Лиля что-то бубнила про гнетущую ауру, Борис и Радван тут же уткнулись в свои телефоны. Про нее словно забыли.
Марина прижалась к двери, оставив только крохотную щелочку, и едва не вздрогнула, когда над ухом раздалось:
— Ого! Мы будем подслушивать? Класс! Обожаю копаться в чужой жизни!
Нацепив на лицо свою раздражающую ухмылку, над ней стоял Маттиас.
— Только так, — он указал на щель, — он обязательно все услышит. — Он тихонько захлопнул тяжеленную дверь.
Марина ударила его по руке и зашипела:
— Я так ничего не услышу.
— Ну так для этого здесь я! — Он постучал пальцем по собственному уху. — Я-то все прекрасно слышу. Если дверь будет открыта, он обязательно учует твоей запах, и это отвлечет его от расправы над мамашей.
— Кажется, для тебя это развлечение? — Голос Радвана напугал до чертиков.
Марина схватилась за сердце. И Радван, и Борис обнаружились за спиной. За ними маячила Лиля, шепотом напевающая колыбельную своему нелепому растению.
— Вообще-то я собираюсь предотвратить кровопролитие. Думаете, он оставит их в живых после того, как они столько наговорили при его невесте? — Маттиас продолжал ухмыляться, даже не трудясь принять серьезный вид.
Марина гневно рявкнула:
— Хватит трепаться! Что там происходит?
— У-у-у, какая суровая… — Он прижал ухо к двери. — Сейчас… Кстати, можешь расслабиться — это не его ребенок. Не знаю, в чем тут подвох, но эта… Диана и ее ребенок не пахнут Дагмаром. У малыша похожий запах, но это точно не твой женишок.
В разговор вмешался Борис:
— Это ребенок Грегора.
Маттиас нахмурился, соображая, о чем-то, а потом его глаза расширились:
— Ого! Вот как… Дагмар решил повести себя благородно и почтить память брата?
— Что-то вроде того. Инна Семеновна просила его об этом.
— И он согласился? Очевидно, это было до Марины.
Марине уже надоело выслушивать этот непонятный бред. Мало того, что ей не дали подслушать, так теперь они еще и делают вид, будто ее здесь нет.
— Ты должен подслушивать! Я хочу знать, что там происходит! — Она стукнула Маттиаса по плечу.
Радван успокаивающе погладил ее по локтю:
— Не переживай. Ребенок действительно не Дагмара. У нас суровые законы, и он просто собирался спасти его от смерти.
Как он мог спасти ребенка от смерти, Марина спросить не успела.
Маттиас зашептал:
— Ага! Он лишает их денег… Собирается положить Диану в клинику и забрать ребенка, когда та родит. Вот! Назвал его «племянником». — Он усмехнулся: — Можешь быть спокойна. Как раз говорит о плане, который эти две тва… дамы придумали. Запрещает называть ребенка его сыном. Но Диана не согласна. Настырная баба. А сейчас мамаша возмущается, что их лишили денег. Класс! — Он оторвал ухо от двери. — У вас тут веселее, чем в сериале.
Теперь уже Радван толкнул его к двери:
— Не отвлекайся!
— Да слушаю я, слушаю… Ого-о-о! Дагмар, конечно, бесстрашный…
— Что? Что там? — К разговору подключилась Лиля, забыв на минуту о своем неказистом растении.
— Сказал, что не позволит из ребенка вырастить мразь, какой был Грегор. Это удар ниже пояса. Кстати, вот еще одно подтверждение. — Он в упор посмотрел на Марину. — Не переживай. Он тот еще хмырь, но никогда бы не стал тебя обманывать в таких вещах.
Борис кивнул:
— Я уже давно в его клане. Он всегда хотел большую семью. Не говорил, конечно, об этом. Но и так было заметно. Между ним и Дианой ничего не было. Он вообще редко встречался с женщинами. Ждал невесту. Тебя.
Марина отвернулась к двери. Сговорились они, что ли? Конечно, хотят выставить его в лучшем свете. Но она сама хотела верить каждому слову. Да и было не похоже, что Маттиас врет об услышанном.
— О… — Маттиас нахмурился: — Пошли уже откровенные оскорбления. Вот она — сука, конечно…
Марина тоже прижала ухо к двери:
— Что происходит?
— Мать только что назвала его ошибкой и жалким уродцем. Черт, кажется он в ярости. — Он вздрогнул. — Надеюсь, это была не ее голова?
Маттиас коснулся ручки:
— Пора вмешаться.
Но Радван покачал головой:
— Не время…
— Он же ее сейчас убьет, а потом будет мучиться. Вот, потащил куда-то.
Радван покачал головой:
— Куда ты все время торопишься? К тому же, он ждет совсем не тебя… — Глаза Радвана лукаво сверкнули сквозь пряди длинной челки.
Марина не знала, что толкнуло ее открыть дверь и вернуться в холл. Может, снова призрак? Как удобно было оправдать привидениями свою слабость перед Дагмаром.
Она влетела в холл, ведомая странным чувством, что вот сейчас, именно сейчас, все изменится. Один из них должен найти в себе силы прогнуться перед другим. Как там сказал Радван? Ты же женщина — будь хитрее? Наверное, пришло ее время проявить эту самую хитрость. Кажется, ребенок действительно не его. Хоть бы, пожалуйста, хоть бы был не его! Она не сможет ему простить такого откровенного вранья и наличия в жизни женщины, подобной Диане.
Даже будь она более уверенной в себе, не нашла бы сил конкурировать с ней. Диана откровенно насмехалась над ней и оскорбляла. Заявила, что она красивее и ЛУЧШЕ. Но… разве это не она прибежала сюда, как побитая собака, и с завистью рассматривала здешние интерьеры? А Марина собственными ушами слышала, как рабочие сплетничали. Все, что здесь делается, делается для нее. Кто-то даже заявил, что «хозяин так помешался на своей невесте, что собрался отгрохать ей сказочный дворец».
Это все для нее. Не для какой-то там Дианы, а для нее.
Марина гордо задрала голову и с видом хозяйки прошагала к входным дверям. Главное — быть уверенной. Она смогла спорить с берсеркером, отрывающим людям конечности. Что ей какая-то девка?
— А ты, значит, местная убогая? Прислуга? Одна из этих чокнутых баб, которые везде бегают за понравившимся мужиком, делая вид, что работают на него? О, постой… Как же я сразу не догадалась по этому уродскому шраму? Ты, типа, телохранителя?! Однажды пожертвовала своим лицом, чтобы он испытал чувство вины и взял тебя на службу? Теперь пытаешься сделать вид, что полезна ему и давишь на совесть? Но у Дагмара нет совести. — Диана устроилась на мягком сидении в одной из ниш и закинула ногу на ногу. — Так что не питай иллюзий. Он не обратит на тебя внимания. Но ты не расстраивайся. Что-то мне подсказывает, что и до шрама ты была так себе.
Марина рассматривала холл. Огромное пространство с высоким сводчатым потолком, из центра которого опускалась огромная люстра, напоминающая средневековую. На железных кольцах крепились сотни лампочек в виде свечек. Даже плитка на полу напоминала старинную и складывалась в красивый витиеватый узор. Лепнина на потолке расцветала розами и ягодами шиповника.
