Полувраг – так назвал этого парня Моран Степной Огонь. Да, именно, полу. Не слишком грозный, не много злобы в глазах, мало твердости в скулах. Если разобраться, собственный вождь пугал Нея значительно больше, чем вражеский. Однако сейчас жизни Спутников в руках полуврага, и придется очень постараться, чтобы спасти их.
– Долгих лет вашему высочеству! – выкрикнул Неймир, стараясь не затянуть петлю.
– Знаешь, кто я? – ухмыльнулся полувраг. – Или повторяешь, как попугай?
– Кто не знает принца Гектора Шиммерийского, Первого из Пяти, славного среди славных?
Полувраг прищурился с любопытством. Обронил:
– Стул…
Воины свиты подсунули сиденье под задницу принца, он сел, куколка встала рядом, приобняв его за шею.
– Как твое имя, шаван?
– Ваше высочество, простите, но тут закралась печальная ошибка. Ошибка из ошибок, ваше высочество! Я не шаван!
– А кто же, позволь узнать?
Неймир ответил с чистейшим южным выговором, какой только услышишь от Львиных Врат до Берега Бивней:
– К услугам вашего высочества славный Ней-Луккум, делец Юго-восточной гильдии, хозяин трех кораблей, почтенный гражданин Оркады!
– Хочешь сказать, ты – шиммериец? – губы принца изогнулись гримасой недоверия.
– Ваше высочество, я не только имел желание сказать, но и выполнил его. Я – шиммериец, сын южного солнца, вернейший из ваших подданных!
Принц Гектор бросил взгляд на свою куклу, и та мурлыкнула:
– Он врет, мой господин.
– Ты врешь, – повторил принц.
– Пускай мои чресла усохнут, как сорванный цветок, если посмею солгать вашему высочеству!
– Ты смуглый, как кочевник.
– Странствия сделали меня таким. Солнце не знает жалости к мореплавателю.
– Ты явился в Мелоранж, чтобы шпионить.
– Я приехал заключать сделки. Война – лучшее время для торговли.
Куколка принца шепнула:
– Бессовестная ложь. Мой господин, он даже дня не жил в Шиммери!
Неймир ответил со всею гордостью, какую позволяла ему петля на шее:
– Жаль, что вы так заблуждаетесь, госпожа, ведь стыд за эти слова измучит вас. Я родился и вырос в Оркаде – жемчужине Юга. Особняк моего славного отца – Калим-Луккума – стоял на Портовом проезде Глубокой гавани. В окна детской я видел башню Белой Девы и чайный дом славного Аферана.
– Отец обучил тебя ремеслу купца? – поинтересовался принц.
– Отец лишь начал мое обучение, ваше высочество. А после на пять лет отдал меня в услужение славному Оберлику – третьему старшине гильдии. Ваше высочество не может не знать: по традициям Оркады, купец отдает сына в обучение другому купцу, чтобы дополнить свое искусство мастерством коллеги.
– Чем ты торгуешь? Шелком?
– Горько, что ваше высочество унижают меня такой догадкой. В Оркаде лишь глупец торгует шелком, ведь эта привилегия отдана купцам города Лаэма. Самый прибыльный товар, что уходит из гаваней Оркады, – это чай. Его я и продаю дворянам Литленда и Короны.
– Сколько ты имеешь кораблей? Четыре?..
– Три, ваше высочество.
– Какого измещения и класса?
Неймир ответил, не колеблясь.
– Сколько мачт и парусов?
Неймир сказал.
– В каких верфях заказал постройку?
Неймир назвал лучшие верфи Оркады.
– Но там я заказал только два судна из трех. Первый корабль был мне подарен отцом на совершеннолетие, по традиции моего славного рода.
Принц потеребил свою куколку и метнул вопросительный взгляд: видала, каков? Она изогнула бровь: вот уж сюрприз!
– Ты многое знаешь о Юге, – сказал принц пленнику. – Наши порядки тебе известны, и в Оркаде ты бывал не раз, и купеческое дело понимаешь. Но скажи мне, ловкач, отчего тогда ты женат на шаванке?
Принц Гектор направил палец в лицо Чаре. До сих пор он ни разу не глянул на нее. Кажется, лишь теперь заметил.
– Женат?.. – удивленно переспросил Ней.
– Скажешь, она – тоже южанка? Ее кожа – кофе с молоком! Ни одна белокровная не доведет себя до такого! А глаза – узкие, злющие; смотрит – будто целится. Она – лошадница! Что на это скажешь?
Ней пожал бы плечами, если бы ремни позволили. Сказал с безмятежным спокойствием:
– Конечно, шаванка, ваше высочество. Понял бы и менее наблюдательный человек, чем вы. Но кто сказал, что она мне жена? Разве славные женятся на лошадницах?
– И кто же она?
– Чара – моя альтесса для любовных утех, ваше высочество. Альтессу для бесед и альтессу для домашнего уюта я оставил в Оркаде, чтобы не рисковать ими в опасном путешествии. Но от любви мужчине никак нельзя воздерживаться, иначе стержень усохнет, как яблочный черенок. Потому и взял Чару с собой. Она – мастер в этом деле.
Ней лукаво подмигнул принцу:
– Не желаете ли испробовать?..
– Хе-хе! – Гектор издал смешок. Судя по искоркам в глазах, он еще не поверил Нею до конца, но был очень близок к этому. – И где же ты купил свою Чару? В Оркаде?
– В Лаэме, ваше высочество. Тамошний привоз гораздо богаче.
– А за какие деньги?
– Шаван-торговец просил двести тридцать, а я сбил до двухсот: у нее на левой груди шрам. Хотя теперь, ваше высочество, я бы Чару не уступил и за триста. А что шрам – так это даже лучше, на мой взгляд: больше остроты и пикантности.
– Ты, как я вижу, и в женщинах знаток?.. – улыбнулся принц.
– Каким бы я был мужчиной, если бы не знался в женщинах? Эта наука – первая среди всех!
– Раз ты знаток, то не скажешь ли: в какие деньги обошелся мой цветочек?
Принц обнял за талию хрупкую девицу. Неймир хмыкнул:
– Я бы сказал, ваше высочество, но вежливость заставляет молчать.
– Отчего так?
– Боюсь, мой ответ огорчит вас, а расстроить ваше высочество – последнее, чего бы мне хотелось.
– Не скромничай, славный. Я нынче в прекрасном настроении, и что бы ты ни сказал, слова не омрачат его.
– Ну, раз так, ваше высочество, то скажу, но наперед прошу прощения. Ваша девушка – бела кожей, изящна и юна. Такой товар редко встретишь. Полагаю, шельмец-торгаш взял с вас не меньше пятисот эфесов. На сотню он завысил цену потому, что вы – принц. С меня просил бы четыреста. Я сказал бы: она – не леди Центральных земель, а всего лишь болотница Дарквотера, это по губам и подбородку видно. Цену скинули бы до трехсот, а я бы сказал: в ней нет чистоты, больно нагло смотрит в глаза, по всему – не девственница. Торгаш бы сказал: двести двадцать. А я бы ответил: сто десять. В ней еще один весьма крупный изъян имеется.
