— И снова радостная весть! Любезный господин, я точно не прогадал, зайдя к вам нынче. Столько хороших сообщений за один день!
Последние взмахи бритвы — и шея сзади гладка, аж блестит. Гарри переместился вперед:
— Теперь упорядочим вашу бородку. Будьте так добры, откиньтесь назад.
Управляющий запрокинул голову, борода встала торчком, под нею стал виден бугор кадыка. Гарри смочил ножницы, щелкнул пару раз в воздухе, для пристрелки, и пошел по краю бороды.
— Я говорил, господин управляющий, что давеча виделся с милордом. Да и как не видеться, если милорд граф сторонится любой растительности на лице — и потому каждый день прибегает к моим услугам. Вот вчера и сказал он мне: очень я рад, Гарри, за господина управляющего по делам Альмеры. Большое, сказал, счастье, что половина украденных денег так быстро вернулась.
— Не половина, однако, а тридцать процентов.
Клац-клац. Клац-клац.
— Да-да, именно тридцать. Вот об этом милорд и сказал: большая радость, да только одно странно — отчего же тридцать процентов? Было там девять бандитов, а с главарем — десять. Как же они делили добычу? Если главарь шел со всеми на равных, то получил бы десятую долю. Если брал себе вдвойне, то это было бы двадцать процентов. Если он совсем обнаглел, то мог себе взять половину, а вторую раздать шаванам. Но я не понимаю, — это так милорд сказал, — в каких долях они были, что главарю досталось тридцать процентов.
— Уж это просто. Он им так и сказал: мне тридцать процентов, а вам семьдесят. Не вижу секрета.
— Любезный господин, но разве шаваны — не дичайшие дикари? Разве легко им сосчитать семьдесят процентов от дохода, а потом еще поделить на девятку? Вот половина — понятное число, треть или две трети — тоже. А семьдесят процентов — это ж сколько будет-то?..
Кадык управляющего дернулся вверх.
— Осторожненько, — предупредил Гарри. — Ножницы свое сделали, теперь вступает бритва…
С сочным хищным звуком лезвие чиркнуло по ремню, окунулось в воду и легло на шею управляющего.
— Уж однако… Я, право, не знаю… Быть может, среди шаванов нашелся один грамотный.
— Но разве они все доверились бы одному грамотею? Если б я был шаван, то требовал бы таких долей, чтобы всем были понятны, а не одному процентщику. Ну, для примера, половина главарю, а половина банде.
Лезвие бритвы аккуратно обошло кадык, оставив тонкую мыльную полоску.
— А может быть, главарь уже потратил часть своей доли. Или спрятал где-то в другом месте, а не в южных банках. Я так думаю, что сыщется объяснение. Обязательно найдется, не может быть иначе!
— Любезный господин, вот именно этими словами я и ответил милорду: объяснение сыщется. И он мне сказал с улыбкою: непременно сыщется, даже не сомневаюсь! Правда, лучше было бы, — сказал милорд, — чтобы не объяснение нашлось, а недостающие денежки. По моим прикидкам, — это, опять же, милорда слова, — покойный главарь взял половину денег. Нашлось тридцать процентов — значит, еще двадцать скоро обнаружатся. Я так думаю, — предположил милорд, — за неделю они найдутся.
— Уж нет! Как же?!
Управляющий неловко дернулся, Гарри едва успел отнять бритву. Лишь теперь Джо увидел свое применение: крепко взял управляющего за голову и прижал, чтоб не дергалась.
— Благодарствую, друг мой, — сказал ему Гарри.
— До Альмеры пять дней пути! — прошептал бородач внезапно севшим голосом. — Как же найти и доставить за неделю?!
— А милорд высказал одно допущение на сей счет. Мне думается, Гарри, — сказал он, — что денежки сумели переплыть озеро и добрались до нашего графства, а уже тут потерялись. Я-то не знаю, отчего милорд так решил. Мне ли тягаться с его светлым умом… Как вы думаете, любезный господин, найдется недостача, или как?
— Уж я-то… я-то постараюсь, что от меня зависит…
Гарри Хог смахнул последние непокорные волоски. Стер полотенцем остатки пены, полюбовался плодами труда. Брызнул на шею парфюмом и принялся складывать инструмент.
— Видите, как хорошо вышло, любезный господин. Полнейший порядок наступил! Хотите глянуть в зеркало?
Они отошли уже на квартал от роскошного дома управляющего, когда Джо собрался с мыслями и задал вопрос:
— Скажи-ка, Гарри, многих ты стрижешь?
Хог улыбнулся:
— Десятка три наберется. Все верхние банковские шишки, кастелян, бургомистр, шериф, начальники портов.
— А бывало такое, чтоб у тебя рука дрогнула?
— Да ты что, брат? Ценил бы меня милорд, если б руки дрожали? Он меня за то ценит, что довериться может. Сказал: постричь — постригу. Сказал: постричь так, чтоб ощутил человек графскую заботу, — и это сделано. Сказал: постричь вплоть до полного порядка в голове — вот и готово, все упорядочено. Милорд бы сам упорядочил, но рук ему не хватает. Вот я для него — лишняя пара рук.
— И что же, много у милорда лишних пар?
— Хе-хе, — ответил Гарри.
* * *
За следующую неделю они постригли еще пятерых господ из городского и банковского начальства. Остальные случаи, кроме первого, не содержали угрозы. Напротив, цирюльник передавал своим клиентам похвалы и благодарности от графа, а то и небольшие подарки. Все, кто не знал за собой вины, встречали его с улыбкой. Некоторые спрашивали на счет Джоакина:
— Ты что же, Гарри, взял подмастерье?
Тот с удовольствием отвечал:
— О, да! Этот парень — не промах! Раньше был помощником Альмерской герцогини, а теперь — мой.
Ответом был добродушный смех.
Поначалу Джо казалось, что в этом и состоит работа Гарри: стричь важных чиновников и невзначай передавать им слова графа. Но вскоре увидел: сия стрижка — только часть обязанностей Гарри, причем довольно скучная. Обыкновенно он управлялся с бритвой и ножницами до обеда, а после обеда выполнял другие поручения графа — мелкие, странные, порою даже абсурдные.
Например, в один день Джо и Гарри посетили городскую голубятню и отправили письмо в Сердце Света, но не герцогу Надежды, а какому-то парню, служащему на рельсовой дороге. Зачем было идти в город, почему не послать птицу прямо из замка или банка? Да и зачем вообще графу Шейланду связываться с мелкой сошкой в Надежде?..
В другой раз они наведались в книжную лавку и приобрели пухлый том «Жизнеописание владычицы Ингрид», каковой срочным порядком доставили лично графу Виттору.
Затем они встретили корабль в речном порту. Судно пришло из Нортвуда и доставило, среди прочего, несколько ящиков с подписью «Графу Виттору К. А. Шейланду». Гарри отдал капитану верительную грамоту от графа, принял ящики, расплатился за доставку. Затем вооружился ломиком и принялся срывать с ящиков крышки. Джо ожидал увидеть внутри что-нибудь графское: дорогую одежду, меха, клинки, украшения… Но увидел он игрушечные кораблики! Джо заподозрил ошибку, вытащил один, чтоб рассмотреть. Ну точно, детский кораблик — крохотная копия боевого судна. Еще больше он удивился, когда Гарри сказал:
