— Суд поддерживает обвинителя, — решил Кантор.
— Господин обвинитель, — осведомился пророк, — разве мосты находятся в ведении протекции?
— Нет, конечно.
— Тогда откуда вы знаете, что не было иска о порче моста? Видимо, вы проверили это в канцелярии министерства путей. А зачем, если считаете мост таким неважным?
Марк пожал плечами.
— Я не говорил, что мост неважен. Я говорил, что он не связан с нашим нынешним делом. Что бы ни вызвало катастрофу, лорд Менсон в любом случае предал императора.
Франциск-Илиан с неожиданной легкостью сдался:
— Что ж, вы правы. На данный момент довольно о крушении. Быть может, вернемся к нему позже, если будет воля богов…
— И все? — воскликнула Тревога. — Эй, шиммериец! Ты взялся за крушение, чтобы бросить на половине? Ты все бросаешь на полпути? Что думают об этом твои женщины?
— Он понял, что ничего не добьется.
— А ты и рад, дорогой, не так ли?
— Эта история — из тех тайн, которым лучше остаться нераскрытыми. Аланис и Галлард пришли к равновесию, мы с Минервой научились жить в мире, Палата приняла нашу власть. Всплывет грязь — и все нарушится.
— Ты прав, дорогой, ты прав!
Но странное дело: он не ощутил облегчения. Та скорость, с которою сдался Франциск-Илиан, вовсе не принесла Эрвину покоя.
Тем временем пророк объявил:
— Два моих следующих свидетеля дадут показания не о причинах катастрофы, а лично о лорде Менсоне. Прошу вызвать на сцену…
Он назвал два имени. Первое ни о чем не сказало Эрвину. Второе рассмешило: сир Сандерс Салли Саманта рода Сьюзен, лорд Сатерзвейт. У дворян бывают любимые кони, клинки, цвета — оказывается, еще и любимые буквы алфавита!
Двоих вывели на сцену, к свидетельской скамье, и тут произошло удивительное. Первый — тот, с незначительным именем — вдруг рванулся к Менсону. Пристав удержал свидетеля, побоявшись покушения на шута, но сам шут схватился с места:
— Форлемей! Боги! Ты…
Увернувшись от охраны, он бросился свидетелю на шею. Глаза Менсона заблестели от слез радости, а свидетель обнял его и запричитал:
— До чего ж тебя довели! Худой весь, костлявый… Бедняга ты мой!
Приставы не без труда разняли их, Менсона вернули на место, Форлемея водворили на скамью свидетелей.
Пророк повторно назвал имена свидетелей, и те подтвердили, что именно так они и зовутся.
— Верно ли, господа, что на рассвете двадцать второго декабря минувшего года вы находились в поезде его величества Адриана?
Тьма сожри!.. — выдохнул Эрвин.
— Да, ваше величество, — кивнули свидетели.
— Вы, сир Сандерс, состояли в роте лазурной гвардии его величества, а вы, Форлемей, служили адъютантом при лорде Менсоне?
— Так точно.
— Хоть это и очевидно, но все же спрошу: вы находились в поезде в минуту крушения, и чудом избежали смерти?
— Да, ваше величество.
— Будьте добры, сир Сандерс, поведайте обо всем, что происходило в тот день.
