— Хватайте, друзья!
Хармон и Гортензий схватили, потянули Второго, а Охотник выхватил кинжал и рубанул веревку. Халинтор и солдаты, и монахи рванулись вперед, но Чара уже подняла лук. Стрела ударила в камень под ногами шерифа, брызнули искры. Халинтор отскочил, Чара выпустила еще три стрелы — не стремясь никого убить, а только замедлить, заставить искать укрытие. Она выиграла несколько секунд, и в это время шар поплыл вверх, а Охотник уцепился за обрубок веревки и повис под корзиной.
— Масла! Масла!
Хармон щедро плеснул в горелку, огонь жарко вспыхнул, шар стал набирать высоту — но слишком медленно. Охотник летел в ярде над землей, монахи бежали за ним, вынимая из-под сутан дубинки.
— Не бейте его! — сообразил Викентий. — Если упадет, шар улетит! Не бейте, а хватайте!
Крепкие руки братьев поймали Охотника за ногу, но он ловко лягнул одного в лоб, другого в шею. На миг освободился, поднялся на фут, снова был пойман. Чара перегнулась через борт, скрипнув тетивой. Стрела вошла монаху точно в зад, и он упал, выпустив ногу Охотника.
Хармон плеснул еще масла, но вдруг завопил от резкой боли. Куиндар опомнился и ткнул торговца кулаком в пах. Когда тот согнулся, схватил его за волосы, припечатал коленом в лицо, щвырнул на дно корзины. Выхватил нож.
— Я не! — залепетал Гортензий. — Я не-не-не!
Забыв о нем, Куиндар замахнуся в спину Чаре. И тут упал, как и Гортензий, и лучница. Все полетели на дно от резкого удара: шар врезался в стену обители.
— Охотник! — ужасным, чужим голосом закричала лучница.
Отбросила мужчин, будто те не весили и фунта. Одним ударом выбила нож у графа. Свесилась за борт:
— Охотник! Охотнииик!
— Я здесь, миледи.
Он смог удержаться за веревку. И больше того: упирался ногами в стену, шел по ней вверх, помогая шару одолеть препятствие.
— Охотник… — повторила Чара, чуть не смеясь от облегчения.
Куиндар потянулся за ножом, но Хармон отнял его:
— Не стоит, ваша милость. Лучше не мешайте трогательной сцене. А то, знаете ли…
Корзина поднялась над краем стены. Охотник уперся ногами в зубец, подпрыгнул, схватился за борт. Чара потянула его внутрь.
— Луки к бою! — закричали внизу.
Раздался топот ног, скрип тетив.
— Какие луки… — выдавила Чара, скрипуче от натуги.
— Согласен, миледи… Монахи с оружием — как недостойно…
— Молчи и лезь!
В этот миг, когда Охотник и Чара были заняты друг другом, а Хармон с Гортензием корчились на дне, прячась от стрел, граф Куиндар поднялся на ноги. Схватился за веревки, перемахнул через борт — и спрыгнул на стену. То был отчаянный ход. Секунду граф качался на самом краю над Бездонным Провалом, но вот поймал рукою зубец и отступил от пропасти. Крикнул своим людям:
— Стреляй!
Охотник и Чара рухнули в корзину в тот миг, когда первые стрелы вспороли воздух. Впрочем, опасность была невелика: избавившись от пятого пассажира, шар быстро пошел вверх. Лишь одна стрела вонзилась в корзину, остальные просвистели мимо.
— Бей в шар, а не в корзину! — приказал Второй.
Тетивы скрипнули вновь.
Чара потянулась за луком, чтобы дать отпор. Охотник прижал ее к полу (как показалось Хармону, не без удовольствия).
— Не рискуйте собой, миледи. Они уже не страшны.
И верно: лучники Куиндара остались на подворье, монастырская стена закрывала им прострел. Они дали еще один залп — и совсем скрылись из виду. Только сам Второй из Пяти еще стоял между зубцами, грозя беглецам кулаком.
Спустя несколько минут Хармон подал голос:
— Ну, милорд, я рад, что все мы живы и здоровы. Но все произошедшее сложно назвать удачей, вы согласны? Ваша дичь осталась на свободе и скоро пошлет за нами немалую погоню. А ветер несет нас на юг — прочь от вашего лагеря.
— Охотник имеет запасной план, — заявила Чара. Потом поглядела на Охотника — на всякий случай, убедиться.
Гортензий спросил, с тревогою выглянув за борт:
— А в запасном плане значится способ, как нам выбраться из Бездонного Провала?
— Ты о чем?
— Боюсь, что мы теряем высоту. И это не совсем правильное слово. Говоря точнее, у меня душа ушла в пятки.
Теперь все четверо смотрели вниз. Туманная дымка, плывущая внизу, под кораблем, как будто становилась ближе.
— Поддайте огня, мастер Гортензий!
— Поддаю как могу, да не в огне дело. Пробит верхний шар, мы теряем водород! Один нижний нас не вынесет!
— Вы убеждены в этом?
Вообще-то, ответа не требовалось. По мертвецки бледному лицу Гортензия была ясна мера его убежденности. Уже и Хармон четко видел: Башня-Зуб, оставленная позади и внизу, теперь находилась просто позади, верхние зубцы — вровень с корзиной. А шар подходил к самому центру Провала.
— Святые боги!
Хармон принялся молиться, и Гортензий последовал примеру. Чара встряхнула его за грудки:
— Что можно сделать, старый дурак?
— Вы далеки от истины! Я вовсе не старый и не…
— Что можно сделать?!
— Да сами знаете: выбросить лишний вес…
Гортензий беспомощно развел руками. Не было никакого лишнего веса: все и так оставили, готовясь принять на борт пятого человека. Имелась только одежда, оружие, горелка да запас масла.
Они сняли и вышвырнули сапоги и куртки — почти без результата, шар набрал пару ярдов высоты, но тут же снова стал проседать. Взялись за оружие. Чара выбросила нож, но наотрез отказалась отдать лук. Охотник снял меч и кинжал, со вздохом бросил за борт меч. Жалкий фут высоты… Охотник поднял кинжал, но не бросил в пропасть, а странно посмотрел на спутников. Небесный корабль шел на уровне монастырской стены, до края бездны оставалось еще с полмили. Охотник сообщил:
— Я имею другую идею, для исполнения которой нужен клинок.
Хармон сглотнул. Гортензий промямлил:
— Славный Охотник, я представляю великую ценность в деле воздухоплавания, можно сказать, историческую… Совсем недопустимо… Только не меня.
Хармон сказал:
— А я, со своей стороны, владею всеми правами на чертежи и проекты. Я уступлю их вам за бесценок, за жалкую тысячу золотых… Но для этого нужно подписать бумаги, мертвец этого не сделает…
Оба вместе поглядели на Чару.
— Если уж судить о том, кто представляет наименьшую ценность…
Лучница вынула стрелу из колчана, взяла, как стилет. Направила в пузо Хармону:
— Ты самый толстый.
Охотник тронул ее за плечо.
