Она повернулась к Грейсенду:
– Ведь мы можем пообещать это, маркиз?
Как умный политик, Грейсенд быстро и верно оценил ситуацию.
– Да, ваше величество. Мы требуем лишь суда над убийцей барона Саммерсвита и не имеем иных претензий.
– Чтобы исключить досадные недоразумения, – Мира продолжала буравить взглядом маркиза, – будущею весной я посещу Южный Путь, в частности баронство Саммерсвит. Искренне надеюсь увидеть эту землю в полном процветании.
– Иначе и быть не может, ваше величество.
Тогда Мира обернулась к Салему – и заметила слезы в его глазах.
– Спасибо, ваше величество… Никто уже и не верил…
– Вы верили, – сказала Мира, – я же вижу.
«Слава Минерве!.. Слава императрице!..» – донеслось из шеренг. Все громче, уверенней, слаженней.
– Мы теперь знаем, что правда существует, – сказал Салем. – Почти не надеялись…
– Справедливость существует, – поправила Мира деревянным голосом.
Позади нее, со стороны северного войска послышался шум, стук копыт. Ориджин опомнился и прислал своих людей… К счастью, они уже не смогут помешать. Все сказано и сделано.
Кроме одного.
– Кто держал в руках искровые самострелы?
Она увидела, как побледнели Зуб и сержант, и те двое рядом с ними.
Салем твердо произнес:
– Я виноват, ваше величество.
– Я не спрашивала, кто виноват. Это мне решать. Я спросила: чьи руки держали оружие?
Она мысленно взмолилась: молчите, Салем, теперь молчите! Не вынуждайте меня…
Салем растерялся – все еще желая взять вину, но не смея лгать императрице. Он промолчал, опустив взгляд. Молчали и остальные.
Мира повысила голос, обращаясь к «свите» Подснежников:
– Я не хочу мерить всех одной меркой. Видят боги, не хочу! Ну же, кто держал самострелы?
Кто-то выкрикнул:
– Сержант…
И закашлялся, будто сам испугался. Другие голоса повторили:
– Да, сержант, точно! И еще молодчики!
Кольчужный вояка и двое мещан побелели, ринулись бежать. Лазурные гвардейцы схватили их.
– Кто еще? – потребовала Мира. Вообще-то, она и сама уже догадывалась. – Кто?!
– Зуб… – раздалось несмело. Повторилось громче: – Зуб! Это он всегда был за войну!
Зубной лекарь залепетал что-то неразборчивое, слюнявое. На него было жалко смотреть. Мира щелкнула пальцами, и гвардейцы убрали его с глаз.
– Салем стрелял? – спросила Мира, и Подснежники ответили в один голос:
– Нет, ваше величество! Салем – нет.
Ей отлегло от сердца.
– Кто-то еще?
– Был еще Бродяга, пивовар… Но его тут нет, запропастился куда-то…
И ладно, – подумала Мира, – четверых вполне достаточно для назидательной казни. Но, конечно, сохранила грозную позу:
– Бродяга также не уйдет от наказания – он будет пойман и повешен. Ко всем остальным Корона не имеет претензий. Вы можете возвращаться домой.
– Слава Минерве! Долгих лет императрице!
Салем поклонился ей до самой земли. Он силился найти подходящие слова… Но «слава Минерве», которую орали шеренги, была слишком пафосна, а ничего иного на язык не шло.
Вокруг загудели копыта. Двумя отрядами подлетели кайры и медведи – граф Лиллидей и лорд Крейг Нортвуд. Явились как раз вовремя, чтобы услышать, как Мира говорит Салему из Саммерсвита:
– Сложите оружие и ступайте домой. Пусть Глория-Заступница всегда помогает вам. Будьте счастливы!
Так и не найдя слов, он поклонился еще раз и зашагал назад – к своему войску, что уже бросало наземь копья.
Лиллидей и Нортвуд спешились перед Мирой.
– Здравия вашему величеству, – отчеканил граф.
– Что за тьма происходит?! – проревел Крейг. – Вы отпускаете бунтарей?!
– Они не бунтари. А вам пора уводить войска.
– Это чушь! Их надо наказать!
Она понизила голос:
– Лорд Крейг, помнится, вчера вы получили грамоту полководца Короны. Пока это не стало самой короткой службой в истории, возьмите свое войско и исчезните с моих глаз! Граф Лиллидей, Корона благодарит вас и лорда-канцлера за помощь. Однако Корона справилась собственными силами.
Перо – 9
Поместье сира Генри Уитмора (герцогство Альмера)
Кузен капитана Уитмора не мог пожаловаться на бедность. При ближайшем рассмотрении поместье оказалось весьма просторным и обставленным в духе старой доброй Альмеры: дубовые панели, кожаные кресла, витрины с фарфором, кабаньи головы, родовые портреты, кровати под балдахинами. Марку досталась отдельная спальня – отлично натопленная, согласно альмерским традициям гостеприимства.
– Капитан Уитмор помнит о вашей верной службе владыке Адриану, – сообщил дворецкий. – Вы, сударь, – почетный гость в поместье. Оставайтесь столько, сколько пожелаете. Без стеснения просите обо всем, что вам потребуется.
Вечером Марк не нуждался ни в чем, кроме подушки и покоя. Крепкий сон освежил его и рассеял гнетущие остатки страха. Утром Ворон вернулся к привычной бодрости и ироничному душевному настрою. Приказал подать в спальню завтрак с двумя чашками кофе, карандаш, бумагу и карту Альмеры. Подкрепившись, он взялся за дело.
Раскрыв карту, нашел трактир «Джек Баклер» и очертил вокруг него круг радиусом в дневной переезд верхом. На севере круг достигал портового Флисса, на востоке – замка Бэк, на юге – Эвергарда, на западе – города Флетхилла. Однако в западном направлении дороги не было. От «Джека Баклера» Марк провел три стрелки: к Флиссу, Бэку и Эвергарду. Подумав, добавил еще стрелку на запад – пунктиром. Еще подумав, поставил большой вопросительный знак возле Эвергарда. «Успевал ли приарх?» – написал на чистом листе бумаги. Зачеркнул и уточнил вопрос: «А кто вообще успевал?»
Марк стал записывать вопросы. После каждого делал паузу на размышления, расхаживал по комнате (поскольку движение тела помогает току мыслей), делал малопонятные пометки на бумаге. Затем записывал следующий вопрос.
Так, строка за строкой, на листе выстроилось:
1) Все-таки почему сожгли аптеки? Что за страсть-то к пожарам?
2) О чем говорит мертвый грей в поезде?
3) Состав А: кто и зачем нанял?
4) Последний путь банды: всех убить, все сжечь. Какой тьмы?
5) «Лесной приют», кузница Джонаса, «Джек Баклер» стоят точно по маршруту… Случайно ли?
6) Куда подевались после «Джека Баклера»?
Следующие четыре вопроса шли крупными буквами, еще и подчеркнуты двойной чертой:
