— Предмет видит бездну! — вскричал Гортензий. — Это око бога!
Внешнее кольцо вновь вспыхнуло, и Сфера сдвинулась взглядом еще глубже в Пропасть. Черное пятно заполнило собою почти все поле зрения. По краям мрака проступали угловатые очертания — отражения скал. Пятно оказалось озером. Нижнюю часть Пропасти заполняла вода — черная от глубины и зеркально гладкая от безветрия. То была странная вода. Теперь, при внимательном взгляде, в черноте ее виделась прозелень — как в лесном болоте. Что еще удивительней, вода казалась густой, как гуляш.
Вспышка — и во внутреннем кольце, поверх мрачного озера, появились светлячки. Яркие точки разных цветов — белые, желтые, красные, синие. Узор тончайших световых линий связал их. Казалось, Предмет чертит некую карту, налагая ее прямо на водную гладь. Светлая Сфера задрожала в напряженной руке торговца.
— Ради Духа Степи, не вырони Предмет! — безумным голосом прошептала Низа. — Боги говорят с нами!
И тут Хармон сделал то, чего не мог никто другой в корзине. Наверное, в целом мире лишь единицы сумели бы взять и сделать это. Наверное, именно к этому подвигу Хармон шел целый год, а вся череда его успехов и злоключений служила лишь подготовкой.
Он шепнул:
— Боги подождут, — и отвел взгляд от Сферы.
Хармон увидел глаза троих спутников, прилипшие к Предмету. Он схватил Бута за руку и отдернул кинжал от шеи Низы. Бут спохватился очень поздно — когда Низа уже выскользнула из рук. Попытался уколоть Хармона, но торговец со всего размаху саданул его Сферой по лицу.
— Предметы неразрушимы, — приговаривал Хармон и колотил Бута священной реликвией. — Их не разобьешь. Даже о твой пустой череп!
Бут свалился на дно корзины, а Хармон продолжал его бить, пока на Сфере не показались кровавые пятна. Торговец перевел дыхание. Бут не шевелился, но дышал, так что Низа пришпилила кинжалом его руку ко дну корзины.
Потом все долго молчали, слушая свист ветра и хлопанье пламени в чаше. Когда они решились выглянуть, под корзиной были скалы. Бездонная Пропасть осталась позади.
* * *
Еще целую милю никто не мог найти слов. Все было настолько… настолько!
А когда заговорили, то все сразу.
— Это не я, — сказал Хармон.
— Ты сделал чудо! — сказала Низа.
— Проклятье нам всем! — сказал Гортензий.
— Давайте по очереди, — предложил Хармон и посмотрел на Низу.
Она взяла и поцеловала его в шею.
— Ты снова спас меня, славный. И сотворил чудо. Я не ошиблась: ты точно Оллай!
— Я ничего не делал, — покачал головой Хармон. — Это боги заставили Сферу говорить. Наверное, ты им нравишься, вот и решили тебя спасти.
— Хочешь сказать: «Прости, что сделал так мало»? Вот и Оллай так говорил.
— Но я же не герой какой-нибудь. Просто…
— Эй, — вскричал Гортензий, — эй! Хватит ворковать, как голубки! Нам нужно молиться изо всех сил! Ты разгневал богов, спали тебя солнце! Ты обагрил Предмет кровью, да еще в тот миг, когда он говорил! Из-за тебя теперь на всех нас лежит проклятье!
Хармон аккуратно вытер Сферу рубахой Бута.
— Гляди, Гортензий: на ней ни царапины. И крутится как прежде — видишь?
Он крутанул, внутреннее кольцо обратилось в мерцающий клубок.
— Поверь, боги не гневаются. Впервые за год я поступил так, как они хотели.
— Как ты можешь знать? Наверное, ты злишь их еще больше своими дерзкими речами!
Хармон потряс Светлой Сферой перед носом Гортензия:
— Думай, с кем спорить. Я владею Священным Предметом! Уж наверное, мне виднее, что думают боги, чем тебе.
Гортензий хмыкнул и умолк с почтительной миной.
Низа спросила:
— Куда полетим, славный?
Теперь, с избитым Бутом в корзине, вряд ли стоило попадаться на глаза Второму из Пяти. Да и Сфера… Неизвестно, как воспримет ее Второй, а скрыть уже не удастся.
Значит, к отцу Давиду в Излучину? Больно далеко. И нет уверенности, что он там. И что за орден он представляет? Хармон ведь так и не понял до конца… Неожиданно ему стало ясно: идея с отцом Давидом была отговоркою для совести. Этакий выверт, чтобы и погордиться своей праведностью, и оставить себе шанс сохранить Сферу. Ведь всякое может случиться по пути в Излучину, да и Давида может не быть, да и орден этот какой-то странный… Куча оправданий, чтобы в итоге оставить Сферу себе.
А на самом деле, найти верный путь очень легко: нужно просто не лгать себе. Перестать кривить душою и признать: Хармон — вор и убийца. Не Сфера виновата, не множество денег, не чужая земля. Жизнь разладилась и счастье испарилось потому, что Хармон стал злодеем. Все другие объяснения — мишура, обманки, чтобы не думать о черном пятне на своей душе.
Что же можно сделать с этим? Боги простят Хармона — возможно, простят — если он пожертвует Сферу на доброе дело и начнет жить по совести. А простят ли люди? Чем смыть пятно, чтобы вновь ощутить за собой право быть счастливым?
Пожалуй, на свете есть один человек. Тот, кто с высоты своего положения сможет распорядиться Сферой бескорыстно. Тот, кто честно рассудит клубок злодеяний с покупкой святыни, подделкой, кражей. Тот, кто сможет помиловать Хармона — либо наказать по заслугам — но так или иначе снять с него клеймо беглого преступника. И этому человек точно следует узнать о Предмете, видящем дно Бездонной Пропасти!
Хармон до блеска вытер Светлую Сферу, аккуратно завернул и спрятал на груди. Затем сказал:
— Мы полетим в Фаунтерру и отдадим Предмет императрице.
— Почему ты так решил?
— Потому, что так правильно. Только владычица сможет рассудить, кто насколько виноват, и отдать Сферу тому, кому нужно.
Низа помолчала, обдумала.
— Ты прав, славный. Так и надо сделать. Тем паче, мы же с самого начала хотели к императору — вот и поступим, как собирались.
После паузы спросила:
— А потом, когда все решится со Сферой, мы с тобой спустимся в Бездонную Пропасть?
С Низой лучше тоже не лукавить, как и с самим собою. Это тоже часть верного пути.
— Не буду врать — пугает меня это дело. Если б Сфера не заговорила, сбежал бы без колебаний. Но теперь стоит крепко подумать: что хотели сказать нам боги? Коль Сфера заговорила над Пропастью — думаю, о Пропасти и шла речь. Когда поймем послание богов, тогда все решится. Если, положим, они сказали: «Спускайся вниз, Хармон Паула, все будет хорошо», — то я как-нибудь обуздаю страх и спущусь. А если сказали: «Не лезьте к нам, смертные, а то носы укоротим!» — дураками мы будем, коль полезем. Ты согласна?
Низа кивнула.
— Конечно, ты прав. А как думаешь, что же сказали боги?
