— Остальные члены Совета?..
— Никаких надежд. Эти две недели мои люди искали контактов с ними. Никто не вступил в диалог.
— Король Франциск-Илиан?..
— Он в Дарквотере или где-то в пути. Не вижу способа с ним связаться. Но так или иначе, Второй из Пяти — друг короля. Если отказал Второй, значит, король тоже откажет.
— Значит, вернуться к отцу… и доложить, что мы снова разбиты. Как при Дойле, как при Лабелине. Барон, у вас, наверное, богатый опыт таких сообщений.
Он поиграл желваками.
— Миледи, я не давал повода унижать меня. Всю жизнь я честно служил мечом и щитом вашего лорда-отца!
— Да-да, ла-ла… А потом пришел Ориджин, отнял ваш меч и запихнул в…
— Миледи!
Она умолкла не от окрика барона. Еще не родился тот барон, что заставил бы Магду Лабелин воздержаться от слова «задница». Ее посетила мысль — шальная и дикая. Но заманчивая, тьма сожри. Еще какая заманчивая.
— Барон, скажите честно: насколько дерьмовые у вас рыцари?
— М-миледи, — процедил он, — каждый мой рыцарь готов биться до последней капли крови. Мои воины…
— Сдались Ориджину при Мудрой Реке, сдались Ориджину при Уиндли, сбежали от Ориджина при Лабелине. Они умеют что-нибудь еще, кроме срать?
От гнева он покрылся пятнами.
— Ориджин превзошел нас числом и хитростью. Но вы не смеете сомневаться в нашей доблести и готовности служить! Мы — рыцари! Дело чести каждого из нас…
Она прижала палец к губам.
— Тише, барон, тиш-ше. Вы меня не поняли. Я пытаюсь дать вам то, чего вы хотите.
Он вперил в нее кинжальный взгляд:
— Чего я, тьма сожри, хочу?!
— А чего вы, тьма сожри, хотите? Просто задайте себе этот вопрос: чего хочу я, барон Хьюго Деррил?
Прошла минута, пока он осознал, что леди не шутит. Взгляд барона затуманился, он обратился мыслями внутрь себя и нашел свое главное — единственное! — желание. Ощерился ухмылкой волка, и леди Магда кивнула.
— Теперь вы поняли. Так ответьте, наконец: насколько боеспособны ваши солдаты?
* * *
— Мир принадлежит молодым!
Это говорил генерал Лориналь Гитан — смуглый красавчик, слепленный из мускулов и самодовольства. Его слушал полковник Хорей — седой отец шестерых. Генерал ненадолго отвлекся от танцев с тремя альтессами и — разгоряченный, хохочущий — плюхнулся за чайный стол. Полковник со своею женщиной даже не вставал из-за стола.
— Что бы ни думало старичье, мир — наш!
Девицы смеялись, умащиваясь на коленях Гитана. Он шарил ладонями по их упругим телам, а сам подмигивал полковнику:
— Скверно, когда молодость ушла, да?
Генерал Лориналь Гитан не уставал от повторения этой мысли. Напротив, он шлифовал и полировал ее, открывая новые блестящие грани. В винном погребе, где начинался вечер, Гитан поминал Праматерей: недаром они всегда выглядели юно и почти не старели. Молодые Прародители построили наш мир и оставили его в наследство молодежи, ведь только молодой знает, как жить в полную силу! Переехав в дом развлечений, Гитан отдался музыке и танцам. Но, присев для отдыха, вернулся к излюбленной теме.
— Подумайте, полковник. Король-пророк жив и здоров, но отдал трон нашему Гектору. Почему? Да потому, что Гектор молод! Власть — горячий жеребец: пока ты молод, прыгай в седло и скачи, но когда стар — езжай лучше в карете.
Девицы поддакивали Гитану, теребя его волосы, поглаживая широкую грудь.
— А владыка Адриан? Он тоже был молод! Старый Телуриан тащил свои реформы, и они все увязали, как телега в болоте. Пришел Адриан — рубанул, хлестнул, и все понеслось! В нем была пылкость, юная горячая сила, потому все у него получалось!
— Адриан погиб, — отметил полковник Хорей.
— Погиб молодым! Я считаю: так и нужно! Зачем жить дальше, когда молодость прошла? Дряхлая жизнь — паутина, которую надо смахнуть метлой!
Одним махом он опрокинул в рот кубок вина, поцеловал первую попавшуюся из альтесс. Облизав губы, продолжил мысль:
— Заметьте, полковник: кто победил Адриана? Герцог Ориджин, который еще моложе! А кто пришел Адриану на смену? Юная Минерва — моложе и Ориджина, и Адриана! Юность сметает с пути всех дряхлых, унылых, усталых. Жить надо смеясь!
Это верно: Гитан смеялся часто, по меньшей мере, каждый вечер. Но громче всего смеялся тем днем, когда принц Гектор сделал его генералом и командиром Солнечного полка. Полковник Хорей двенадцать лет служил правою рукой прошлого командира, участвовал в четырех походах, не раз лично руководил полком в бою. Когда старый генерал ушел в отставку, Хорей должен был занять место, офицеры уважали его, солдаты любили. Но Гитан обошел Хорея одним щелчком пальцев. Шиммерийский принц Гектор тоже верил, что мир — для молодых. Он сказал, что подпишет контракт с Солнечным полком, если во главе встанет Лориналь Гитан. Офицеры полкового совета ни минуты не колебались. Гитан вмиг стал генералом и командиром лучшего наемного полка. Уж конечно, он имел причины смеяться.
— Знаете, что я понял? Все дело в желании. Кто хочет — тот сможет! Кто верит в себя и жаждет успеха — тот всего добьется! А кто колеблется, сомневается, раздумывает — тот и будет сомневаться, пока жизнь не кончится. Желание — как искровый двигатель: оно тянет тебя вперед, будто самый быстрый поезд!
Полковник Хорей переглянулся со своею альтессой. Селина была с Хореем уже восемнадцать лет — почти столько же, сколько законная жена. Селина умела понимать полковника с одного взгляда, но в данном случае и взгляда не требовалось. Желание… Одно желание, весьма отчетливое, владело Хореем каждый вечер в обществе Гитана.
— Например, полковник, возьмем этих дурачков Лабелинов. Что они хотели? Искровое оружие, чтобы отомстить Ориджину. Сильно они его хотели? Нет, спали их солнце, слабо! Им бы что сделать? Все перекинуть вверх дном, всех наизнанку вывернуть и добиться своего! А они что? Только ныли и клянчили, как немощные. Значит, не так-то нужна им искра. Нет воли к успеху!
— По-вашему, можно не трудиться, а только хотеть? От одного желания все сбудется?
Полковник дал раздражению пролиться с голосом. Селина глянула искоса, и он пожалел о несдержанности. Нет смысла спорить с дураками, даже если очень хочется. Ни от хотения, ни от спора не будет толку. Миром правят дураки, и все, что можно сделать, — стерпеться с этим фактом.
— Нужно не просто желание! — Гитан рассмеялся в ответ. — Нужно огромное желание, чтобы все крушило и сминало на пути! Чтобы — ух, вот как!
Для иллюстрации он стиснул одну из своих девиц так, что чуть не треснули ребра. Она визгнула испуганно-счастливо.
— Почему принц продает очи Ориджину? Чье желание перевесило — Ориджина или принца?
Гитан не заметил, что полковник шутит над ним. Дураки никогда не замечают.
