— Слава! Что с ним?! Что ты с ним сделал?
Он вздернул брови:
— Уже поздно волноваться.
Не-е-ет… Не может быть. Он же… Он же не убил его?!
— Ты его убил? Я… я заявлю в полицию!
Он лишь холодно усмехнулся:
— Прямо сейчас побежишь заявлять? Хоть переоденься, а то еще решат, что ты его убила.
Марина прижала руку ко рту, сдерживая крик. Не может быть! Она до последнего не верила. Но сейчас он практически подтвердил…
— Ты убил его… — Теперь она не сомневалась.
— Должен был. А за то, что он с тобой сделал, следовало разделаться с ним с особой жестокостью. Но я подумал, что тебе будет неприятно, и зачем-то сдержался.
— Неприятно? Ты называешь это — «неприятно»? Он — человек! Такой же, как ты и я.
Дагмар ее перебил:
— Я не человек. А он — тем более. Он — падаль, которая заслуживает лишь того, чтобы пойти на корм бездомным псам. Ты так и не поняла, что он хотел с тобой сделать? Наверное, мне все-таки стоило позволить тебе выпить. Твоя подружка не рассказывала, какими могут быть последствия?
Марина ошарашенно замерла. Подружка… Лиля! Она забыла обо всем на свете, сосредоточившись на своих проблемах.
— Где Лиля?
Дагмар поднялся, и Марина с ужасом поняла, что он возбужден.
Он поймал ее взгляд и мрачно усмехнулся:
— Ничего не могу с собой поделать. Пока не помечу тебя изнутри, контролировать себя будет трудно. Что ты еще знаешь о таких, как я?
Марина неопределенно пожала плечами:
— Только то, что рассказала Лиля.
— Я не умею читать мысли, а потому мне неизвестно, что тебе «рассказала Лиля».
— Я же уже говорила в кафе: что вы произошли от… медведя и ведьмы…
Дагмар смотрел на нее с нечитаемым выражением лица. На губах, словно приклеенная, застыла издевательская ухмылка, а глаза все так же поражали чернотой.
— Моя любимая детская сказка. Любимая потому, что правдивая. — Он скользнул взглядом по пятнам на ее сорочке. — Так кого ты умудрилась убить, пока меня не было рядом?
Марина едва не бросилась на него с кулаками, но в самый последний момент сдержалась.
— Я не знаю, что произошло. Мне просто снился сон… Где Лиля?
— Обустраивается на новом месте. Успела уже распугать всех рабочих.
Марина соскользнула с кровати:
— Каких еще рабочих?
— Тех, которые восстанавливают крепость. Кстати, если есть какие-то пожелания, можешь поучаствовать.
Марина сжала ткань рубашки в кулаках:
— А я здесь причем?
— Тебе ведь здесь жить.
Он сказал это так просто и обыденно, что Марина не нашлась, что ответить.
— У меня уже есть жилье.
— А ты непритязательная, если называешь тот клоповник «жильем».
— Это не клоповник! Это моя квартира!
Дагмар снова вскинул брови:
— Когда это она успела стать твоей? Я слышал, ты ее снимаешь. И платишь гораздо больше, чем этот свинарник стоит.
Он все о ней знал… Но ведь так не может быть. Или может? Неужели не осталось ничего, что она могла бы сохранить в секрете?
— Сними это тряпье. Походишь пока в моей одежде. — Дагмар подошел к шкафу в другом конце комнаты и нажал на дверцу. С тихим шипением та отъехала в сторону, открывая огромное пространство. Это был не шкаф, а гардеробная. Внутри тут же зажегся свет, и Марина смогла рассмотреть бессчетное количество мужской одежды. Одних только пиджаков там висело штук пятьдесят. У нее и в целом-то не было столько. Зачем одному человеку все это?
На секунду она ощутила себя ужасно жалкой. Ей всегда хотелось иметь красивую и модную одежду. А вместо этого родители заставляли ее носить Наташины обноски, перешитые и выглядевшие так, словно их недавно сняли с бездомного. Она научилась ценить вещи. Но никогда не ставила их выше всего. Ей не нужно было много. Главное, чтобы свое.
И вот ей снова швыряют подачку. Дагмар бросил на кровать аккуратно сложенную рубашку.
— Надень. Завтра съездим и купим тебе одежду.
Внезапно вспомнились его слова о том, что она похожа на куклу.
— Хозяин решил нарядить свою игрушку?
Он нахмурился, с непониманием глядя на нее:
— Я не знаю, куда ты дела свою одежду. Хочешь ходить в этом?
— У меня есть одежда. Все в квартире.
— Купим тебе еще. Моя женщина не должна выглядеть, как голодранка.
— Что? — Марина вскочила на ноги и бросилась к нему.
По телу растеклось согревающее тепло, когда она вмазала ему пощечину.
— Если я такая недостойная тебя голодранка, то почему бы не оставить меня в покое?
Его лицо превратилось в маску. Исчезли все эмоции. Даже гнев. Он просто развернулся и вышел из спальни, не сказав больше ни слова.
Марина без сил упала на пол, вздрогнув от боли в коленях. Да за что же ей все это? Она всего лишь хотела жить обычной жизнью. Встретить обычного парня. Ходить на обычные свидания. Работать на обычной работе. Быть, как все. Да, она мечтала о приключениях и волшебстве, об опасностях и испытаниях. Представляла себя на месте героинь. Но это были всего лишь мечты. Им не суждено было сбыться! Обычные девчачьи фантазии!
Марина заставила измученное тело подняться на ноги. Поддавшись порыву, она схватил белоснежную рубашку и зашвырнула ее в угол. Надев на плечи рюкзак, подбежала к двери и осторожно повернула ручку. Этот козел ее не запер. Наверное, был уверен, что она станет вести себя, как молоденькая восторженная дурочка.
Урод!
Марина выглянула в темный коридор. Наверное, здесь недавно был ремонт, потому что пахло штукатуркой и клеем.
И куда ей идти? Где она вообще оказалась? Лиля! Марина покопалась в рюкзаке, выискивая сотовый. Вот он. От волнения пальцы дрожали и не попадали на клавиши, когда она набирала Лиле сообщение.
«Где ты? Нужно выбираться отсюда. Не подавай виду, что сообщение от меня.»
Ответ пришел почти сразу же:
«Мне выделили несколько комнат! И разрешили их обустроить так, как я захочу. Ты представляешь? Тебе обязательно нужно все это увидеть. Я смогу сама выращивать нужные травы. А куда ты захотела выбраться? Дагмар сказал, ты отдыхаешь. Проснулась?»
Уже Дагмар? Серьезно? Марина не могла понять, чего в ней больше: ревности или ярости. Да нет, какая ревность? Пусть делают, что хотят. Лилю он не оскорбляет. Голодранкой, наверняка, не называл. И куклой тоже. Выделил несколько комнат… А ее зашвырнули в спальню, полную его одежды. Еще и с той фотографией. Правда, в сообщении он сказал, что это их спальня… Решил поселить рядом шлюху? Чтобы всегда была под рукой?
