Все это вассалы Эрвина высказали не раз и не два. Одни держались в рамках вежливости: «Поведение Минервы неприемлемо, она слишком много мнит о себе и нарушает субординацию. Милорд, необходимо взять ее под контроль». Другие — близкие соратники Эрвина по кампании — не стеснялись в выражениях: «Ваша кукла обнаглела! Попробует снова — скинем ее, посадим другую! Нам это в два счета». Но возмущенные вассалы в большинстве своем даже не знали главной вины Минервы. Только пара ближайших помощников знала план охоты на Кукловода — только они и поняли, как глупо Мими сорвала то, на что Эрвин положил полгода усилий!
Эрвин кипел от бешенства и разочарования, и досады. Сколько расчетов сорвано, сколько трудов впустую! Подобное было год назад, когда отец услал его в Запределье. Но отец был герцог, сюзерен, он хоть имел право. А Мими!..
Я ей покажу! — думал Эрвин с обидою, едва ли не детской. Она еще пожалеет!
Обложу ее своими людьми, чтоб каждый ее шаг был под контролем. Чтобы ни выпить, ни чихнуть не могла без моего ведома! Чтобы спать не легла, пока я не позволю!
Или лучше: оборву все нитки власти, сделаю, чтобы ни одно ее слово не исполнялось. Всех при дворе так запугаю, что ни одна чиновная собачонка не рискнет выполнить приказ Минервы!
Или так: надавлю на прохвоста Конто и закрою все ее счета. Прикажу Роберту: ни агатки Минерве! Пускай хоть клянчит, хоть побирается — своих средств у нее не будет. Ни одну собачонку она не наймет, если я не позволю!
А если еще раз посмеет — хоть одну дерзость, хоть слово! — заменю ее. Уж я умею менять императоров. Первый раз было трудно, второй — пройдет, как по маслу! Кем заменю? Безумным цареубийцей Менсоном? Хмурой старухой из Дарквотера?.. Да какая разница! Заменю хотя бы в назидание! Чтобы каждый понимал, кто на самом деле правит Империей!
— Милый, позволь предложить другой метод наказания, — альтесса вмешалась в его диалоги с самим собою. — Положи Мими себе на колено, задери ей подол и хорошенько отшлепай.
— Что, прости?
— Помнится, тебя интересовали ее ляжки. Вот и совмести наказание с удовольствием.
— Ты могла заметить, что мне не до шуток.
— А я и не шучу. Кончай с нею враждовать. Сделай Мими своей союзницей. Или просто своей.
— Ты свихнулась!
— А ты ослеп, если не видишь. Минерва — настоящая Янмэй, идеальный инструмент власти. Такие, как она, построили Империю.
— Всего лишь нахальная пигалица!
— Она на троне три месяца. За это время усмирила степняков, ввела бумажные деньги и разобралась с крестьянским восстанием. Используя лишь те крохи власти, какие ты ей оставил! Дай ей больше сил и времени, сделай союзницей — и она свернет для тебя горы.
— Эта дрянь ударила мне в спину! Испортила план, ради которого…
— Она не знала твоего плана! Ты же не доверился ей! Зато спасла крестьян, которых ты хотел спасти. И тебе не пришлось самому прощать бунтарей, нарушая хваленый северный закон. Она избавила тебя от обвинений в мягкотелости.
— Все, чего она хотела, — унизить и высмеять меня.
— Милый, ты — не центр вселенской спирали. Она хотела погасить бунт и восстановить справедливость. Она виновна лишь в том, что слишком хорошо играет роль императрицы.
— Ты бредишь! Поди прочь!
Альтесса была очень хитра. Она провоцировала Эрвина выплескивать злость, и чем больше он плескал, тем меньше оставалось. Запасы гнева истощались, Эрвин начинал слышать ее аргументы.
— Возможно, Мими поступила правильно…
— Не возможно, а точно, милый. Ты поступил бы так же, окажись на ее месте.
— …однако она не смела действовать в обход меня!
— Но ты всегда действуешь в обход ее! Ты сам установил сию добрую традицию.
— Она возомнила о себе! Это я сверг тирана, разбил искровиков, захватил столицу. Это я усадил ее на престол!
— А мне думалось, она — наследница по закону. Или ты вменяешь себе в заслугу то, что соизволил выполнить закон?
— Минерва должна подчиняться мне!
— Потому, что ты старше и умнее? Или потому, что тебя слушаются злые дядьки с мечами?.. Она — не твой вассал и не давала клятвы верности. С чего бы ей подчиняться?
— Мими обязана мне по меньшей мере свободой. Долг чести велит ей повиноваться!
— Правда? Вот уж новинка в кодексе чести!
— Она — неопытное дитя! Должна быть послушной хотя бы поэтому.
— Верно, детям нужна покорность. А еще собакам и овцам… Скажи, ты хочешь видеть на троне Империи собаку или овцу?
Марш до столицы длился два дня. Эрвин имел много времени на общение с альтессой. Каждый возглас негодования он повторил не раз и не десять, и под конец начал казаться себе обидчивым идиотом. Слова альтессы, напротив, обретали все больше смысла.
— Мими помешала тебе убить Кукловода. Но ты еще найдешь способ поймать его, а сейчас вспомни, что говорил отец. «Обрести достойного союзника ценнее, чем убить врага. Врагов много, союзников мало. Достойных людей вообще мало на свете». Помирись с нею. Тебе верят агатовцы, ей — янмэйцы. Ее любят крестьяне и чиновники, тебя — солдаты и дворяне. Ты — мастер политики, она станет мастером финансов. Вместе вы сможете править миром!
— К чему это ты клонишь, не могу понять?
— Экий недогадливый. Женись на ней, милый!
— На Мими???
— А на ком? На леди Нексии, которую давно забыл? На Аланис, что шепталась с агентом твоего врага? На собственной сестре?
— Но Мими…
— Что — Мими? Она умна, ты это любишь. Наделена чувством юмора. Играет в стратемы — по слухам, недурно. Смела. Способна на красивое безумство. Боги, да чем она плоха? Даже задница ее тебе по вкусу!
— Она влюблена в труп.
— Это пройдет со временем.
— Я не люблю ее.
— Мне кажется, это тоже пройдет.
— Я поклялся не жениться на ней.
— Ты поклялся не делать этого насильно. Что может быть проще — сделай, чтобы она сама захотела!
— Я не знаю…
— Ты знаешь. Вы вдвоем обретете власть, какая и не снилась твоим предкам. Твой сын родится императором. Герцог Ориджин — император Полари! В своих мечтах о славе ты мог вообразить что-нибудь более великое?
Эрвин ответил после паузы:
— Победа над Хозяином Перстов.
— Мими и с этим поможет тебе.
Полагая за собою полную победу в споре, альтесса довольно улыбнулась, поцеловала Эрвина и растворилась в воздухе.
Он сказал, уже неслышимый ею:
— Мими испортила мне охоту.
Эрвин въезжал во дворец, почти уже успокоенный. Почти до дна исчерпавший злость, почти готовый восхититься поступком Минервы.
