— Не больше, чем нужно, — ответил Дейв про своего.
— Нужно больше, — сказал Бакли и ударил лежащего каблуком. Тот захрипел сквозь кляп.
— Давайте этого.
Семь и Восемь подняли своего пленника на колени, сдернули с головы мешок. Хозяин чайного дома Эксил жевал кляп и сверкал глазами.
— Он какой-то злой, — отметил Бакли.
— Поколотили его как надо! — ответил Восемь.
— Но ему не хватило. Видишь, как зыркает!
Восемь расквасил Эксилу нос. Ударом в ухо свалил наземь, поднял за волосы, снова свалил. Нос и ухо пленника распухли, как томаты.
— Еще.
Восемь пнул в живот, Эксил захрипел и забулькал. Восемь обошел его сзади и ударил в почку. Из глаз толстяка хлынули слезы.
— Что скажешь, славный Эксил, луч твоей памяти разгорелся? Поделишься сиянием?
Бакли выдернул кляп.
— Ай-ай-ай, — запричитал хозяин чайной, и Восемь ударил его так, что клацнули зубы.
— Представь, свинья, что ты на сраном севере. Ни одного лишнего звука, или мы выбьем тебе челюсть. Только по делу и строго в точку. Уразумел?
— Угу…
— Что ты вспомнил еще?
— Да ничего особенного, ерунду. Ай-ай, не надо! В тот день с Хорамом был Онорико-Мейсор.
— Кто таков?
— Местный сводник, торговец альтессами, не слишком успешный.
— И что?
— Это Рико подсунул ему Низу. Потом они все вместе уехали.
— То есть, Рико может знать, где находится Хорам?
— Да, с… славный.
— А где найти Рико?
— Давно его не видел в городе. Но его жена, кажется, осталась тут.
— Где найти ее?
— Не знаю. Ай-ай-ай, честно не знаю! Но она Ванесса-Лилит, белокровная. Спросите людей.
— Спросим. Почему сразу не сказал?
— Я э… простите, всякому не чуждо… отчего не заработать… хотел с него денег взять за предупреждение.
— Ты на этом не заработаешь. Понял меня? Если предупредишь Рико, мы вернемся. Уж мы вернемся. Ага?
— Угу…
— Пошел прочь.
Восемь рассек веревки, и Эксил захромал с пустыря.
— Теперь того.
Другим пленником оказался Тимерет. Процедура повторилась с двумя различиями. Избивал Тимерета не Восемь, а Дейв, и Могер подначивал: «Еще, еще!» Затем Бакли добавил от себя. Раз Тимерет так увлечен бабами, то Могер вогнал башмак точно ему в промежность. Пять минут Тимерет не мог говорить, а только корчился и стонал от боли. Но Могер Бакли не сказал бы, что эти минуты выброшены зря.
— Любвеобильный друг мой, кажется, ты ошибся! Видишь — при мне нет ни одной дамочки, но сейчас ты заговоришь, и как охотно! Хорам, приезжий купчина, купил дешевую дурнушку. Что ты о нем скажешь?
— Я все уже…
Тимерет заткнулся, когда Бакли поставил каблук ему на яйца.
— Пока женщины не стали для тебя пустым звуком, следи за словами. Скажи полезные.
— Этого Хорама, спали его солнце, обхаживал Рико-Сводник.
— Почему сразу не сказал?
— Я забыл…
— А теперь вспомнил? Хочешь, еще помогу твоей памяти?
— Нет, пожалуйста! Скажу все! Рико был мой конкурент, я злился, что он перехватил Хорама, хотел наказать его как-нибудь. Но Рико всучил Хораму дешевку и сам себя наказал. Ванесса-Лилит — жена — выгнала его из дому.
— Из какого?
— Что?..
— Адрес ее дома!
Тимерет назвал.
— То есть, Ванесса осталась в городе, а Рико уехал, верно?
— Чистая правда.
— Знаешь, куда?
— Нет, нет!
— К Ванессе он приезжает?
— Что ты! Она его и на порог не пустит!
— Кто еще может знать Рико?
— Извозчик.
— Говори много, тварь! Не цеди по слову, а лупи, сука, фонтаном!
— Рико несколько раз появлялся в городе, покупал всякие странные штуки — кислоту, например. Все увозил из Лаэма и всегда на одном извозчике. Я не знаю имя, но этот парень обычно стоит у северных ворот. Он такой тощий, и борода у него тощая.
— Можешь, когда хочешь, — отметил Бакли. — Теперь дуй отсюда. И спаси тебя Софья ляпнуть обо мне хоть слово!
— Мы ходошо потдудились? — спросил Восемь гнусаво, поскольку зажимал нос, проходя мимо рыбных свалок.
— Терпимо.
— Модет, бабу?..
— Может, поспать? — добавил Дейв.
— На Звезде поспите, лентяи! Сейчас — работать.
— Куда даботать?
— К северным воротам, вашу Праматерь!
Поскольку пустырь находился на юге Лаэма, им пришлось пересечь весь город. Когда добрались, уже сияло утро. Тощего извозчика с тощей бородой ждали битый час. Бакли уже начал расспрашивать других извозчиков, где он живет, как тут он подкатил к воротам. Вся команда Могера тут же вскочила к нему на борт.
— Дуй за город.
— Куда именно, славный?
— Именно за город, прямо по дороге.
За воротами Бакли подсел к извозчику и изложил дело.
— Видишь елену? Она может лечь к тебе в карман. Видишь кулак? Он может разбить тебе нос. И опасность даже не в этом, а в остальных восьми кулаках, которые будут покрупней моего.
— Чего вы хотите, славный?
— Отвези нас туда, куда возишь Онорико-Мейсора.
— Я не знаю, о чем…
Бакли ухватил его за ухо.
— Я с кем только что говорил? Быть может, ты оглох? Восемь, возьми нож и прочисти ему уши!
— Ладно, славный, ладно. Я вожу Онорико-Мейсора. Давненько уже не возил, но раньше было. Ехать часа два, так что плата нужна… подобающая.
Могер бросил елену.
После бессонных суток парни Могера разморились на ходу, начали клевать носами. Он тормошил их:
— Сволочи, запоминайте дорогу!
Однако помнить было особенно нечего: прямая ровная дорога, никаких поворотов, только плавный подъем в горы. Со временем и сам Бакли задремал. Проснулся, когда извозчик потеребил его плечо:
— Приехали, славный.
Бакли огляделся, сонно и тупо похлопал глазами. Была все та же дорога, слева гора, справа широкая обочина с гнутым деревцем. Ни строения, ни человека.
— Это чего?..
— Ну, место. То самое. Куда я, значит, отвозил Онорико.
— Ты это пошутил, да? У тебя это юмор проклюнулся?!
