— Я не рожала. Слышите?! Я рожу, когда вернусь к мужу!
Карен так и не изменилась в лице. Только глаза.
— Впереди десять лет, миледи. Возможно, двадцать. Живите счастливо.
Этой ночью Дороти увидела дочь. Не во сне, а в памяти. Легла, закрыла глаза — и пришла череда картин. Как числовой ряд, как матрица. Вот Глория — совсем кроха, спит на руке Дороти, свесив ножки. Вот заглядывает в буфет, а глаза веселые и хитрые — задумала стащить конфету. Вот бегает за котом, визжа и размахивая метелкой. Вот учится грамоте, хмуря бровки, покусывая кончик пера, а Дороти говорит: «Не ерзай». Вот она нашкодила — что-то грохнулось, разбилось, разлилось, и Глория хохочет, но при виде мамы корчит виноватую рожицу. Вот Глория показывает язык, забравшись на ветку дерева. Дороти корит ее: «Леди так не делают!», — но сама смеется, ведь тоже девчонкой лазала по деревьям. А вот Глория — почти уже взрослая уезжает в пансион, запряжены кони, собраны слуги, уложен багаж. Она поправляет шляпку на рыжих кудрях и говорит: «Маменька, я буду ужасающе премного скучать» — нарочно кривляется, чтобы было не так грустно. Но грусть все равно берет свое, и Глория виснет на шее Дороти: «Мамочка…»
У Дороти была дочь. А потом ее забрали. Наверное, от того и помутился рассудок.
Стрела — 4
10—11 мая 1775г. от Сошествия
Фаунтерра
Лорд Десмонд Герда Ленор сидел в своем кресле у камина. Несмотря на теплую погоду, в очаге ярко пылал огонь. Из-за малой подвижности лорд Десмонд постоянно мерз и по-стариковски кутался в пледы, и велел слугам не жалеть дров. Однако он сильно изменился к лучшему с тех пор, как Иона влила в него зелье. Кожа лорда была бледна, но не мертвецки сера, как прежде. Он вернул способность пережевывать пищу, ясно говорить, шевелить руками в тех пределах, чтобы самостоятельно вращать колеса кресла-каталки. До полного исцеления было очень далеко: Десмонд по-прежнему не мог подняться на ноги, а дышал с трудом, при малейшем усилии начинал задыхаться. Но тень смерти более не маячила над ним.
— Вы выглядите лучше, отец! — улыбаясь, сказал Эрвин.
— Чушь собачья, — зло рыкнул Десмонд. Это тоже было признаком улучшения: раньше болезнь вызывала в нем отчаяние, теперь — гнев.
— Не стоит ли вам все-таки занять место в Палате? Вы свободно говорите, сумеете и поднять флажок для голосования.
— И все высокие лорды увидят этакое чучело вместо Десмонда Ориджина? Брось! Я не любил Палату будучи здоровым, тем более не полюблю теперь. Граф Лиллидей составит тебе компанию.
— Все же подумайте, отец…
— Эрвин, я позвал тебя для иной беседы.
Скрипуче вращая колеса, Десмонд подъехал ближе к камину. Вынул из складок пледа бумагу, прежде незамеченную Эрвином, бросил в огонь. Странно…
— Скажи мне, сын, что ты думаешь о покушении на Леди-во-Тьме?
— Хм… Признаться, не знаю, что и думать. Оно выглядит абсурдно. За столом прислуживали ее собственные, проверенные слуги, бывшие с нею много лет. Трудно поверить, что кто-то из них переметнулся. Кубок королевы наполнял Франциск-Илиан — но только недавно вступил с нею в союз. Зачем травить союзника прежде, чем альянс принес какую-либо выгоду?
— А Минерва?
— Она имела мотивы. Леди-во-Тьме призналась мне, что не прочь свергнуть Минерву (ее признание само по себе странно). Узнав о том, Мими могла пойти в атаку… Но как бы она узнала так быстро, еще и устроила нападение? Никого из ее людей не было рядом!
— А ты, Эрвин, мог отравить королеву?
— Отец, что вы говорите?!
— Я не подозреваю тебя, а спрашиваю только о возможности. Ты располагал ею? Некто посторонний может заподозрить, что ты использовал шанс?
— Ну, по правде… Я принес в комнату королевы некое семя, а оно ожило и оказалось ядовитой тварью. Если бы тварь успела укусить… Но она даже не покинула чашку, южанин сразу накрыл ее!
Отец поднял густую бровь.
— А зачем ты принес ядовитую тварь?
— Я не знал! В мое купе подкинули странную штуку, вроде семечка. Я хотел лишь показать его болотнице и спросить, что оно такое.
— Подкинули… — мрачно повторил отец. — Пока достаточно по этой теме. Другой вопрос: особая гвардейская рота. Офицеры с огромными полномочиями и агатовскими лентами в петлицах. Ты поставил их надзирать за лазурной и алой гвардией?
— Ну, не за лакеями же.
— Говорят, это — твоя месть Минерве за то, что она опередила тебя на Святом Поле.
— Сложно оспорить столь разумное предположение.
— Ты отослал в Лабелин нескольких высших чиновников по финансам, в том числе двух министров.
— Только для обучения. Пускай возьмут пару уроков у лабелинских богатеев.
Судя по лицу отца, шутка Эрвина не достигла цели. Эрвин ответил серьезнее:
— Милорд, вы спрашиваете о том, какими средствами подчиняют непокорных вассалов?
— О том, почему ты применяешь эти средства к императрице.
— Ситуация такова, что Минерва полностью зависит от меня и должна быть послушной. Если она этого не понимает, мой долг — дать нужные разъяснения.
— Ты полагаешь?..
Отец долго сурово молчал, очевидно, ожидая от сына оправданий. Эрвин решительно не понял, в чем его обвиняют, и не счел нужным ответить. Десмонд вновь заговорил:
— Какова причина твоей размолвки с Аланис?
— Простите, но уж это — моя личная забота.
— Твоя личная? Это забота половины дворцовых слуг! Только ленивый не обсуждают причины. Все чаще говорят о том, как вы с Минервой вернулись из Маренго одним поездом, и с того дня она заглядывает тебе в рот.
— Влюбленность — нормальное состояние девиц, окружающих меня. Даже странно, что ее величество Мими так долго составляла исключение. А что касается Аланис, вы прекрасно знаете ее проступок! Она шепталась со шпионкой Кукловода!
— И какие шаги предприняла после этого?
— К чему вы ведете?
Отец не снизошел до ответа. Сверля сына взглядом, задал следующий вопрос:
— Ты закупаешь очи в Шиммери, в обход монополии Короны.
— Минерва сама выписала разрешение.
— Нет, только подписала. Твои люди напоили ее и подложили бумагу под ее перо.
— Кто виноват в том, что Мими неравнодушна к орджу? Лишь она сама, да еще боги виноделия!
— Почему в этой авантюре участвуют Фарвеи?
— Так это же их затея. Принц Гектор не нарушил бы монополию, если бы так же не поступил Франциск-Илиан, а пророка уговорили Фарвеи. Они же дали мне денег в долг на закупку — откуда еще мне было взять столько золота?
