Решив так, Хармон ощутил огромное вдохновение и гордость от своей правоты. Он очень хотел поделиться с Низой — она поймет и обрадуется. Но она слишком прямолинейна, может не сберечь тайну, потому лучше промолчать. А вот Гортензию Хармон сказал:
— Есть такие мотыльки — странные божьи создания — которым все едино, жить или умереть. Увидели огонек — фшик, и сгорели. Комарики тоже: жужжат, жужжат над ухом, докучают и докучают, покуда не пришлепнешь. Так вот, Гортензий, я — не мотылек и не комарик.
Хармон подмигнул изобретателю, тот понял намек и охотно согласился помочь. Следующим днем они приступили к подготовке.
Небесный корабль хранился в удивительно простом и надежном тайнике. Опустошенный шар, сеть, корзина, горелка и пузыри с водородом спокойно лежали на крыше хармонова поместья. Когда Хармон и Гортензий сняли их оттуда, маркиз Мираль-Сенелий и бургомистр, и отец Элизий издали удивленные возгласы. Никто из людей, привыкших ходить по земле, даже не подумал о крыше. Если бы кто-то обыскивал поместье, он дошел бы до исступления, передвигая мебель, рыская в погребах и подвалах, перекапывая землю в цветниках и сено в конюшне, но не заглянул бы на крышу. Сейчас он мог бы с полным основанием сказать: «Этот Хармон-торговец — хитрый черт!»
Правда, никто так и не удосужился обыскать имение. Лабелины не имели надобности в шаре, Второй из Пяти — имел, но, будучи аббатом, не желал нарушать заповеди и опускаться до воровства (по крайней мере, если есть иной путь). Тайник Хармона остался не испытанным на прочность.
А вот другой секрет — новая конструкция небесного корабля — должен был принести обильные плоды. Штука вот в чем: корабль теперь состоял из двух шаров вместо одного! Они размещались один под другим и соединялись сетью наподобие чулка. Верхний шар наполнялся водородом, его силы хватало лишь на то, чтобы еле-еле оторвать от земли корабль с людьми. Нижний шар наполнялся горячим воздухом и служил для регулировки высоты. Хочешь подняться выше — греешь воздух, но не тратишь много топлива, ведь главную летучесть дает шар с водородом. Хочешь опуститься — выпускаешь горячий воздух из нижнего шара, но не стравливаешь драгоценный водород. По всем расчетам, такой корабль мог продержаться в небе пять-шесть часов, при этом сохраняя способность менять высоту и ловить нужный ветер. Если поймать попутный южный ветер, то за день можно добраться в Пентаго — столицу Второго из Пяти.
— Потрясающе! — сказал Мираль-Сенелий. — Я счастлив, что стал свидетелем такого торжества науки! Праматери улыбаются, глядя на нас.
Глядя на меня, — мысленно уточнил Хармон. Ты-то не сильно радуешь богов, расхититель святынь!
День потратили на небольшое испытание — несколько раз подняли и опустили корабль с четырьмя человеками в корзине. То был первый случай, когда Хармон оторвался от земли. Поначалу им овладел страх — настолько сильный, что чуть не перерос в панику. Но Хармон перестал смотреть вниз, на ужасающе далекую землю, и припал взглядом к Низе. Увидел улыбку счастья на ее устах, горящие искрами глаза, трепещущие на ветру волосы — и сумел впитать частицу настроения девушки. Смог подумать, как думает она: насколько здорово быть в небе! Выше маркизов и графов, выше башен и дворцов, не подчиняясь никакой власти, кроме бога ветра! Снова — как в час освобождения из ямы, как в минуту, когда решил отдать Сферу Давиду — Хармон ощутил свободу. Еще одни оковы упали с его рук. Ни деньги, ни жадность, ни сама земля больше не были властны над Хармоном.
По крайней мере, так казалось во время полета.
* * *
Затратив больше недели на подготовку и еще несколько дней — на ожидание попутного ветра, они, наконец, собрались стартовать.
Маркиз напутствовал Хармона:
— Мой господин Второй из Пяти предупрежден о вашем прибытии. В Пентаго вас будет ждать торжественная встреча и праздничное пиршество!
— Разве вы не полетите с нами? — деланно удивился Хармон. Он-то давно заметил, что маркиз боится высоты.
— О, славный, я не хочу разлучаться с любимой супругой, а вместе мы в корзину не поместимся. Но мой верный друг и помощник составит вам компанию. Прошу любить и жаловать!
К Хармону подошел мужчина, вооруженный луком и парой кинжалов. Его лицо показалось знакомым: жесткие черты, светлые волосы, блеклые глаза… Верно — это он некогда принес Хармону на выбор черный и белый кругляши.
— Бут, — скупо представился мужчина.
Маркиз хлопнул его по плечу:
— Бут полетит с вами и поможет в случае любых передряг. Что бы ни случилось — можете полагаться на него, как на меня!
Хармон, Низа, мастер Гортензий и тусклоглазый Бут забрались в корзину, и корабль поднялся в небо. Мелисонская долина превратилась в игрушечное царство с бисером крыш, лоскутками виноградников, лазурной лентою реки. Хармону захватило дух от скорости: поместье только что было под корзиной, но вот оно уже в полете стрелы, а вот его различить сложно — нужно напрячь глаз, чтобы выделить угловатое пятно усадьбы. Когда под шаром промчалась первая гора, никто в корзине не смог сдержать вздоха. Кому еще в целом мире случалось сверху видеть горную вершину!
Благо, скалы здесь были не очень высоки. Попадись на пути вершина высотой в милю — небесный корабль не одолел бы её. Но в этой части Львиных гор таких не предвиделось. Гранитные скалы, разломы ущелий, благодатные чаши долин проплывали под шаром, и путешественники не находили слов, чтобы выразить благоговение. Два величия сплетались воедино: могущество богов, создавших беспредельные красоты, и сила человеческого разума, способного покорить небо. Хармону захотелось сказать хоть что-нибудь, подобающее моменту, и он изрек:
— Давайте дадим имя нашему судну. Я предлагаю — Небесная Сфера.
— Да будет так! — согласился изобретатель и зааплодировал самому себе.
Ветер больше не ощущался, поскольку шар летел ровно с его скоростью, но как же быстро проносилось все внизу! Хармон поймал глазами ниточку дороги и стал следить за нею. Нить вилась между скал, делая десятки изгибов, пропадая из виду и вновь появляясь. Телеги двигались по ней так медленно, что казались приклеенными. А Небесная Сфера летела стрелою по идеальной прямой над горами и ущельями, не зная преград. За час она делала столько миль, сколько телега — за целый день.
— Ты была права: это прекрасно! — шепнул Хармон Низе.
Ее глаза блестели от восторга.
— Смотри, славный!
Хармон увидел: клин журавлей делил с ними путь, направляясь на север. Птицы обгоняли Небесную Сферу, но очень медленно, почти без превосходства. Целую минуту клин шел вровень с Хармоном, и торговцу вспомнилось: «Привезите птицу с южной душою». Он рассмеялся.
Впрочем, недостатки воздушного путешествия тоже скоро стали заметны. Для начала путники продрогли. Это не составило беды, ведь они предусмотрительно запаслись теплой одеждой. Затем воздух в нижнем шаре стал быстро остывать, и тепла от масляной горелки не хватало, чтобы удержать высоту. Корабль потерял сотню ярдов высоты и пошел в опасной близости от верхушек гор. К счастью, скоро под ним развернулась длинная долина, протяженная с юга на север — в нужную сторону.
