— Родриго набрал недурную команду, — Восьмерка похлопал его по плечу. — Парни знают толк в драках.
— Угу.
— И все из разных команд — дюжина оттуда, полдюжины отсюда. Многие враждуют. Они скорей передушат друг друга, чем сговорятся против нас.
— Угу.
— А вот корабль — дерьмо свиное. Слышишь, Могер? Я бы этой лоханке и тещу свою не доверил.
Бакли вытер рот рукавом.
— За корабль не беспокойся. Скоро мы его сменим.
— Во как. Ну, ясно.
Больше Восьмерка вопросов не задавал. Вот молодец парень, не то что Дейв. Стоял себе возле Бакли и глядел в черноту. Луны не было — редкий случай, когда в Лаэме не видно луны. Откуда-то налетели тучи и сглотнули ее вкупе со Звездой. Корабль шел сквозь глухую темень: черная вода, черное небо, черные горы вдали. Лишь один ориентир — огонек маяка на входе в бухту. Шкипер сменил галс, шхуна пошла по ветру, и огонек стал медленно приближаться.
Родриго оперся о борт рядом с Бакли.
— Ну как, брат, доволен ты моей работой? Я не потому спрашиваю, что сомневаюсь, а потому, что лишняя похвала — она всегда душу греет.
— Как дело сделаем, тогда буду доволен.
— Обязательно сделаем, как же иначе! Ты видишь этих парней? — Родриго поймал за рукав проходящего мимо матроса, и тот оскалился так, что Бакли пробрал морозец. — Они созданы для дела! Они рыдают без дела, как младенец без титьки. Если за день не провернут ни одного дельца, то ночью не уснут спокойно. Ступай, брат.
Матрос сверкнул единственным глазом и исчез.
— Меня смущает дисциплина, — буркнул Бакли. — Когда дойдет до драки…
— Брат мой, когда дойдет до драки, эти парни безо всяких приказов будут знать, что делать! Когда травишь зверя сворой псов, ты ж не говоришь собакам: «Заходи с фланга, грызи за ногу, прыгай на шею». Ты командуешь: «Ату!» — а дальше свора сама разберется.
— И еще меня смущает… — на всякий случай Бакли передвинулся так, чтобы Восемь стоял между ним и Родриго, — почему ты не убил Халинтора?
— Ты сам видел, брат: он шустрый, как страус!
— Но на нем не было кольчуги, а у тебя при себе метательные ножи. Метнул бы и уложил гада.
Родриго поправил шляпу — она села на темени с большею гордостью, чем прежде.
— В моем ремесле надо быть очень щепетильным с деньгами. Это значит — три правила. Работай на того, кто платит. Делай то, за что платят. Не приступай, пока не оговорена цена. У нас не было времени обсудить, сколько стоит решить проблему с помощником шерифа, и согласен ли ты оплатить это дело.
— Это что ж, и в нашем ночном дельце ты участвовать не будешь?
Родриго усмехнулся:
— Брат Мо, разве ты платил мне за это? Ты заказал найти команду и судно — я нашел. Ты заказал, чтобы быстро и тихо — так и сделано. Ты заказал, чтобы парни были на все готовы — они готовы придушить родную маму. Но разве ты заказывал, чтобы лично я с кем-нибудь дрался?
— Тогда что ты здесь делаешь?
— Дружище, я всего лишь хотел проверить, что ты всем доволен. Доволен же, а?
Маячный огонь приблизился и подле него, в кармане бухты, проступила россыпь мелких огоньков — фонари кораблей на стоянке. Один из них… Бакли пока не мог различить, но знал: он будет правее главного фарватера. Как раз там, куда понесет «Лиану» ветер, если рулевой бросит штурвал.
Кишки снова свело, и к горлу подступил комок. Страшно, тьма сожри.
Бакли прошелся по палубе, среди нанятого Родриго зверья. Заросшие морды, злые глаза, щербатые ухмылки… Топоры, ножи, сабли, арбалеты… На самом деле, есть шанс, что эта свора разорвет отряд путевских рыцарей. На самом деле, неплохой шанс. За сворой — внезапность и дикость, тупая свирепая жажда крови, и численное превосходство, и страх. Если Могеру страшно быть на их стороне — то каково придется врагам! А еще — вот эти две отличные штуки. Бакли погладил одну из пары наспех собранных баллист. Корявое слабое орудие, бьющее от силы на полсотни ярдов. Но тут важна не дистанция, а снаряд. Баллиста заряжена сосудом с кислотой, который Бакли нашел в имении Хармона. Кислота — отличная штука. Один меткий выстрел — и дюжину врагов можно забыть.
Бакли оскалился, вспомнив Хармона. Торговец оказался очень полезен. И кислота, и деньги на оплату команды, и главное — уверенность. Бакли думал: Хармон украл Священный Предмет. Обычный торгаш — хитроватый, трусоватый, ленивый, обросший жирком. Таких сотни колесят по дорогам Южного Пути. Если такой заурядный тип смог стащить Светлую Сферу, то уж Могер Бакли…
— Брат Мо, мы подходим к цели.
Он поднялся на бак. Возле рулевого был нанятый шкипер и Родриго, и парни Могера. Огонь маяка теперь сиял слева по борту. «Лиана» входила в Золотую Гавань.
— Какой? — спросил шкипер.
Бакли прищурился, стараясь разглядеть на черной воде более черные силуэты судов. На миг охватила паника: а вдруг перепутаю?! Но тут же пришла безошибочная уверенность: вон тот, третий справа.
— Вон тот.
— Га, — кивнул шкипер и дал знак рулевому.
Тот крутанул штурвал, но Бакли вмешался:
— Нет, нужно подойти как можно ближе не вызывая подозрений. Ветер в нужную сторону, да? Держи по фарватеру, а потом просто брось штурвал, и нас понесет к нему.
Шкипер почесал бровь, прикинув дистанцию.
— Гу. Прямо держи.
Рулевой вернул штурвал как было, «Лиана» качнулась, выбросив волну.
Сердце Бакли колотилось. Взгляд прилип к третьему справа огоньку — фонарю на баке «Гордости Грейса». Совсем близко. Еще пять минут, и… Если уж Хармон смог, то и я смогу. Он — совсем жидкий, как каша. Он — лопух. Я смогу. Все получится!
Бакли отозвал своих парней, шепнул им:
— Когда начнется, держитесь позади. Вы все трое нужны мне живыми и целыми.
— Еще бы.
— Глаз держите востро. С этими надо осторожно.
— А то.
Шкипер, неотрывно следивший за огнем, поймал нужный момент и бросил рулевому:
— Пускай.
Рулевой выпустил штурвал. «Лиана» заскрипела, легла на борт и пошла наискосок через фарватер. Прямо к «Гордости Грейса».
Команда затихла, чуя близкую схватку. Кто-то уже тащил клинки из ножен, кто-то взводил арбалеты, кто-то готовил канаты и крючья, — все без единого слова. Как и сказал Родриго, свора знала, что надо делать.
С «Гордости» донесся крик:
— Эй, морские черти! Куда вас несет? Вы там пьяные, что ли?!
В ответ Родриго затянул моряцкую песню.
— Поворачивай! Поворачивай, или стреляем!
«Лиана» раскачивалась на волнах, палуба ходила ходуном. «Гордость» была уже в сотне ярдов, видны фигуры на палубе.
