Угрюмый карнавал уже выезжал на площадь. Всадники разъехались клином, расчищая просеку для процессии. Первый фургон вместе с троицей мундиров замаячил на площади, а головной всадник рявкнул:
– Слушай указ!
Горожане притихли.
– Министерством налогов и сборов ее императорского величества – постановлено! По насущной государственной необходимости, для преодоления последствий войны, провести – сбор подати наперед! Всякий взрослый житель Земель Короны в счет месяца апреля обязан уплатить подать размером – три десятины от обыкновенного дохода! К сбору приступить – немедленно!
– Три десятины?.. – выдохнул кто-то. – Боги святые, это ж грабеж! Откуда столько?!
– Постановлено Короной! – громыхнул конник. – Р-разойтись по домам! Подготовиться к сбору!
– В гроб загоняете… – простонал из толпы тот, плаксивый. – У меня детишек четверо…
– Наблюдается недовольство? – спросил мундир с учетной книгой подмышкой.
Он обращался ко всадникам. Двое из них двинули коней в группу мещан. Люди невольно раздались в стороны, лошади рассекли толпу, будто нож – головку сыра, и выкроили ломоть: жалкий отец четверых и пара невезучих, что стояли рядом с ним.
– Недовольные? – рыкнул с высоты всадник и, не дожидаясь ответа, стукнул мещанина тупым концом копья.
Тот упал навзничь, остальные двое бросились в стороны, но всадники свалили их ударами по ногам. Не торопясь, со знанием дела избили лежащих древками. Горожане остались на мостовой, корчась от боли. Конник объявил:
– Среди горожан Лоувилля недовольство отсутствует. Указ зачитан и прослушан. Приступаем к выполнению.
Другой крикнул оставшимся мещанам:
– Чего уставились?! По домам!
Они молча потянулись к своим жилищам.
– Надо вмешаться!.. – шепнул Лосось. – Зверство же!
– Ох, вмешаемся, – буркнул Весельчак. – Прямиком в земельку…
– Мы ж за справедливость, – сказал капрал Билли. – Должны что-то сделать!
Прежний Джо уже бы вмешался. В земельку или нет – это потом узнается, а для начала свалил бы на мостовую ближнюю пару всадников, у одного бы отнял щит, закрылся от стрелка из фургона. И все это – раньше, чем мундиры хоть что-то смекнули! Прежний Джо не устоял бы на месте – так бы жгло его изнутри праведным огнем!.. Нынешний стоял. Отгорело в нем… Только глянул на Бродягу – тот командир разведки, вот пусть и решает.
– Кто такие? – надвинулся на них крикливый всадник.
Бродяга развел руками:
– Нездешние. Путники.
– Тогда черт с вами.
Разведчики остались среди площади – с кружками вина, как и были. Мещан уже не было – все скрылись в домах. Та толпа, что следовала за сборщиками, остановилась на улице – путь ей перекрыл конный арьергард. Площадью завладели сборщики в мундирах. Расставив фургоны по трем сторонам от фонтана, они поделили меж собою дома и принялись за дело. Распахнулись первые двери, зашумела возня в жилищах первых жертв. Судя по звукам, сборщики не вели никаких переговоров, просто вскрывали подряд все шкафы, ящики, кладовки и выгребали все ценное.
– Как они отмеряют три десятины?.. – шепотом спросил Лосось.
– Никак, – ответил Джо.
Четверо путевцев были потрясены. Все они выросли в селах и никогда не видели подобного. Лорд, владеющий деревней, не присылал воинов за оброком. Он знал, сколько причитается с каждого двора, и крестьяне знали. Сами привозили лорду оброк – раз в сезон, а не дважды в месяц, как здесь! И в мирное время никто не выгребал из закромов все подчистую! Такой грабеж устраивали только армейские фуражиры… Но война же кончилась, верно?
– Ну и порядки у них в городе! – выронил Билли.
– Не хочу быть мещанином, – буркнул Весельчак.
А вот Бродяга – бывший горожанин, пивовар – кое-что понимал в происходящем. Во всяком случае, он один не выглядел ошеломленным. Напротив, некой хмурой уверенностью дышала его поза. Уже не впервые Джо подумал: где-то я встречал этого парня. Он был вот так же уверен в себе. Имя вылетело из головы, лицо забылось, но осталась эта ровная уверенность.
– Эй, ты куда это?..
Бродяга двинулся с места и подошел к главному всаднику:
– Уважаемый, позволь спросить.
– Чего?..
Тот уставился на Бродягу с этаким брезгливым удивлением – будто на говорящую жабу.
– Ты давеча зачитывал указ. Могу я увидеть бумагу?
– Чего-о?! – брезгливости стало меньше, к удивленью прибавился гнев. – Что себе позволяешь?!
– Ты сказал, – пояснил Бродяга, – что проводишь сбор именем Короны. Значит, под копией указа должна стоять подпись владычицы или ее ответственного секретаря. Вот и хочу взглянуть, есть она там или нет.
– Умник нашелся?!
– Умнику ли, дураку ли, а ты обязан предъявить по требованию.
– Значит, недовольный!
Всадник ударил Бродягу древком.
Всякий толковый воин знает: не наноси одинаковый удар дважды подряд. Что из этого выйдет? А вот что. Бродяга хорошо запомнил, каким путем падало древко на голову того мещанина. И сделал полшага в сторону, и ухватил конец копья, и дернул. Копье вылетело из руки всадника, а в следующий миг нацелилось жалом в его же шею.
– Указ, – потребовал Бродяга.
– Ба… бэ… – пробулькал всадник.
– Что там у тебя? Недовольство?!
Двое других направили коней к группе разведчиков. Капрал Билли шагнул им навстречу:
– Мы за справедливость! Покажите бумагу, что вы не разбойники, а люди владычицы!
Из ближнего дома как раз вышла тройка мундиров. Главный – тот, с учетной книгой, – услышал крики, окинул взглядом площадь и прогундосил:
– Недовольных указом быть не должно. Недовольство есть признак бунта.
Конники опустили копья, арбалетчики в фургоне заскрипели тетивами. Всадников было шестеро (не считая той дюжины, что стояла заслоном); стрелков – девять. То бишь, пятнадцать экипированных воинов против пятерых разведчиков, вооруженных лишь кинжалами. Прежний Джо расправил бы плечи пошире и рявкнул во весь голос: «Вы – шваль, не солдаты. Всю жизнь били только безоружных. А я – гвардеец герцогини Альмера, пехотинец Эрвина Ориджина! Убирайтесь, пока целы!» Нынешний молча стоял и ждал, пока Бродяга скажет: «Простите, уважаемые, погорячился, черт с этим указом…» А всадник с копьем был все ближе, и нынешний Джо все же чувствовал крохотный, свечной огонек в груди. Вот если этот дурак доскачет прежде, чем Бродяга пойдет на попятную… Вот если…
– Р-разбойники! – офицерским голосом отчеканил Бродяга.
И верховой дурак на всем скаку налетел на Джо. А Джо прыгнул в сторону, крутанулся, выхватил руку из-под плаща и – кинжалом по конской ляжке. С треском разряда лошадь споткнулась, всадник вылетел из седла, грохнулся о мраморный фонтан. Другой атаковал Билли – но капрал распахнул плащ, став подобием гигантского нетопыря, и дико заорал:
