Отпустив собственное тело на волю, она без сил опустилась на колени Дагмара, вбирая целиком его вздыбленную раскаленную плоть. Ее и впрямь буду насадили на пылающий кол. Толстый, длинный, но бархатистый. И безумно необходимый.
Позади по-звериному зарычал Дагмар. Он задрожал, и эта дрожь передалась Марине.
Он сдернул с нее разорванной майку и двумя ладонями накрыл ставшую до боли чувствительной грудь. Марина вскрикнула, когда он зажал между пальцами соски и легонько их сдавил. Тугие вершинки набухли и вытянулись, покраснев от возбуждения.
Дагмар прикусил мочку ее уха. Зубы стукнулись о металл, издав звук, от которого нервы натянулись еще сильнее.
— Давай сама… Хочу, чтобы ты двигалась на мне. Прыгай, скачи… Трахай себя моим членом…
Марина закусила губу. От стонов уже першило в горле, которое и так болело от его безумной долбежки. Марина откинулась спиной на его грудь. Боже… он до сих пор был одет…
Вцепившись в клавиши, Марина осторожно приподнялась. Она ощущала каждый нюанс касания, когда снималась с его плоти. А влажный звук, когда их тела размыкались, доводил почти до сумасшествия.
Слишком медленно… Ей нужно быстрее. Интенсивнее. Резко и жестко. Чтобы биться о его бедра и ощущать, как влагалище растягивается, вбирая в себя его член, полностью покрытый ее смазкой.
Когда почувствовала очередной поцелуй — на шее, Марина отпустила себя. Позволила делать то, чего сейчас так хотелось. А хотелось ей именно того, что сказал Дагмар. Вот так, грубыми словами. Грязно и откровенно. Без капельки стыда. Прыгать на нем, насаживаясь на горячий член, трахать себя им, пока тело не взорвется звездной пылью.
Опираясь дрожащими руками о пианино, Марина начала ускорять движения. Дагмар позволил ей двигаться так, как хочет. Он полностью отдался ласкам ее груди, мял и массировал, пощипывал соски, выкручивал их почти до боли, а потом сжимал и оттягивал.
Марина уже не могла терпеть. Напряжение разрывало ее тело изнутри, а член Дагмара растягивал до какого-то невменяемого состояния. Он как будто набухал и увеличивался в размерах, наполняя ее так, что это сложно было выдержать.
Марина принялась скакать на нем, одержима своим собственным удовольствием. Ей нужно освободиться и получить свое наслаждение, которое он задолжал ей с их самого первого раза. Она так быстро и резко двигалась на нем, что заболели ноги, а внутри боль смешалась с удовольствием. Несколько раз она слишком высоко приподнялась, и член Дагмара выскользнул из ее тела с безумно эротично звуком. По бедрам, не прекращая текла смазка, а тихий бессвязный шепот Дагмара только усиливал напряжение, которое уже невозможно было выдерживать.
— Да… Вот так… Умница… Не останавливайся… Ты идеальная… Тебе нравится?..
Марина не стала дожидаться и сама обхватила дрожащими пальцами мокрый и горячий ствол и направила в свое тело. Широкая головка сладко растянула вход и заполнила мучительную пустоту.
— Да… Да, мне нравится…
Марина продолжила бешеную скачку, пытаясь поймать наслаждение, которое все время ускользало.
Сходя с ума от того, какой до боли наполненной себя ощущала, она прошептала:
— Скажи мне что-нибудь… Обзови…
Дагмар зарычал, и Марина почувствовала, как в кожу на талии впивается что-то острое. Его когти…
— Обозвать? — Его голос звучал раскатистым утробным рыком, к которому Марина вдруг ощутила ревность. Он имеет право говорить таким голосом только с ней.
— Да-а-а… — Она застонала, когда его член коснулся какой-то чувствительной точки внутри нее. Перед глазами потемнело, и по телу прокатилась легкая волна дрожи, от которой свело все мышцы. Как будто ее ударило током. — Обзови… Называй грязными словами… Я хочу этого…
Он накрыл ладонью ее горло и потянул назад. Толкнулся бедрами вверх, вбиваясь в нее с такой силой, что Марина почти взлетела вверх.
— Я всегда знал, что ты грязная шлюшка… Только и ждешь, чтобы тебя оттрахали во все дыры. Да?
Это было невероятно. Не похоже ни на что, что она прежде испытывала. Ее словно пронзило тысячей раскаленной копий и накрыло смертоносной волной цунами.
— Да… Я хочу этого…
Рык Дагмара разнесся эхом, взрывая звезды, которые посыпались на Марину. Осколки падали на кожу и обжигали ее миллиардами электрических разрядов. К ней словно применили десяток самых жестоких пыток.
Мышцы влагалища сжались вокруг члена Дагмара, не желая выпускать его. Она не позволит ему покинуть свое тело. Никогда.
— Ты принадлежишь мне! Моя-я-я! Только я имею право на это! Скажи это! Скажи!
Марину били судороги. Ее трясло как в лихорадке. От того места, где их тела соединялись, расходились волны чистейшего наркотического удовольствия. И ради того, чтобы продлить его, она была способна на что угодно.
Даже отдать себя ему.
— Да… Да, я твоя…
Как только сказала это, ее снова прошибло током. Член Дагмара внутри словно оставлял ожоги, пылающий жар разносился по всему телу. Мышцы сокращались с такой силой, что сжимали его плоть до боли. Но боли, дарящей бесконечное удовольствие.
Марина поняла, что задыхается. Она не могла справиться с наслаждением, захватившим в плен ее тело. Оно все накатывало и накатывало, горячие стальные иглы продолжали впиваться в тело. Ее скрючивали адские судороги. Перед глазами все плыло, и в какой-то момент показалось, что она действительно видит сверкающие звезды.
Осознание того, что это сияние исходило от кожи Дагмара, как в тот раз, когда он превратился в фантастическое существо, толкнуло за новую грань.
Дагмар заревел, безжалостно вдалбливаясь в нее, и Марина ощутила, как его член выжигает ее изнутри. Пожар и горячая влага принесли новый вихрь сумасшедшего удовольствия, которому Марина сдалась.
ГЛАВА 22. НАСЛЕДНИК ДЛЯ ОБОРОТНЯ
— Считаешь меня монстром?! Уродом?!
Я орал так, что горло раздирало на части. Даже чертов дождь стал стихать. Она так на меня смотрела… Как будто я дерьмо под ее ногами, в которое она по неосторожности вляпалась в сотый раз. Да срать я хотел, кем ей кажусь. Пусть считает меня, кем угодно!
— Да! Да, ты — урод! Моральный! Ненавижу тебя!
— Да ладно? А когда прыгала на моем хую совсем другое говорила. — Я рассмеялся, как долбаный псих.
Эта чертова сука свела меня с ума. Я бы придушил ее. Или вгрызся в глотку. Если бы не хотел так сильно. Это ненормально. И никак не вытравить тварь из головы. Зачем она появилась на моем пути? Почему я не прошел мимо? По-че-му-у-у?
Она покачала головой и снова повторила:
— Как же я тебя ненавижу…
Даже сейчас она была красивой. Самой, вашу мать, красивой женщиной на свете. Идеальной. Совершенной.
