— Как, милорд? Зачем?
— Сообщалось, что имел место… кха-кха… поединок чести. Покойные задели достоинство имперской гвардии, лазурники вызвали их на дуэль и одолели. Одним из секундантов выступил сам принц Адриан, чем оказал великую честь обеим сторонам. Вдовам и детям покойных владыка выплатил щедрое содержание, а гвардейцы-победители получили выговор за излишнюю воинственность.
— Но есть подвох, милорд?
— Оба покойных были телохранителями молодых Шейландов — Виттора и Мартина.
Дела чести — не мореходство, в них Иона разбиралась с малых лет. Телохранитель лорда имеет право рискнуть собой лишь в одном случае: защищая лорда. Будучи вызван на дуэль, телохранитель обязан попросить прощения и сохранить себя. Выйдя на поединок, он оставляет сюзерена без защиты. Можно допустить, что один из двух телохранителей совершил подобную глупость, но оба сразу! Сами лазурники вряд ли приняли бы такие условия: метнули бы жребий и удовольствовались лишь одним поединком.
— Вы полагаете, что узник — из тех телохранителей?
— Я бы не удивился, миледи. Много лет прошло, я позабыл подробности, но сохранил в памяти свои выводы. Думалось мне тогда: телохранители увидели нечто тайное. Владыка желал смерти для обоих, но Шейланд каким-то вывертом сберег одного. Взялся допытывать его, чтобы выведать владыческую тайну, но по какой-то причине дело не пошло. А может, напротив, пошло. Может, в конечном итоге Шейланд вызнал все, что хотел, потому-то и перестал пытать узника.
— Отчего же не убил?
Граф кашлянул.
— Да, в этом изъян данной теории… Но есть и другое доказательство того, что была некая тайна. Вы знаете о генерале Орисе?
— Военачальник графа Рантигара, нынешний правитель Сайленса. По словам отца, он — неплохой полководец, однако проиграл Войну за Предметы.
— Не просто проиграл, миледи. Когда Орис звал меня на свою сторону, он выложил на стол все свои козыри. Он имел шесть тысяч всадников и укрепленный лагерь у ложа Дара. Ложе окружали валы и рвы, имелись ямы-ловушки против кавалерии. А ваш отец мог перебросить только два батальона, на большее ему не хватало кораблей. Еще две тысячи воинов выставил Винсент Шейланд. Итого четыре тысячи мечей союзников — против шести тысяч закатников за полосою укреплений.
— Генерал Орис имел преимущество.
— Весьма заметное. Однако он отступил глупейшим образом: за день до подхода кайров! Ничего хуже просто не выдумать. Орис мог уйти раньше и успеть вернуться в Сайленс, окруженный надежными стенами. Мог не уходить вовсе, а принять бой в своем лагере и отразить первый удар северян. Однако он ушел всего за день, и Десмонд настиг его на марше, нанес большие потери, а главное — отрезал от Сайленса. Война длилась еще несколько месяцев, но ее исход решился в первом же бою. Дальше инициатива все время принадлежала Десмонду, он выбирал, когда и где наносить удары, а Орис только пытался спастись.
— Мой отец — великий полководец. Вряд ли это для вас новость.
— Данную войну выиграл не его талант, а ошибка Ориса, неудачное отступление. И вот оно-то — второй знак в пользу тайны. Я допускаю, что Орис сбежал не от страха перед вашим отцом. В ложе Дара он узнал некий секрет, который вынудил его к бегству. Позднее этот же секрет обнаружили бедные телохранители Шейландов — и поплатились жизнью. И к этой же тайне стремился граф Винсент, пытая узника. Вот такая теория. Не подкрепленная уликами… кха-кха… фантазия старика.
Элиас Нортвуд отдал слуге пустую чашку и тут же получил новую, со вьющимся вверх хвостиком пара.
— Желаете чаю, леди Иона? Нет? Зря. Чем дольше живешь, тем больше ценишь малое. Когда-то вы поймете цену чашки горячего чая.
Она спросила:
— Милорд, что вы думаете о смерти графа Винсента Шейланда?
Нортвуд покачал головой:
— Как же вы зелены, миледи. Вот, положим, узнаете, что ваш муж убил отца. Как поступите с этим? Что предпримете?
— А вы считаете, Виттор убил?
— Юная леди, задавая такой вопрос, вы должны иметь как минимум три плана действий: два на случай положительного ответа, один для отрицательного. Вы же не имеете ни одного…
— Вы неправы, граф. Один план у меня имеется.
Он прищурился, впервые испытав к Ионе искренний интерес. Пытаясь скрыть его, махнул слуге:
— Фарсон, подними паруса и дай попутного ветру. Проверим на полном ходу — мне чудится небольшой левый крен.
Слуга подогнал кораблик к краю бассейна и принялся развязывать тесемки, распуская на реях лоскуты ткани.
— Маятник связан с эксцентриком, — проворчал Нортвуд. — Эксцентрик и может создавать крен… Миледи, нельзя просто так убить главу Великого Дома. Это вам не конюх или дворецкий. Владыка пришлет агента протекции, чтобы узнать обстоятельства смерти. Прим-вассалы проведут свое расследование. Шпионы соседних лордов тоже соберут все возможные улики для своих хозяев. В час смерти Винсента Шейланда ваш муж находился в церкви Вивиан — молился за здравие отца. Время было позднее, но святой отец оставил храм открытым ради нужд лорда Виттора. Затем они вели долгую беседу, свидетелем которой был и дьякон. Вернувшись ночью в замок, лорд Виттор нашел челядь в крайнем беспокойстве: кабинет графа заперт изнутри, его милость не отвечает на стук. Кха-кха. Уэймарский лекарь и полномочный агент протекции, обследовав тело графа Винсента, не нашли никаких признаков насильственной смерти. Поскольку граф умер в одиночестве, с особым тщанием искали следы ядов — безуспешно. Спите спокойно, юная леди.
— Я пыталась спать спокойно. Видно, мне суждено иное… Милорд, я знаю, как можно убить человека, запертого в комнате. Послать отравленное письмо, которое он прочтет в одиночестве. И убрать письмо прежде, чем его заметят, — для этого нужно быть в числе тех, кто первыми взломают дверь и войдут.
Старик качнул головой:
— Разумно, миледи, но слишком ненадежно. Играя в подобные игры, я никогда не доверял отравленным письмам. Легко промазать, как и стрелою. Хочешь убить человека с одного удара — используй клинок.
Вдруг мир потемнел в глазах Ионы. Пропал из виду кораблик, затуманилось лицо старого графа…
— Сложно убить с одной стрелы, — прошептала Иона.
— Ну, конечно.
— Лучник пускает одну, чтобы пристреляться, а убивает второю…
— Я так и сказал.
Голова кружилась, в глазах плыло. Иона оперлась на край бассейна. Зачерпнула воды, плеснула себе в лицо…
— Вам плохо, миледи? Сядьте, выпейте чаю.
— Благодарю, милорд. Вы… вы очень помогли мне…
Она ринулась на улицу, на воздух, на свет.
* * *
— Кайр Ирвинг, мы можем перехватить Нексию Флейм?
— Очевидно, нет, миледи. Мы вместе видели, как судно отчалило. …Миледи, куда вы торопитесь? С тех пор прошло часов пять, не нужно нестись галопом, все равно не успеть!
