Марина завороженно смотрела за тем, как Дагмар думает. Он мерил шагами тесное пространство башни, на миг возвращая ее в видение о своем предке. Пожалуй, Дагмар казался более живым, что ли… В его чертах было нечто звериное, хищное. Но в отличие от прадеда, в его лице проскальзывали настоящие эмоции. Яркие, сочные, которые Марина с жадностью ловила и поглощала, как вампир кровь.
— Пытаясь защитить сестру, она сотрудничала с Орденом. Даже подсказала им место проведения ритуала. Но мать Лили сбежала. Они не могли понять, получилось или нет. А Даша вполне могла их обмануть. — Дагмар легко подбросил и поймал молоток, словно тот ничего не весил. — Спустя годы они каким-то образом узнали, что ритуал не получился. Начали искать новое место и пришли к Даше. Но она им не сказала. Ее убивают, а она оставляет тебе подсказку о настоящем месте. Которое мы ни хрена не можем найти. Но это лишь догадки. — Он повернулся к Марине и дернул уголком губ. — Предположение.
Она тихо выдохнула и неожиданно для самой себя призналась:
— Какой же ты классный…
Он удивленно поднял брови.
Чувствуя, что опять краснеет, Марина объяснила:
— Я ничего не могла понять, даже когда призраки давали более чем прозрачные намеки. А ты вот так легко все соединил… И выглядел таким крутым, пока думал…
Дагмар казался искренне удивленным ее словами. И даже немного смущенным.
— Мы не знаем, так ли это на самом деле. Ладно, давай уже достанем ее оттуда.
Дагмар отодвинул пыльную портьеру, скрывающую картину, и снял огромное полотно, однажды так напугавшее Марину. Показалось, или мужеподобные ведьмы смотрели на нее с печалью.
— Твой прадед выбирал рисунки. Сказал ей, что рисовать.
Дагмар хмыкнул:
— У него был вкус. Но очень странный.
Марина улыбнулась.
— Отойди подальше. И накройся с головой. — Он снял с себя кожаную куртку и отдал ей. — Надеюсь, мы никого не разбудим.
Марина отбежала в угол и укуталась. Ммм… аромат дикого леса и сладкой мяты. С самой первой встречи его запах покорил ее. Сейчас же он казался особенно родным и близким.
Дагмар несколько раз ударил по стене. Грохот стоял такой, что слышно было, наверное, во всем Логовце.
Марина высунула нос наружу. Каменная крошка постепенно оседала, открывая вид на дыру в стене.
— Готово? — На языке тут же почувствовался привкус пыли. Мелкие частички неприятно затрещали на зубах.
Дагмар показал ей древко молотка.
— Сломался. Дальше придется руками.
Он начал буквально выдирать кирпичи, расширяя темную дыру в стене. Быстрые четкие движения и ни признака усталости. Марина увлеченно наблюдала за его работой, подходя все ближе. Мускулы перекатывались под одеждой и бугрились, как у самого настоящего воина. Так легко было представить его в гуще древнего сражения.
Пока она шла к нему осторожными шажками, он разобрал часть стены.
Внутри сидела мумия в темно-зеленом платье. Рядом лежала чудом сохранившаяся маска. Наверное, она собиралась на маскарад, потому призрак и был одет так странно.
— Вот и последняя… — Дагмар протянул руки и осторожно достал мумию. На ее голове до сих пор сохранились пучки рыжих волос и жемчужинки украшений.
Дагмар опустил мумию на стул, но неожиданно резко повернулся к двери, нагнув голову.
— Кто-то идет.
Он успел схватить ее за руку и задвинуть себе за спину, когда дверь распахнулась, и на пороге появился заспанный мальчик.
Он щурился от света и тер глаза кулаком.
— Что вы здесь делаете?
Марина сразу же узнала голос.
Она вышла из-за спины Дагмара и поспешила к Паше, столько раз собиравшемуся вылечить ее шрам.
— Паша? Почему ты не спишь?
Она опустилась на корточки, положив ладони на хрупкие мальчишеские плечи. Неожиданно он распахнул глаза, почти ослепив ее знакомым синим блеском.
— Потому что не могу уснуть, пока ты ошиваешься с ним! — В детских чертах проступило лицо ведьмы с кладбища.
Марина в ужасе отшатнулась, но Паша успел толкнуть ее с такой силой, что она отлетела в сторону. Дагмар снова смог ее поймать, прежде чем она врезалась в стену. Его ногти стали удлиняться, превращаясь в когти, а над одеждой появилось серебристо-голубое сияние. Обернувшись к Паше, он угрожающе зарычал.
Мальчик злобно засмеялся:
— Меня ты не убьешь, а вот ребенка…
Ведьма была права. Марина вцепилась в руки Дагмара, который закрывал ее собой.
— Я тут подумала, что ты, — Паша указал на Марину пальцем, — нам сильно мешаешь. Нужно избавиться от тебя, и тогда я получу ручного мишку.
Взмах мальчишеской руки, и Марину швырнуло невидимой силой в раскуроченную стену. Боль от удара быстро сменилась шоком, когда она поняла, что занимает место мумии.
Дагмар бросился следом, но ведьма в теле ребенка снова что-то сделала, и он упал на пол.
Разбитые кирпичи вдруг начали сами по себе замуровывать проход в стене. Превозмогая боль, Марина попыталась выбраться, но Паша встал перед ней и, прищурившись, одним взглядом толкнул ее обратно.
Внезапно позади него вырос Дагмар. По его лицу стекали ручейки крови, а щека выглядела разодранной. Боже, что эта ведьма с ним сделала?! Он оттащил Пашу, сжимая руками, которые вновь горели синим. На этот раз крик принадлежал уже ребенку, а не призраку.
Пытаясь пролезть сквозь узкий проход, Марина закричала:
— Нет! Ты убьешь мальчика!
Дагмар остановился, но ведьма лишь ждала этого. Она выскользнула из его рук и прыгнула на стену, совсем как паук. От жуткой картины того, как ребенок, перебирая руками и ногами, ползет по стене, а потом и потолку, Марину бросило в холодный пот.
Дагмар метнулся к ней, выдирая из свежей кладки кирпичи. Неожиданно он взревел и вытянулся, словно натянутая струна. Марина закричала, когда увидела, как прорезая его живот появляется острие сломанной картинной рамы.
Паша засмеялся чужим смехом:
— Ничего. До нашей свадьбы заживет.
Тяжело дыша, Дагмар повернулся к Марине спиной, загораживая ее. Она зажала рот руками, стараясь сдержать крик, когда увидела, воткнутый кусок рамы. Заведя руку назад, Дагмар, не издав ни звука, вытащил его и отшвырнул в сторону. Из его раны потоком хлынула почти черная кровь.
Марину снова накрыло волной ненависти. Такой же густой, как эти ручьи крови. Она уничтожит призрака, чего бы ей это ни стоило. Даже если потребуется лично спуститься в ад и поджарить дрянь на костре.
— Зря ты жертвуешь собой. Ее уже не спасти…
Неожиданно комнату заволок густой туман. В его клубах проступили очертания ангелоподобной девушки в белом плаще.
