Идущий рядом Борис заметно вздрогнул, а Маттиас удивленно обернулся и округлил глаза.
Губы Дагмара изогнулись в саркастической ухмылке:
— Не думаю, что с этими вещами тебе стоит шутить.
Маттиас скривился, но ничего не сказал, продолжив расчищать им путь. С жутковатым голубым пламенем дорога казалась еще более пугающей.
Марина вздрогнула, когда Маттиас обратился к ней:
— Марина, а хочешь расскажу тебе легенду, почему озеро называется Медвежьим Ручьем?
Пальцы Дагмара еще крепче стиснули ее ладонь. Марина даже поморщилась от боли.
— Нет, она не хочет.
— О, так ты тоже ее слышал? — Маттиас улыбался, но было видно, что его глаза цепко следят за происходящим вокруг.
Марина тоже осмотрелась. Она все никак не могла избавиться от ощущения чьего-то незримого присутствия. Может, это призрак за ними следит? Но ощущение было другим.
Увязая ногами в не просыхающей от тени земли, Марина старалась успеть за широкими шагами Дагмара.
Не смотря на гнетущую атмосферу, лес завораживал. В нем чувствовалась какая-то особая, сказочная, магия. Да, уж, будь она Бабой-Ягой, обосновалась бы именно здесь. Лучшего места не найти, чтобы пугать заблудившихся путников и творить черные дела.
Марина не смогла сдержать нервный смешок. Дагмар тут же наклонился к ней.
— Что случилось? — Увидев, что она улыбается, он напряженно сдвинул брови.
— Вспомнила нашу первую встречу. Помнишь, кем я была одета?
Дагмар чуть поддержал ее, позволяя Маттиасу и Радвану с Борисом уйти вперед.
Его глаза загадочно сверкнули, снова становясь оранжевыми:
— Да, помню. Бабой Ягой. По твоей юбке ползали пауки, а под ней оказались ажурные колготки, которые меня окончательно добили.
Марина хотела ответить что-то едкое, но из открытого рта не вылетело и звука. Она вдруг вспомнила слова Радвана, сказанные в пустой светлой зале с фортепиано и массивной люстрой. Слова о женской хитрости. Дагмар действительно зверь. Совершенно дикий и необузданный. Но как было бы замечательно приручить этого зверя.
— Да-а-а… все верно. У каждой Бабы Яги свое колдовство. — Марина попыталась соблазнительно улыбнуться. Опыта флирта у нее было так мало, что… да его не было вообще! Оставалось только надеяться, что она не выглядела глупо. — Я подумала, что могла бы жить в таком лесу. Если бы была Бабой Ягой. Возможно, тут где-то даже растет волшебный клен с теми листочками. И можно было бы загадать много-много желаний. Какое бы ты загадал?
Дагмар потянулся к ее волосам и начал задумчиво перебирать волнистые пряди.
— Я бы… вернул нашу первую встречу. И попытался бы все сделать правильно.
Такой ответ удивил. Сердце забилось быстрее, и Марина быстро облизнула в момент пересохшие губы.
— Как именно?
— Я бы не набрасывался на тебя в башне, а взял бы твой номер телефона и пригласил на свидание.
Говорил ли он это, чтобы сделать ей приятное или действительно раскаивался? Уже неважно. Если она собиралась дать им шанс, то нужно принять Дагмара таким, какой он есть, а это значит…
Понимая, что ступает по тонкому льду, Марина уперлась ладонью в его твердую грудь и приподнялась на цыпочках:
— Но тогда бы ты не узнал, что скрыто под моей юбкой… Не увидел бы, что на мне надето…
Он не дал ей договорить, обхватывая ладонями талию и прижимая к себе так резко и сильно, что на миг перехватило дыхание.
Носом он зарылся в изгиб ее шеи и потерся, шумно вдыхая воздух. Марина накрыла ладонью его затылок, зарываясь в чуть длинноватые пряди, зачесанные назад.
— Это было бы мое второе желание: видеть тебя такой, как в тот день. Ярко накрашенную. С этим шрамом, — большим пальцем он провел по зажившей ране сверху вниз, вычерчивая угловатую форму и посылая по коже Марины миллиарды мурашек. — И чтобы под одеждой на тебе не было ничего, кроме тех колготок и моих рук… — Горячее дыхание обдало ухо, в которое теперь были вдеты подаренные им сережки. Марина с трудом сдержала стон мучительного томления. — Я раз за разом просматривал то видео и фантазировал, что на этот раз все добровольно… и ты такая, как тогда…
С трудом дыша от резко нахлынувшего возбуждения, Марина тихо прошептала:
— Тогда тебе придется купить мне новые колготки. Потому что те я выбросила. А ведь они были моими любимыми.
Дагмар медленно провел ладонью от ее поясницы до основания шеи и сжал, оттягивая назад:
— Проверь крайний ящик в гардеробной и выбери те, которые понравятся меньше всего.
Мозг уже с трудом соображал, потому что губы Дагмара опять коснулись ее уха. Она чувствовала, как он ласкает кожу, украшенную металлом и камнями, как его зубы задевают сережки и прикусывают нежную плоть. С каждым укусом низ живота простреливало спазмом, а нежные складочки плоти начинали пульсировать от боли.
— П-почему?
— Потому что первые несколько раз, когда увижу тебя в них… не смогу сдержаться.
Марина тихонько застонала, когда ладонь Дагмара легла на ее ягодицы и нежно сжала, а потом погладила. Она прижалась животом к его бедрам и легонько потерлась.
Каким-то удивительным образом ему удалось пробудить в ней ненасытную нимфоманку. Даже не смотря на то болезненное и унизительное лишение девственности прямо на обеденном столе, Марина хотела его. Теперь по-настоящему хотела. Но вот он… похоже, что он оставался к ней абсолютно равнодушным.
Марина отстранилась и сжала пальцами колючий подбородок Дагмара. Он смотрел на нее пьяным плывущим взглядом и явно не понимал, что происходит.
Она не понимала тоже! Какого черта творится?!
Собрав всю свою смелость в кулак, Марина решительно заявила:
— Ты не хочешь меня!
Дагмар удивленно моргнул и опять нахмурился. Взгляд начал проясняться, становясь медово-желтым.
— О чем ты?
Марина опустила руку и несмело коснулась ширинки на его джинсах:
— Вот об этом. Ты меня не хочешь. Но зачем-то изображаешь страсть.
Он криво улыбнулся:
— Так значит, все эти разговоры — чтобы проверить «изображаю ли я страсть»? А я уже понадеялся, что смог добиться хоть какой-то взаимности.
— Что-о-о? Ты сейчас обвиняешь меня в лицемерии?
Наверное, в нее вселился дьявол. Или черт. Или сатана. Кто там вселяется в чокнутых идиоток, сходящих с ума по жестоким полу-людям?!
Марина распустила шнуровку на спортивных брюках и схватила Дагмара за ладонь. На его лице отразилось искреннее удивление. Наверное поэтому он позволил ей распоряжаться своим телом.
На Марину словно помутнение нашло. Она вцепилась в запястье Дагмара и опускала его ладонь вниз, к своим бедрам, пока его пальцы не достигли кромки трусиков. Внутренний голос кричал «Остановись и подумай, что делаешь, дура!» Но ею уже полностью завладел демон безумия. Наверное это он заставил ее оттянуть тонкую ткань и направить ладонь Дагмара еще ниже.
