Также прошу Вас об одном одолжении. Министр Лиам Шелье проявил себя как дурно воспитанный пьяница и сквернослов, не имеющий должного уважения к Короне. Но в одном он прав: рельсовые дороги требуют ремонта. Я осознаю, что наше финансовое положение плачевно, и пытаюсь понять причину этого. Насколько известно, ряд видных чиновников в декабре бежали из столицы. Среди них министр финансов, казначей, министры торговли и ремесел, первый заместитель министра налогов. Я убеждена, что их бегство сопровождалось крупными хищениями. Прошу: дайте мне возможность разыскать этих людей и вернуть украденные деньги. Обещайте, что в случае успеха направите половину возвращенных средств на ремонт дорог.
Также прошу у Вас, милорд, помощи живой силой. Для охраны заключенных и проведения дознаний я использую воинов генерала Алексиса, что сидят без дела и зря проедают казенные средства. Но для поиска преступников понадобятся обученные агенты. Будьте добры, передайте под мой контроль отряд тайной стражи, каковой сможет отыскать и вернуть в Фаунтерру беглых чиновников.
Заранее признательна Вам,
М. Дж. А.»
– Очень хорошо, ваше величество, – сказала леди Лейла, – особенно краткость в начале.
– На что похоже? – спросила Мира.
– На капитуляцию очень гордого человека. На попытку сделать что-нибудь полезное, чтобы сохранить остатки самоуважения.
– Благодарю. Я очень старалась.
Карета остановилась, распахнулась дверца.
– Прибыли, ваше величество! Расположение корпуса Серебряного Лиса.
Вокруг с геометрической точностью чернели кубики казарм. Трепыхались флаги на шпилях, темнели солдатские плащи, торопливые шаги похрустывали снегом. Генерал Алексис подошел к карете.
– Желаю здравия вашему величеству!
– Приветствую вас, генерал. Я здесь потому, что мне нужна помощь ваших воинов.
– Все, что в наших силах.
Леди Лейла спросила очень тихо:
– Это те самые полки, которые разумней будет распустить?
– Не разумней, леди Лейла, а безопасней. Почувствуйте разницу.
* * *
«Управлять своими чувствами – вот начало любого правления. Кто взял себя в руки, сможет взять в руки и государство. Кто подвластен эмоциям, будет подвластен и людям, их вызывающим.
Не заставляй себя испытывать ложные чувства вместо истинных – это путь к самообману. Не пытайся искоренить в себе эмоции – эта борьба разрушит тебя и исчерпает твои силы. Используй те чувства, что возникают: делай из них топливо. Ненависть и гнев, обида и раздражение, печаль и горе, самолюбование или презрение, эйфория или досада – все они способны гореть. Зажги костер. Преврати их в жар. Согревайся огнем, освещай дорогу, уничтожай преграды. Жги то, что может гореть.
Ошибочно мнение: «Я – правитель, и могу себе позволить…» Правитель может позволить себе куда меньше, чем подданные. Сила, с которой государь держит в узде себя самого, – и есть сила, правящая страною.»
Злость отлично горит. Голодное звериное пламя.
Сорваться с места. Броситься в бой. Топтать, ломать, причинять боль. Орать во весь голос, плеваться ядом, рвать когтями. Дать себе волю!..
Но нет. Ты сожжешь свои чувства, возьмешь энергию огня и сделаешь то, что нужно. А нужно – сидеть и читать книги. Есть тысяча путей выплеснуть гнев. Есть интриги и сговоры, асассины и шпионы, искровые клинки, отравленные вина, верные полки… Но ты будешь сидеть и читать книги, поскольку этот путь – эффективнее прочих.
Ты будешь читать ночью, прогнав сон надцатой чашкой кофе. Читать за едой, выдумав предлог, чтобы обедать в своем кабинете. Читать, пока тебя везут, пока одевают, причесывают. А когда книги нет перед тобою – думать о каждой строчке.
Ты станешь презирать свою глупость. Возненавидишь себя за то, как медленно, вяло, мучительно ты впитываешь знания. Захочешь рвать волосы, грызть пальцы, швырять все, что попадется в руку. Злости – топлива – будет много. Пуды, телеги, вагоны! Ты швырнешь его в костер – и будешь дальше, дальше, дальше читать книги.
– Чем могу служить вашему величеству? – скажет седой библиотекарь, потирая ладони.
– Вы очень помогли мне прошлой весной… – это ты ему скажешь, и он вспомнит сразу же:
– О да, задали мне задачку!.. Книги обо всех наследниках престола, включая вас. Конечно, тогда я не знал, что вы – это вы… Чем могу служить сегодня?
– Перед вами – юная дворянка, которая хочет знать все о деньгах. О том, как их учитывают, экономят, расходуют, и главное – как их зарабатывают. Что можете ей посоветовать?
– Ваше величество интересует теоретическая сторона дела?
– Сугубая практика, сударь. Девушка, стоящая перед вами, за всю жизнь не заработала ни агатки. Теперь ей нужен миллион эфесов. Есть книги, что смогут помочь?
Он прищурится от удовольствия, расплывется в улыбке:
– Вы умеете озадачить!.. Но я знаю, что предложить вашему величеству. Пансион Елены-у-Озера – лучшее учебное заведение для благородных девушек – использовал набор пособий, составленных магистрами Берклифом, Томменом и Ллойдом. Эти учебники содержат множество задач крайне практического свойства. Примеры подобраны так, что, решив их правильно, студент увидит закономерности и поймет суть финансового дела. Правда, теперь пансион отказался от учебников Берклифа-Ллойда: они оказались слишком сложны для большинства девиц. Но, с умом вашего величества…
Он принесет тебе три книги. Ты сядешь здесь же, в закутке меж стеллажами и ширмой, за столом с лампой-бабочкой. Пара часов – и ты станешь ненавидеть задачи, учебники, библиотекаря, Берклифа с Ллойдом. А пуще всех – себя, ту, что не умнее пансионных пигалиц. Искусаешь карандаш и губы, швырнешь под стол ворохи истерзанной бумаги… Вдруг соскользнешь в спасительную уютную ностальгию. Здесь же, в этой же библиотеке, девять месяцев назад… Был жив Адриан. Ты мечтала доказать ему свое существование. Искала преступников, раскрывала заговор, верила в себя. Ты была самой умной на свете – ради него…
Топливо. Тоска горит скверно, чадя дымом. Ностальгия потрескивает, сыплет искрами. Тщеславие – полыхает, как сухая бумага. Много жара, много энергии. Тебе трудно? Значит, врагу еще труднее! Двести лет назад умер Ориджин, разбиравшийся в финансах. Нынешний – беспомощен с деньгами, просто младенец. А ты давно уже не умнее всех – переросла… Но ты абсолютно точно умнее его!
Потому – бери книги и решай эти чертовы задачи.
Так проходят дни, и ты чувствуешь, что сходишь с ума. Тебя – две половины.
Одна – читает и думает, думает и читает. Сквозь все.
Другая живет для виду. Наряжается в платья, строит царственный вид. Сверкает на приемах, одаривает улыбками, роняет остроты. Смущается, встретив любого из Ориджинов, – так, чтобы они заметили смущение. Нарочито не вспоминает театр. Скучнеет, если речь заходит о казне.
