— Смотри, сама не поранься! — улыбнулся он в ответ на мои слова.
Снова почувствовала довольно ощутимый толчок в спину. Не удержав равновесие, сделала пару шагов к нему, едва не задев его ножом, но была умело перехвачена и развернута им, прижата к нему спиной. Извернулась, сделав резкий взмах своим оружием, но лишь рассекла им воздух. Сергей, быстро среагировав на мой маневр, просто отпрыгнул в сторону. Я аж застонала от неудачи!
— Я не привык делать это на публике, — хрипло сказал он мне, — вдвоем было бы куда интереснее… Но со Зверем сегодня лучше не спорить…
— Да ну эти разговоры с ней, Серый, — крикнул кто-то сбоку, — хватит прелюдий!
Гомерический хохот, казалось, отразился от стен и ударил мне прямо в голову…
«Не дамся! Лучше умру, но не дамся им! Только бы нож не потерять!» вскинула голову, тряхнув рассыпавшимися кудрями решительно махнув ножом, поднимая его еще выше.
Понимала же, что это только вопрос времени, что я лишь оттягиваю неизбежное, что у меня нет ни единого шанса выстоять, пусть и с выданным мне подобием оружия, с таким количеством возбужденных мужчин. Я и с одним вряд ли бы справилась!
Снова резкий толчок, уже в бок, затем еще один, более ощутимый в спину… Я понимала, что они играют со мной, заводясь от этой игры еще сильнее, перекидывают от одного к другому. От неожиданного захвата я резко дернулась в сторону и остатки платья остались в руках одного из насильников.
— Ого! А она ничего… — услышала я, кто-то в ответ заулюлюкал.
«Животные!»
Я понимала, что нужно двигаться, но не видела даже малейшего шанса для очередного маневра. Круг с каждым разом сужался все больше и больше, быстрее и быстрее. Я беспорядочно размахивала ножом, но не наносила им никакого вреда. Все они были натренированными, бывалыми бойцами, поэтому мои попытки защитить себя их только раззадоривали.
Снова толчок в спину и я падаю на колени, больно ударяясь о мраморный холодны пол. От неожиданности нож вылетает из ослабевших рук и со звоном отскакивает от меня на пару метров.
«Вот и все!»
Я понимала, что это подобие оружия не сможет защитить меня от озверевших от похоти мужчин, но надеялась, что смогу нанести им ощутимые раны. Потеряв его я лишь глухо зарычала, судорожно сжимая и разжимая затекшую ладонь на полу. Почувствовав, что сзади на меня кто-то навалился я попыталась вывернуться, но была грубо схвачена за волосы. Фиксируя мне голову, насильник провел своим языком снизу вверх по моей шее. Я хрипло выдохнула…
— Нет! — уже в голос закричала я. — Прошу вас! Не надо!
Чувствовала только елозившие по мне руки, множество рук, которые не гладили, а щипали, хватали, не церемонясь, оставляя синяки и ссадины на нежной белой коже.
Я не могла встать с колен, но продолжала отбиваться уже голыми руками, дралась как могла, била и кусалась, но не могла больше освободиться…
В глазах от страха потемнело… Я уже не видела ни лиц, ни рук, ни окружающих меня мужчин. Я перестала чувствовать их прикосновения к моему телу, сосредоточившись только на борьбе с ними.
Все это напоминало оживший, не прекращающийся кошмар!
Я не плакала. Нет. От ярости на них и на свое бессилие даже слез не было. К чему слезы, если ими ничего не исправишь?! Я понимала, что не выдержу, что не выживу после насилия, а, даже если переживу, то не смогу дальше с этим жить!
Кто-то перехватил мои руки, толкнув на пол, придавив меня уже тяжелым телом сверху, ногой разводя мои колени в стороны… Я орала в голос! Понимала, что это конец и выла от безвыходности!
— Ну же, не сопротивляйся, так будет еще больнее… — зашипел мне на ухо навалившийся насильник, пыхтя от желания, еще сильнее сдавливая меня и окончательно фиксируя мои руки над головой.
Его голос заставил меня истерически забиться под ним, но это уже не приносило результатов.
— Нет!!! — до хрипоты заорала я, пытаясь рассмотреть, куда они выбили нож, чтобы воспользоваться им, но уже не для защиты… Я хотела лишить себя жизни…
В последний раз судорожно дернулась и извернувшись, из последних сил намертво вцепилась зубами в ладонь прижимающего меня к полу и теперь уже взвыл он.
— Сука!
И тут же почувствовала свободу. Мое тело больше никто не прижимал, а позади меня что-то глухо упало на пол. Я, моментально среагировав на неожиданную передышку, перевернулась и буквально опешила от увиденного…
Рядом со мной стоял он — Зверь, спиной загораживая лежащую меня от возбужденных мужчин. Я видела лишь его напряженную спину и то, как нервно он сжимал и разжимал кулаки, не делая ни шага в сторону. Видя, что мужчины отступают, он разворачивается ко мне, впиваясь в меня бешенным взглядом, делает шаг и с легкостью поднимает на руки.
Я мертвой хваткой вцепилась грязными дрожащими руками в его плечи, ногтями раздирая его шею, оставляя на нем длинные, рваные глубокие царапины. Он лишь тяжело втягивает воздух в ответ на мою хватку… но не разжимает рук, прижимая меня к себе еще крепче.
— Только не бросай! — лихорадочно шепчу ему на ухо.
Слышу хриплый выдох, сквозь сжатые зубы, в ответ на мои слова.
— Прочь!!! — от его рыка я задрожала у него в руках, еще сильнее впиваясь поломанными ногтями в его плечи.
Мужчины, видя, что им здесь явно больше ничего не перепадет, начали медленно расступаться, пропуская его, освобождая нам дорогу к выходу.
— Кто прикоснется к ней — умрет. Каждый, кто захочет взять мое, подохнет прямо сейчас! Она моя! Моя!!! — рычит он, безумными глазами смотря на Сергея, который продолжает стоять у него на пути.
В помещении повисла тишина… Тот задумчиво отходит в сторону, пропуская нас вперед и смотрит нам вслед, прищурив стальные глаза.
Но я уже никого не видела… уткнувшись носом в его шею, крепко зажмурилась.
Зверь толкнул ногой дверь и вынес меня из клуба, на улицу. Олег сразу открыл ему заднюю дверь машины и тот, грубо, с силой отодрав от своей шеи мои руки, яростно швырнул меня на сиденье и залез следом. Я мгновенно отодвинулась от него, метнувшись в сторону и забившись в самый дальний, противоположный от него угол.
— Не трогай, не трогай меня!!! — заорала я.
Молчит… Смотрит прямо на меня… и молчит.
Я поднимаю на него глаза и выгибаюсь, плавлюсь от горящего, совершенно безумного возбуждения в них. А он, рывком пересаживает меня на колени, лицом к себе и с силой, до боли, прижимает к своему телу. Его руки лихорадочно ощупывают меня, трогают, гладят оставленные насильниками синяки на предплечьях, с раздражением сжимают мои ягодицы, он часто дышит, с хрипом, загнанным зверем, осатанело вглядываясь мне в лицо… также, как и я…
— Ненавижу тебя!!!
Он лишь морщится от моих слов, но продолжает молчать…
