— Тьма вас сожри! Жмите всею силой!
Они вдавились в мрамор, кряхтя, краснея. Сам Сорок Два уперся в угол; крышка шатнулась, тронулась с мертвой точки…
— Постой! — воскликнул Эрвин, ибо ему снова послышался звук: на сей раз не свист, а урчание какого-то механизма.
Но как раз в тот миг плита перевалилась через точку равновесия и двинула вперед, ускоряясь под собственным весом.
— Держи ее! — заорал Джемис, но было поздно.
Плита с сокрушительным громом рухнула на пол. От грохота потемнело в глазах; брызнула мраморная крошка. И сама плита, и пол под нею покрылись паутиной трещин. Запах мертвой пыли взметнулся над саркофагом и скоро померк, будто серая волна вырвалась и умчалась прочь. Все звуки погасли разом.
В кромешной тишине раздался нервный смешок герцога:
— Отличная работа! Славно почтили владычицу! Молодцы.
С отблеском ухмылки на лице он заглянул в нутро саркофага. Замер, побледнел. Ледяная усмешка так и застыла на губах.
Плоть Ингрид не разрушилась от времени, а только высохла, серым пергаментом обтянув кости. Нос ввалился, по-волчьи оскалились зубы, глаза исчезли, оставив громадные черные впадины. Волосы отросли, заполнив белой паклей все пространство вокруг черепа. В гробнице лежал не скелет, но мумия, до дрожи напомнившая другую, виденную еще в Запределье.
Не без труда Эрвин выдавил:
— Простите, владычица. Позвольте мне взглянуть…
Не рискнув опустить туда руку, он поддел саван кончиком кинжала. Истлевшая ткань рассыпалась, и на груди мумии вспыхнула звезда. Кулон зарделся теплым светом янтаря, проступила спираль ярких точек внутри камня.
— Он здесь, — сказал Эрвин.
Джемис и Сорок Два, и остальные вперили взгляды в Предмет. Теперь, просмотрев реестры, Эрвин знал: Предмет зовется Каплей Солнца и числится в достоянии Династии. Владычица Ингрид влюбилась в него и носила последние десять лет жизни. Очевидно, ради любимой жены Телуриан нарушил традицию и не вернул Предмет в хранилище, а положил в гробницу Ингрид. Никто не знал об этом, кроме членов императорской семьи и, быть может, Леди-во-Тьме.
Кукловод надеялся захватить его в поезде, вместе с другими Предметами. Глядя на кулон императрицы, Эрвин более не питал сомнений: Светлая Сфера — ложный след. Капля Солнца — вот недостающая деталь Абсолюта. Лишь этот ключ открывает двери, лишь к этому узлу ведут все нити.
— Позвольте, я возьму Предмет, — сказал кайр Джемис с привычным своим хладнокровием.
Мягко оттеснив сюзерена, Джемис протянул руку в перчатке к груди покойницы. Пальцы воина на миг застыли над Каплей Солнца.
Любопытно, как в один-единственный вдох решается весь ход истории. Как быстро случается поворот, не определяемый ничем, кроме случайности и человеческой причуды. Когда-то был миг, в который Эрвин решил форсировать Реку. Ничто не понукало его, кроме разве честолюбивого упрямства, но все пошло иначе с того мига.
Так и теперь в единый вдох Эрвин принял решение. Рациональность твердила: нужно взять Предмет и спрятать там, где Кукловод никогда не найдет его. Но за плечами были залы рациональных янмэйских гробниц, и печальный восторг перед портретом покойной владычицы, и публичное унижение на суде, и жажда отмыться, поступить красиво, честно, глупо…
Эрвин сказал:
— Нет, Джемис. Оставьте.
— Милорд?..
— Я сказал: оставьте.
— Милорд, это последняя деталь Абсолюта. Получив ее, Кукловод станет неуязвим.
— Значит, он ее не получит. Мы поставим ловушку прямо здесь и перебьем его бригаду. Но мы не опустимся до кражи. Это Предмет владычицы Ингрид — с нею и останется.
— Простите, милорд, но вы поступаете…
— Неразумно? — Эрвин усмехнулся. — Тьма сожри, я рад этому. Устал быть разумным подонком. Оставьте Предмет, кладите крышку на место.
Джемис и Сорок Два переглянулись. Сорок Два пожал плечами и скомандовал своей дюжине:
— Берите веревки, поднимайте крышку.
Кайры поддели плиту клинками, пропустили под ней веревки и принялись втаскивать обратно наверх саркофага.
Джемис отвернулся с мрачною миной. Эрвин сказал ему:
— Идемте со мной. Осмотрим верхние ярусы, найдем место для засады.
Лилидей молча зашагал на выход. Пройдя дюжину ступеней, он остановился, упершись в заслон.
— Дверь заперта, милорд.
— Вы же застопорили ее.
— Возможно, кто-то выбил клинья.
— Кто? Мы оставили наверху часовых, они бы не впустили никого.
— Милорд, дверь заперта, — зло повторил Джемис.
Снизу доносилось пыхтенье и ругань, скрип веревок.
Эрвин подошел к запертой двери. Рядом не было ламп, стояла темень, но…
— Мне кажется, это другая дверь. Та была двустворчатой, а эта как будто опустилась сверху.
Он попытался рассмотреть механизм и понять, как поднять заслон, но в сумраке не видел почти ничего.
— Джемис, принесите огня.
— Да, милорд.
Кайр зашагал обратно, когда раздался тяжелый гулкий удар. Очевидно, крышку гробницы опустили на место.
Эрвин тоже вернулся в зал и убедился, что владычица Ингрид снова скрыта от глаз. Крышка осталась почти целой — лишь одна действительно заметная трещина змеилась по ней.
— Исправим после победы, — решил Эрвин. — Шестерку с факелами — на лестницу. Надо понять, как открыть дверь.
И тут вновь раздался звук механизма. На сей раз, не заглушенный скрежетом плиты, он был совершенно отчетлив — и исходил от стены напротив входа. Мечи вылетели из ножен, кайры заняли позиции, герцог мигом был оттеснен за их спины. Одна из стенных панелей с рокотом сдвинулась, открыв узкий коридор. Из него появился седой офицер в мундире лазурной гвардии.
— Лорд-канцлер, не зажигайте огня!
Эрвин раскрыл рот от удивления.
— Капитан Уитмор?.. Какая тьма привела вас сюда?
— Все позже! Сперва — факела!
Герцог пожал плечами:
— Коль вы так настаиваете, никаких факелов. Кайры, отложите огнива. Капитан гвардии бережет белизну здешних сводов.
Уитмор зашагал прямиком к Эрвину. Его остановили скрещенные клинки, он посмотрел в глаза Эрвину поверх кайровских мечей.
— Лорд-канцлер, если зажжете огонь, вы сгорите заживо. Этот зал наполнен водородом.
— Водо… чем?
— Горючим газом. Ярус над нами тоже опасен. Нельзя ни зажигать огонь, ни регулировать яркость ламп: при этом может возникнуть искра. Сейчас я прикажу открыть все двери, водород постепенно выветрится. Через четверть часа сможете безопасно выйти.
