— Вам знаком этот человек?
Лабелин выразительно сплюнул.
— Подонка зовут Могер Бакли, он предал и хотел ограбить мою леди-дочь. Как бы вы не изувечили его, я скажу: мало.
— Догадываетесь ли, что он нам поведал?
— Он — лжец и прохвост.
— Это верно, милорд, — кивнул дознаватель, — подопытный много врал и несколько раз менял линию лжи. Но последние три дня он дает одинаковые показания. Могу поручиться, что они правдивы.
— Какие именно показания, кайр?
Хайдер Лид плеснул водой в лицо Бакли. Когда глаза… один глаз открылся, кайр сделал жест рукой вверх — так собаке командуют: «Голос!» Бакли выдавил по одному слову, перед каждым собираясь с силами:
— Герцог. Лабелин. Приказал. Мне. Передать. Очи. Подснежникам.
— Еще, — кайр снова повел рукой.
— Я. Дал. Салему. Искровые. Самострелы. Потом. Пошел. Шантажировать. Минерву.
— Повтори, кто приказал?
— Герцог. Лабелин. Он.
Движением глаза Бакли указал на путевского лорда.
— Любопытно, не правда ли? — осведомился Эрвин. Пока все смотрели на Бакли, он украдкой хлебнул змей-травы. Тошнота улеглась.
— Он лжет! — отрезал Лабелин.
— Его слова подтвердит и Салем из Саммерсвита, и сама владычица. Палата поверит.
— И что с того? Вы подняли мятеж против владыки — вам простилось!
— Я выиграл, в отличие от вас. Но важно другое: вы снабдили искровым оружием мужиков. Дали смердам возможность убивать рыцарей! Такого не простит ни один судья и ни один лорд.
— Бакли — крысеныш и предатель! Разве я мог доверить ему?
— Вы и не доверяли. Он сообщил, что ваши люди всюду следили за ним с очевидной целью убить после дела. Он ушел от них только во дворце. Вы пустили Бакли в расход, но с пользой для вас.
— Я дал Подснежникам только дюжину очей!
— Дали бы больше, но не смогли. Принц Гектор подтвердит, что ваша дочь пыталась купить у него огромную партию очей. Вы покусились не на меня, милорд, а на само устройство мира: хотели возвысить мужиков с купцами и обесценить военное дворянство. Вы лишитесь и остатков земель, и титула, и денег. Счастье, если умрете на воле, а не на галере.
Красное лицо Лабелина пошло белыми пятнами.
— Это была простая провокация, ничего больше!
— Поверят ли этому судьи — вот вопрос. Проверим? Или расскажете, наконец, о Светлой Сфере?
— Хочу, чтобы он умер, — очень быстро сказал Лабелин, тыча в узника пухлым пальцем.
— Вы расскажете все, — объявил Эрвин. — Если сведения будут ценны, я позволю убить Бакли. Протоколы допросов сохраню до момента, когда события подтвердят вашу правдивость.
— Многовато условий, милорд.
— А чего вы хотели, тьма сожри? Вы затеяли против меня интригу! Еще и мужицкими руками! Когда выйдете отсюда на своих двоих — оцените несказанную щедрость моего предложения.
Лабелин помедлил, с неприятным каким-то бульканьем вздохнул. Глянул на кайров — Лида и Сорок Два.
— Можете говорить при них, — кивнул Эрвин.
— Я не покупал Светлую Сферу и не сжигал монастырь, — сказал Лабелин.
— Снова? Что ж…
— Вы не поняли, — путевец мотнул головой, затряслись щеки. — Я уплатил за нее деньги, но получил подделку.
— Как — подделку?
— Фальшивку, тьма сожри! Выглядит как Сфера, но это — дерьмо, работа смертных!
У Эрвина отпала челюсть. От удивления он только и смог, что повторить:
— Как — подделку?..
— Не верите? Подтвердят Хьюго Деррил и моя Магда, и этот…
Он кивнул в сторону узника. Кайр Лид стукнул себя в грудь:
— Так точно, милорд. Подопытный говорил про фальшивый Предмет. Я не включил в отчет, ибо то была явная ложь. Как можно подделать святыню?
Эрвин пронзил взглядом Лабелина. Тот заорал, брызжа слюной:
— Да фальшивка, тьма сожри! Сами проверьте! Езжайте в Грейс — она там!
— Хорошо, хорошо, допустим… Я просто не могу понять, милорд: Предметы же сделаны из божественных материалов, каких нет в мире людей. Как же тогда?..
Путевец фыркнул с глубоким презрением — к себе самому, кажется.
— Я тоже не понял сначала, потому и купился. А все очень просто: взять несколько малых Предметов и сделать один большой. Малые-то не вносятся в реестры, их пропажу не отследить!
— Большие Предметы обладают особым свойством — некой божественной способностью…
— Вот ее и подделали! Настоящая Сфера — там два кольца, одно в другом, и внутреннее крутится бесконечно, без трения. А в фальшивке кольцо стоит на оси и вертится долго, но не вечно. Когда потерял Лабелин, я взял и раскрутил ее, чтоб успокоиться. Смотрел минуту, вторую, третью — и тут она, тварь, остановилась!
Эрвин помедлил и осмыслил. Хотя за минуту не осмыслишь такое. Фальшивый Предмет!..
— Прошу вас послать человека в Грейс за Сферой — хочу взглянуть сам.
— Да уж.
— Теперь расскажите о монастыре. Вы сожгли его в наказание, распознав подделку?
— Да нет же! Его спалили прошлым летом, дней через пять после покупки. Я затеял расследование. Нашлись несколько свидетелей, сказали: налетчиков была дюжина, а во главе их стоял северянин.
— Северянин?
— Уж да! Тогда я послал на следствие втрое больше людей. Не хватало, чтобы северяне в моих землях сжигали храмы! Найти их и в кандалы! Но не нашли. Следов много, а их самих нет.
— Каковы следы?
— Этот отряд явился в Южный Путь из Шейланда через озеро. По пути их видели много раз: на Дымной Дали, потом в Солтауне, в Лабелине. В последнем они торчали две недели, потом выехали на пару дней, за которые сожгли монастырь. Потом спешно ускакали в Альмеру. Надо понять это так, что они следили за пройдохой Хармоном, который вез Предмет. Шли по его следам, отставая на день-другой. В Лабелине потеряли его, долго искали, нашли монастырь — Хармон там провел несколько дней. Сожгли, монахов убили — а зря: Сфера-то не там.
— А где же?
— Да у Хармона, как не понять! Он, гаденыш, сговорился с монахами! Вместе подделали Сферу, всунули мне, прибыль поделили: деньги монахам, настоящий Предмет — торгашу.
— Где теперь Хармон?
— Об этом есть показания подопытного, — ввернул кайр Лид. — Хармон Паула Роджер был найден им в окрестностях Лаэма, в Шиммери.
— Но оттуда сбежал, — буркнул Лабелин. — Ушел у Магды из-под носа.
— А что еще скажете про отряд налетчиков?
— Скажу, что Айден Альмера был редкий негодяй. Я ему запрос: «Изловите преступников в Альмере», он мне в ответ: «Преступления против Церкви — вопрос Церкви. Дело взял под контроль приарх Галлард». С тех пор — ничего.
