Марина выронила из рук телефон, а Лиля вжалась в стойку, сбивая спиной расставленные там пузырьки. В голове бились только два слова: «Призывающая Туман». Так ее назвала та рыжая ведьма с филином на плече, которую она приняла за галлюцинацию. Она убедила себя в этом, черт возьми!
Упавший в лужицу крови телефон неожиданно зазвонил. Марина едва не подпрыгнула, а Лиля тихо вскрикнула и с безумным видом уставилась на нее.
Марина перевела взгляд на экран: «Дикий Зверь».
Она выудила телефон, тут же перепачкав пальцы в крови:
— Ал-ло? — Голос дрожал и звучал тонко-тонко.
На том конце раздалось разъяренное рычание:
— Какого хрена ты творишь?!
Марина прижала колени к груди и тихо зашептала в трубку:
— Я ничего не делала…
— Где ты?!
— Я… не знаю… — Пришлось глубже вдохнуть, чтобы воздуха хватило не только на тяжелое дыхание. А что если взвалить все неприятности на него? Он же сказал, что она теперь его кукла? Вот пусть и разбирается с проблемами ее кукольного домика.
— Ма-ри-и-и-на! — Он так угрожающе это прорычал, что она и впрямь пришла в себя.
— Мы в… в кафе, кажется… «Карамель»… Тут женщина… Ее убили… — Неожиданно, из нее полился поток слов, которые не могло остановить ничто. — Ей кто-то перерезал горло! Лиля пыталась проверить пульс, но она… — И как сказать о том, что только что произошло? — Она точно мертва. Кажется… Я хочу вызвать «Скорую» и…
Ее перебил грубый мат. Потом послышался шорох одежды.
Отрывисто он приказал:
— Никому не звони и ничего не делай. Сейчас мой человек вас найдет.
Марина вдруг вспомнила самое важное, что еще не успела сказать:
— Мы не в Логовце…
Он раздраженно выдохнул:
— Я знаю! Сидите там и больше никуда не суйтесь.
Марина не смогла сдержать тихий всхлип. Только сейчас она начала осознавать, в какое дерьмо они с Лилькой вляпались. Неожиданно все происходящее стало чем-то очень важным и опасным. Галлюцинации теперь не казались тем, на что можно наплевать и забыть. Они были вполне реальны! И они предупреждали ее.
Наверное, Дагмар понял, что она на грани истерики, потому что неожиданно ласково и тихо заговорил:
— Успокойся… Ты храбрая и сильная девочка. Просто посиди там и немного подожди. Я скоро приеду и со всем разберусь. Слышишь меня? — И после короткой паузы, когда у нее перехватило горло от щемящего чувства тоски: — Марина?! Ответь мне… Давай, сладкая, скажи что-нибудь…
Она снова посмотрела на Дашу — так кажется ее звали. Женщина больше не шевелилась, но с каждой секундой становилась все синее. Как будто замерзала.
Лиля тряслась у стойки и раскачивалась из стороны в сторону, прижимая к груди колени, почти как сама Марина.
— Да, я слышу… Как ты приедешь, если ты в другом городе?
Почему-то ей было важным услышать, что для него любое расстояние — не помеха. Ведь ее отказ его не остановил! Почему тогда какие-то жалкие километры должны стать препятствием?! Он ведь весь из себя такой хозяин жизни! Миллиардер! Самоуверенный и грубый. Делает, что хочет. Вот пусть докажет свою крутизну сейчас. Любой может совладать со слабой женщиной — это не сила. А вот настоящее проявление силы — в способности решить проблемы этой женщины. Ну так что, Дагмар Крушиянов, ты достаточно силен?
Он как будто слышал все ее мысли:
— Просто сядь там и сиди! Я со всем разберусь. Никуда больше не лезь!
Марина вдруг разозлилась:
— Все? Больше приказов не будет? А где же «храбрая сильная девочка»? «Сладкая»? Теперь сиди и никуда не лезь?! Да я может из-за тебя во все это и влезла!
Она сбросила звонок и отшвырнула телефон. Понимала ведь, как по-идиотски звучит ее претензия. Конечно, его вины в том, что бог не дал ей мозгов и чувства самосохранения, у него не было. Но это из-за него она как будто нарочно ищет неприятности.
Из-за него же?
Лиля приглушенно всхлипнула, уткнувшись в колени, и Марина пришла в себя, осознавая, где находится. Между ней и горе-ведьмой по-прежнему лежала Даша.
Марина кое-как поднялась на ноги и потянулась к Лиле:
— Так, давай вставай.
Лиля подняла на нее полный ужаса взгляд:
— Знаешь, что это было? Знаешь?
Марина дернула Лилю за руку и зло бросила:
— Нет. Откуда? Это ты тут ведьма. Просвети!
— Последняя Воля. Она истратила на меня свою Последнюю Волю! Ты хоть понимаешь, насколько это важно?!
Марина повела ее за собой, вновь ощущая себя мамашей, которой достался несмышленый малыш:
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
Лиля обернулась, рассматривая тело:
— Последняя Воля открывается только тому, кого она касалась. Но выходит… выходит, что к тебе это относилось тоже?.. Это ты — Призывающая Туман?!
В висках что-то застучало. Как же больно… На глазах выступили слезы.
— Лиля, я понятия не имею, о чем ты говоришь. У нас тут труп! Мне кажется, что я схожу с ума! А ты продолжаешь болтать об этой чепухе.
— Это не чепуха! — Лиля вцепилась в ее плечи и тряхнула с неожиданной силой. — Это очень важно! Она потратила на меня Последнюю Волю. Значит, это что-то действительно важное. Я не умею призывать Туман. Но если ты тоже видела то, что видела я, значит… Значит, Призывающая Туман — это ты!
— Будет замечательно, если ты мне объяснишь…
Резкий грубый голос не дал ей договорить:
— Замерли! И без выебонов, сучки!
Марина испуганно вздрогнула, оборачиваясь ко входу. Лиля тут же юркнула ей за спину.
У входа стоял амбал, с плечами такой ширины, что загораживал весь солнечный свет. Его лицо пересекал жуткий алый шрам, начинающийся у виска. Марина икнула, чувствуя, как в животе вновь заворочались склизкие змеи. Амбал направлял на них с Лилей что-то напоминающее небольшой автомат и скалился. Если до этого она считала Дагмара похожим на зверя, то сейчас поняла, что ошибается. В Дагмаре было что-то такое, что делало его повелителем мира. Превосходство над всеми, которое ощущаешь на интуитивном уровне. Если он и был зверем, то зверем разумным и сумевшим совладать с животной натурой.
Тот, кто стоял перед ними — был зверем, влезшим в человеческое тело, которое не подходило ему по размеру. Он растянул его, уродуя и разрывая. Места разрывов заросли такими вот безобразными шрамами. Он был еще крупнее Дагмара. Выше и шире в плечах.
Марина ненавидела себя за то, что даже сейчас, когда на нее был нацелен автомат, она думала о Дагмаре. Продолжала сравнивать с ним всех мужчин, и каждый раз он оказывался лучше каждого из них.
