Лиля подлетела к дивану и шумно плюхнулась рядом с Мариной:
— Ух! У меня аж все дрожит. — Она взглянула на футляр с кольцами. — Красота какая…
Марина бросила взгляд на Дагмара.
Тот продолжал копаться в телефоне и равнодушно бросил:
— Это моя… подопечная. Лиля.
Марк Самуилович потрясенно молчал. Наверное, его тоже посетила мысль о гареме.
— Очень приятно. — Он кивнул, но руку целовать не стал.
Марина снова посмотрела на Дагмара. Неужели, он не понимает, как это обидно?! Нет, она не имела ничего против того, чтобы подарить Лиле что-нибудь. Она заслужила это. Но… но она была чертовой эгоисткой! Эгоисткой, которая хотела, чтобы выбранный мужчина принадлежал только ей. И чтобы сюрприз, который он делал, был только для нее!
Но выходит, что в этом сюрпризе ничего такого нет. Это просто способ… откупиться, что ли.
Лиля уже вовсю примеряла кольца, восторженно ахая над каждым.
Марина поднялась, и все глаза тут же обратились к ней:
— Что-то мне нехорошо. Извините, но я пойду.
Она посмотрела на Дагмара, который тоже поднялся:
— Выбери для меня что-нибудь… то, что тебе самому нравится. — Она улыбнулась, а он прищурился, явно что-то заподозрив.
— Тебе плохо? Что болит? Я сейчас… — Он начал что-то выискивать в телефоне, но Марина покачала головой:
— Я просто еще хочу полежать. Не переживай. Буду ждать твой… — Она заставила себя улыбнуться и выплюнула: — …сюрприз.
Не дожидаясь ответа, Марина вышла из зала. Ее раздирали противоречивые эмоции. Вроде бы ничего такого и не случилось, но… Но как он не понимает, что это обидно? Она ведь в стольком ему призналась, объяснила. Сделала шаг навстречу и постаралась забыть то, что произошло в столовой.
А он притащил Лилю. Как будто не понимает, насколько это больно — понимать, что ты нигде не будешь единственной.
Марина так погрузилась в свои мысли, что не заметила еще одного человека. Он выскочил из-за угла, явно куда-то торопясь, и едва не снес ее с ног.
— Госпожа Марина!
Кажется, это был Борис. Тот, который первым получил проклятие. Сейчас он выглядел совсем иначе и никак не походил на посеревший живой труп.
Черный волосы были разделены на пробор и гладко зачесаны гелем. Его возраст невозможно было определить — ему могло быть и двадцать лет, и сорок. Мощный подбородок, впавшие щеки и глубокий темный взгляд. Он был похож на модель. Мечта всех женщин, фотографов и глянцевых журналов.
Костюм сидел на нем идеально, и у Марины закралось подозрение, что он пошит на заказ.
— Наконец, вы пришли в себя! — Он улыбнулся ей так, словно она только что сделала его самым счастливым человеком на земле.
Даже улыбка у него была идеальная — зубы белоснежные и ровные. Генофонд у них, конечно, способен довести до обморока любую женщину.
— Даже не знаю, как… выразить свою благодарность. Вы спасли меня. Нас всех… Мало кто отважится на такое ради незнакомого человека.
Марина улыбнулась. Ну хоть кто-то искренне рад ей.
— Я рада, что мне удалось. Все-таки, если бы я тогда не сбежала, то не нашла бы эти… руки. Вы пострадали из-за меня.
Он забавно округлил глаза. Но даже с таким выражением лица остался безумно привлекательным. Их в инкубаторе всех штампуют, что ли? Один лучше другого.
— Я пострадал из-за собственной глупости. А вы рискнули жизнью.
Марина не смогла сдержать улыбку. Почему Дагмар не может быть таким же милым?
Борис вдруг вздрогнул и запустил руку во внутренний карман пиджака:
— Вот, это вам. В качестве благодарности. Конечно, я понимаю, что обязан вам жизнью, и это просто пустяк, но мне очень хотелось хоть как-то отблагодарить вас.
Он протянул ей массивную кожаную коробку. Неужели, Дагмару было сложно устроить ей нечто подобное? Нет же, он придумал целое шоу, но и его умудрился испоганить.
Марина осторожно взяла коробку и открыла. Внутри лежали красивые часы с крупным циферблатом. Марина хмыкнула, когда разглядела переливающийся рисунок медведя. Над ним висели луна и солнце, и он задрал морду к рожку полумесяца. Должно быть потому, что сейчас был вечер. Красота какая.
Марина тут же вытащила часы из футляра. Плотный кожаный ремешок был жутко приятным на ощупь.
Борис кивнул:
— Там, на корпусе…
Марина перевернула часы. На блестящей поверхности была гравировка с ее именем. Сердце едва не выпрыгнуло из груди. Ее собственная вещь. И даже подписана ее именем! Только ее.
Она тут же принялась застегивать ремешок на запястье.
— Позвольте помогу. — Борис осторожно затянул ремешок, и в этот самый момент тишину коридора нарушил насмешливый мужской голос:
— От проклятия она тебя спасла, а вот от разъяренного медведя вряд ли сможет.
Марина резко обернулась. Привалившись к стене стоял тот самый мужчина, к приезду которого все так готовились. Маттиас.
Он оттолкнулся от стены и шагнул к ним с Борисом:
— Когда ОН это увидит, то просто разорвет тебя на куски. И будет прав. — Он смотрел на Бориса серьезным тяжелым взглядом, как будто пытался прожечь в нем дыру. — А вам, госпожа Марина, следовало бы знать, что принимать подарки от других — плевать берсеркеру в душу.
Марина уже хотела ответить, что у них поразительно односторонние порядки. Значит, берсеркер может дарить подарки кому угодно, выставляя при этом «любовь всей своей жизни» посмешищем.
Но Борис вступился за нее:
— Вам, «господин Маттиас», следовало бы тоже поблагодарить женщину, спасшую вашу жизнь.
— Господи, сколько пафоса. Я за тобой этого раньше не замечал. Так действует работа на Дагмара?
Марина переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что происходит. Мужчины смотрели друг на друга так пристально, словно собирались убить глазами. Их разборки ее не касаются. Ей нужно другим заняться.
— Да, нужно… — Тихий шепот заставил Марину вздрогнуть. — Почему ты плюешь на наши слова? — Марина отшатнулась к стене, мечтая просочиться сквозь нее и оказаться как можно дальше отсюда. — Думаешь, сможешь просто игнорировать нас? Ты сойдешь с ума, пытаясь…
Противоположная стена была расписана очередной «лесной» картиной. На жуткого вида деревьях сидели десятки сов с круглыми горящими глазами. И все они внимательно следили за Мариной, словно ожившие картинки.
Но говорили совсем не они. В центре поляны стоял котел, в котором корчилась девушка с растрепанными волосами. Вокруг нее стояли еще три — в легкких струящихся платьях и с венками на головах.
Должно быть, это они…
