Я вскочил и в два шага оказался рядом с Региной, всё так же застывшей у стола. Она посмотрела на меня как на врага и, скрестив руки на груди, произнесла:
— Он же официальный дознаватель. Ну, найдём мы этого Мага, с которым встречалась Фарф, и что? Вы поедете предъявлять ему обвинение?
— Объясняю на пальцах. Ты очень оторвана от реальности. Дазромак не станет ни в чём участвовать, если это может бросить на него тень. А вот когда мы получим слепок того, кто казнил твою подругу, здесь уж он в стороне не останется. Поэтому он и разрешил мне участвовать в этом деле, чтобы было на кого свалить вину в случае неудачи. Твой дознаватель не станет ничего предпринимать собственноручно, разве ты ещё этого не поняла?! А ещё говорят, что вы видите каждого насквозь. Видимо, далеко не все из ламий так прозорливы, как принято считать.
— Убирайся! — прошипела она, сверкнув глазами, зрачки которых пожелтели и стали вертикальными.
— И дальше что? Будешь плакать? Только это не поможет ни твоей подруге, ни тем, кому ещё предстоит столкнуться с Охотниками! Хотя, конечно, рыдать оно безопаснее и проще, чем что-то предпринять. Этому тебя учили целых три года?
Мы стояли совсем близко, друг напротив друга. Я видел, что она готова обратиться и разорвать меня, однако и в её гневе находил забавность и восхищался выдержкой. Мне хотелось прикоснуться к её щеке и заправить выбившуюся прядь волос за ухо.
В какой-то момент, поймав моё настроение, она растерялась, снова став всего лишь хрупкой девой, сражающейся со всем миром с помощью веера и прекрасных глаз.
— Что ты предлагаешь? — спросила она, захотев отступить на шаг, но натолкнулась на стол и чуть было не упала. Покачнувшись, Регина всплеснула руками, и я подоспел, обхватив её за талию.
На некоторое время мы оказались так близко, что я чуть было не поцеловал её, но вовремя опомнился. Чем больше мы станем поддаваться влечению, тем быстрее закрепится связь, и это помешает думать и заниматься делом. А Охотники продолжат, и их следующей жертвой вполне может оказаться Регина. Значит, и я сам.
— Дружбу и помощь. Искреннюю, — ответил я, убрав руки с её талии и отступив к окну. — Говорю же, что знаю, как вычислить, по крайней мере, одного из них. Раз уж мы не можем изменить нашего положения, надо извлечь из него выгоду.
***
— Что конкретно ты предлагаешь? — сглотнув слюну, повторила я.
Не то чтобы я поверила в искренность Рандала, равно как и в его непричастность к преступлениям Охотников, но не могла же я в самом деле прятаться. Хотя мне бы этого очень хотелось, ведь в присутствии бывшего любовника я была сама не своя.
Поглупевшая, очарованная курица, лепечущая вздор. А ведь в его отсутствие мысли были такими стройными, правильными и строгими, как у аббатисы средневекового монастыря!
— Я уже сказал.
Лицо Рандала было так маняще близко, что мне хотелось потянуться к нему, даже если это погубит всё дело. Глупый мотылёк, влекомый светом свечи, вот кто я. Мотылёк, считающий себя большой и хитрой змеёй, подстерегающей жертву!
— Дружба и помощь. Нет, это просто красивые слова. Что за ними скрывается?
Я спросила в сторону, и Рандал отошёл ещё дальше, увеличив между нами расстояние. Действительно, голова немного прояснилась.
— Нам придётся использовать память Фарфелии. Последний раз. Это ей уже не навредит.
Последняя фраза заставила меня поднять глаза.
— Ты уверен, что для Фарф всё кончено? Мы ведь смогли вернуть её!
Мне так хотелось верить, что со временем подруга очнётся от бессмысленной погружённости в себя и снова станет той милой и весёлой девушкой, с которой я три года делила комнату! Но по лицу Дракона легко было прочитать — он уверен, что этого не произойдёт.
— Мы не смогли. И это не твоя вина, Регина. Ты и так сделала почти невозможное, чтобы там тебе ни говорил Дазромак, а сила у тебя большая. Надо только научиться ей пользоваться.
— Ты говоришь так, будто это самое сильное проклятие, — усмехнулась я. Вот какая штука: мы разговариваем не как враги или любовники, а как союзники. И одновременно я понимаю, что он мне врёт или недоговаривает. Вот сейчас я снова поймала себя на мысли, что не верю в виновность Рандала. Не хочу верить!
— Пойдём. Доверься мне, Регина, прошу.
Он протянул мне руку, и, не успев подумать, я уже вложила в неё свою.
— Боюсь, у меня и выбора-то нет. Ты сегодня мне снился.
— Да? И что я делал?
Он спросил это с лёгкой рассеянностью, видимо, решил, что я говорю обычные женские глупости.
— Протянул мне руку, и я проснулась. Это всё мой опыты по Магии Прорицания. Так, просто глупости. Так что от меня требуется?
— Нам придётся проникнуть в сознание Фарфелии. Это не будет длиться долго, обещаю. Мне она не откроет тайну, может, ты сможешь разобраться в её внутреннем мире.
— Это будет как в прошлый раз? — спросила я и вспомнила густой туман, хруст стеблей с жёлтыми цветами под лапами пантеры и бледную тонкую копию Фарфелии, которая откликнулась на мой зов.
Тогда я не обладала той силой, что пришла позже, вот и не получилось удержать подругу. Вернее, вытащить её в наш мир полностью. Но сейчас может получиться! Хотелось думать, что она всё ещё бродит там и ждёт.
— Почти. Возможно, будет легче. Идти надо сейчас, пока нам не помешал Дазромак.
И снова я засомневалась. Логика рассуждений дознавателя была мне понятна, хоть и не близка, да и верить тому не хотелось, но факты — вещь упрямая. Рандал мог быть связан с Охотниками. Почему бы нет? И я решила спросить в лоб:
— Он мне рассказал, почему тебя уволили из Вильгемины.
Я внимательно смотрела на лицо Дракона, уголок его рта дёрнулся, а взгляд сделался тяжёлым. Не самые приятные воспоминания коснулись его души, значит, Волкодлак прав.
— Ты употреблял Адамантову жилу, да?
Если он сейчас скажет «нет», можно считать его ответ признанием вины. Честному существу скрывать нечего.
— Но не изготавливал. И это не было официальной причиной, меня не уволили, а попросили перейти в Кломмхольм, потому что именно отсюда она и поставлялась в мою академию.
Я замерла. Открыв рот. Значит, эта гадость давно изготавливается. И уж никак не Истинными, ведь Рандал приехал недавно. Конечно, если он сейчас сказал правду, а не пытается отвести глаза.
— Пойдём же, надеюсь, допрос окончен?
Я оглянулась на окно, хотела сказать, что сейчас слишком светло, да и занятия я пропущу, но, с другой стороны, кому сейчас дело до уроков?! Мы можем остановить эти покушения, значит, должны это сделать! Сообщить бы Дазромаку, да всё равно не успею. А если это ловушка?
— Уверяю, Регина, твой начальник прибежит на место ритуала ещё раньше, чем тот закончится, — произнёс Дракон, будто подслушав мои мысли. Слово «начальник» прозвучало в его устах как издёвка. — Мы все теперь связаны через мои зеркала, так что он придёт. Но помешать уже не сможет.
