– Может, ты нас и простил. Но не мы тебя. Мы знаем, ганта. Потому не виляй: мы все знаем.
– Но что?!
Чара сплюнула:
– Ненавижу лгунов!
– Лгуны – щенки шакалов, – сказал Ней. – Не унижал бы себя ложью, ганта. Ты ведь заметил, что мы задержались. А почему? Да потому, что нас взяли в плен. А почему взяли? Ты думал, мы не узнаем, но принц оказался болтлив и все рассказал: один ганта из орды нас выдал. Послал принцу письмо: Ней и Чара Спутники в Мелоранже с разведкой. Очень этот ганта был зол и на нас, и на Морана. Так хотел нас троих положить в пыль, что даже врагу выдал. Пускай враг запытает нас до смерти, а Морана поймает в капкан. Не знаешь ли ты, Корт, этого ганту?
Он хлопал веками и метался взглядом от Чары к Нею.
– Вы о чем?.. Ни хвоста не понимаю!..
– Проклятый лжец, – Чара выругалась. – Убей его, Неймир.
И вдруг ганта Корт оскалил зубы от злости:
– Да, гаденыш, убей! Хочешь – так убей, чего тянешь?! Я вас из пыли вытащил, как родных при себе держал. Вы меня обманули, плюнули на мой приказ – я простил. Даже трофеев вам припас, раз уж вы битву пропустили! Но хочешь зарезать – начинай! Думаешь, умолять стану? Да пошел ты ослу под хвост! В самую дыру!
– Убей уже!.. – рыкнула Чара
Но голос непривычно вздрогнул. Ней помедлил, послушал сердце…
Отнял кинжал от шеи ганты.
– Ты правда не знаешь, кто нас выдал?
– Откуда мне знать, ишаки безголовые?! Да, я злился, когда увидел Морана живым. Хотел вам двоим носы и уши отрезать, а Чаре – еще и сиськи. Но думаете, я бы это удовольствие уступил какому-то южанину?! А если б я выдал врагу, куда идет орда, то пошел бы вместе с нею в капкан?! И если бы после всего встретил вас – пару оживших мертвецов – то остался бы с вами наедине?!
Ней сел на пол, отвесив челюсть. Ганта Корт печально покачал головой:
– О, древние духи, какие же вы двое кретины! Вроде, и храбрость есть, и руки быстрые, и глаза меткие… Но никогда вам не стать гантами – больно твердолобы, хуже баранов.
Он глянул на свою руку, пробитую клинком, тяжело вздохнул.
– Помоги мне, что ли… Сука злобная…
Чара опустила глаза. Ухватила рукоять кинжала, потянула. Ганта заскрипел зубами, когда сталь вышла из плоти, сжал кулак. Чара нашла тряпку, перевязала рану.
– Прости нас, ганта… – выдавил Ней.
– Иди под хвост.
– Ты можешь понять: нас предали, и мы подумали…
– И вы сразу подумали на меня! Вот это и обидно. Убирайтесь с глаз моих, пока не успокоюсь.
– Ганта… помоги нам, подскажи: как думаешь, кто нас предал?
– Да почем мне знать?! Коли не половина, так треть шаванов желала Морану смерти! Сотни человек могли вас выдать, лишь бы его погубить. Не найдете вы, кому мстить. Тем более, его уже и след простыл. Зная, что орда идет в ловушку, этот парень давным-давно сбежал. Сами бы поняли, если б мозги имели.
* * *
Ней и Чара были известны в орде, и слухи об их возвращении разлетелись быстро. Когда вышли от ганты Корта, их уже встретил всадник из числа доверенных вождя:
– Моран Степной Огонь зовет вас к себе.
Им пришлось сесть на лошадей, поскольку Моран сейчас был вне лагеря. С дюжиной своих приближенных он выдвинулся ближе к Мелоранжу, чтобы рассмотреть укрепления города и посовещаться. Легко было понять, что всадники Морана настроены очень решительно: они размахивали руками, указывали остриями мечей то на одну часть стены, то на другую. Казалось, штурм – дело решенное, вопрос лишь, в каком месте его начать.
Но, подъехав поближе, Спутники услышали голос Морана:
– Крыса, загнанная в угол, больно кусается. Стены в городе низкие, воинов мало. Но начнем штурмовать – простые ползуны озвереют и пойдут против нас. А ползунов там – тьма тьмущая! Потому сделаем так. Заготовим огненные стрелы и бочки со смолой. Луками и камнеметами будем каждую ночь поджигать что-нибудь. Пускай ползуны ни одной ночи не спят спокойно, пускай измучаются от страха. Возьмем наших пленников… Сколько их, Гроза?
– Больше трех сотен, вождь.
– Убьем их на глазах у горожан? – предложил кто-то.
– Отпустим живыми, – отрезал Моран. – Пускай идут в город и скажут ползунам вот что: кто хочет поздорову сбежать из Мелоранжа, тот должен нам заплатить. За двадцать фунтов харчей всякий может покинуть город и идти на все четыре. Мы пропустим. Так мы разживемся провиантом, а Литленды потеряют не одну тысячу парней. Когда обессилеют – вот тогда поведем с ними разговор.
– Но выпустят ли стражники на воротах горожан с едой?
– За монету выпустят, или за харчи. А глядишь, сами стражники первыми и сбегут.
Тут Моран увидел Спутников, и огоньки сверкнули в его синих глазах.
– Ага, живы. Езжайте ко мне, поговорим.
– Приветствуем тебя, вождь.
Он сухо кивнул.
– Где так долго пропадали?
– Мы… попали в плен, вождь.
– Как же так?
Ней кратко рассказал. При известии о предательском письме Моран изрыгнул проклятие.
– И как же вы сумели выбраться?
– Нам помог один человек – колдун.
– Колдун? – Моран поднял бровь.
– Да, вождь.
– Болотник, что ли?
– По говору похож.
– А как выглядел?
Ней описал. Моран сплюнул:
– Мерзкая рожа. И что он наколдовал?
– Воина коснулся пальцем – свалил с ног, будто искрой ударил. А тюремщика… высушил до костей.
– Как – высушил?
– Будто огнем. Остался только пепел на костях. Фу-фу-фу…
Ней трижды подул в стороны, отгоняя злых духов. То же самое сделал и вождь, и Чара.
– Болотники теперь такое могут… Скверное дело!
Ней согласился с вождем. Всякий на Западе знает: болотники Дарквотера промышляют колдовством. Могут наслать порчу, приворожить, заморочить голову, затуманить глаз. Могут, по слухам, даже коню подкосить ноги… Но чтобы вот так, одним пальцем испепелить человека!
– Ладно, – буркнул Моран. – И зачем же он вам помог?
– Он хочет, вождь, свести с тобою дружбу. Сказал: я вас спасу, а вы за меня замолвите слово перед Степным Огнем.
– Храни меня степь от таких друзей!
– Как знать, вождь. У тирана-то есть колдуны – те, с Предметами. Глядишь, и нам пригодится.
– Тиран помер… – Моран задумался. – Но осталась пигалица с Севера и ориджинские волки. Может, ты и прав, Неймир.
– Когда придет колдун, вести его к тебе?