Ночью перед катастрофой сир Сандерс нес вахту в вагоне владыки Адриана. Из-за инцидента, случившегося накануне, шут был удален в другой вагон. Владыка провел беспокойную ночь: запрашивал карты Фаунтерры и дворца, списки полков генерала Алексиса, донесения майора Бэкфилда — очевидно, обдумывал план штурма. Не раз вызывал капитана Грейса — посоветоваться. За пару часов до рассвета владыка уснул сидя в кресле и не раздеваясь. А вскоре после рассвета из соседнего вагона пришел шут Менсон, его сопровождал гвардеец — сир Локк. Менсон хотел увидеть владыку. Сир Сандерс не имел ни малейшего желания потакать его просьбе: во-первых, владыка лишь недавно уснул, а во-вторых, еще держалась в памяти дрянная выходка Менсона. Но Менсон повторил свою просьбу каким-то таким голосом, что сир Сандерс пошел в покои владыки и постучал в дверь. Стук услышал капитан Грейс, ночевавший в соседнем купе, и спросил Сандерса, какого черта тот делает? Сандерс и сам спохватился: какого черта, бужу императора по прихоти шута! Но было поздно — владыка уже проснулся. Сир Сандерс доложил, что шут желает говорить, и Адриан не отказал, а быстро встал и вышел. За ним последовал и капитан Грейс, и сир Сандерс. Нет, чуть иначе: Грейс первым вышел разобраться, а потом уж Адриан и Сандерс. Разговор с шутом состоялся на внешнем балконе вагона, поезд как раз подходил к мосту. Менсон сообщил владыке, что видит впереди некую опасность. Дозорные гвардейцы возразили, что никакой опасности не наблюдают. Шут сказал: владыка должен сам посмотреть — вон же она, впереди. А владыка ответил в том смысле, что у шута особенный глаз, он видит то, чего другие не рассмотрят. Шут заупрямился, владыка озлился, сказал: «Довольно, я иду в тепло!» — и шагнул назад в вагон, а Менсон — за ним. А вагон уже входил на мост, и капитан Грейс смотрел вперед и вниз, и вдруг крикнул что-то — и тогда поезд рухнул в реку.
— Он что-то крикнул напоследок, — отметила альтесса. — Как интригующе!
Что было потом? Идова тьма. Сир Сандерс и сир Локк, и капитан Грейс слетели с балкона и упали в ледяную воду. От удара все смешалось, царили хаос, холод и боль. Сир Сандерс мало что понимал — кругом черно, обломки, пятна… Рядом тонул Грейс, и Сандерс не раздумывая схватил его и потащил вверх, на воздух. С великим трудом вынырнул, но тут же погрузился снова — тяжелый Грейс увлекал его на дно. Сандерс напряг все силы, забыл обо всем и рванулся вверх, не выпуская капитана. Как гвардеец, он должен был в первую очередь спасать владыку, но тот остался в вагоне, а Сандерса швырнуло так далеко, что и не понять уже, где тот вагон, в каком мире остался! А Грейс был рядом и тонул, вот Сандерс и спасал его. Праматерь помогла гвардейцу: рядом оказалась доска — обломок вагона. Сир Сандерс подтащил к ней капитана и зацепил мундиром за торчащий гвоздь. Доска помогла держать Грейса на плаву, сир Сандерс смог поднять голову и перевести дух. Но только он огляделся — как проклял Темного Идо и все его дела. Раскрытые глаза Грейса таращились в небо, от головы шли по воде кровавые круги. Капитан был мертв, разбился еще при падении. Сандерс тщетно спасал его. Гвардеец чуть не взвыл от печали, но тут увидел в стороне другого человека, который явно был жив — тонул, но барахтался. Сир Сандерс бросил труп и поплыл к человеку, схватил его и помог выбраться на берег. Тем человеком оказался Форлемей.
Видел ли Сандерс четверку рыбаков? Он вовсе не смотрел по сторонам, так был сосредоточен, спасая капитана, а затем Форлемея. Они и выплыли-то на западный берег, а рыбаки остались на восточном. Через реку увидели каких-то людей — многих, больше четырех. То, наверное, уже подоспели парни от графа Эрроубэка. Они лазили по обломкам вагонов, очевидно, пытаясь спасти уцелевших. Сандерс и Форлемей не глазели на них, а пытались согреться. Большого мороза не было, но они слишком долго проплавали в воде и опасно озябли. Форлемей чуть не терял сознание, Сандерс держался немногим лучше. Скинули мокрую одежду — а сухой-то не было. Развести огонь — но чем? Бежать за помощью — куда? Люди на том берегу, а мост разрушен, не перейти. Они согревались, прыгая на месте и хлопая себя по бокам. Решили хоть немного оттаять, разогреть мышцы — а тогда бегом на север, в замок Эрроубэка. Да, нагишом — а что делать? Но тут подоспела лодка…
