именно опасность?..
– Миледи, – сухо сказал кайр Сеймур, – если Джоакин прошлой весной служил торгашу, он не мог быть стрелком в наемной роте. Нужны годы, чтобы овладеть длинным луком. Да и руки у него…
Сеймур поймал Джо за запястье, осмотрел ладонь.
– Рука мечника, а не лучника. Он нам лгал от самого начала!
Леди Иона медленно склонила голову:
– И его имя знакомо мне не из Уэймара. Моя память удерживает лица и теряет имена. Я слышала о Джоакине Ив Ханне совсем недавно, в Фаунтерре. Иначе бы не вспомнила…
