— Не откажусь. У нас получается, ведь так? Ой, я с вас не всю помаду стерла, — она взяла салфетку и принялась тереть его щеку.
В этот момент дверь открылась и вошел Лодовико.
— Черт, извините, — он хотел было выйти, но Элоиза остановила его.
— Нет-нет, дон Лодовико, заходите. Мы уничтожаем следы прошедшей операции.
— Ну и зря уничтожаете, — буркнул Марни. — Я бы носил это, как орден.
— Орден? Интересная мысль, — хмыкнул Лодовико. — Ладно, докладываю: Лилло забрали в полицию вместе с пакетом, который у него был, и далее мы умываем руки. Точка.
— Элоиза, а теперь расскажите, как вы до всего додумались. Начиная от машины в ресторане.
— Вообще не думала. Просто мне сначала показалось неправильным оставлять машину. Про ваши датчики я ничего не знала, так что…
— Это называется интуиция, донна Элоиза, — наставительно произнес Лодовико.
— Благодарю вас, дон Лодовико, вы открыли мне глаза, — она кивнула ему преувеличенно вежливо.
— А дальше? Уже в гараже? Откуда взялась идея про спектакль? — сощурился Марни.
— Не обижайтесь, монсеньор. Вы были необыкновенно естественны. Вам не могли не поверить.
— И поверили, даже мне рассказали — мол, у вас тут свидание, вечерних докладов не будет, кот из дому, мыши в пляс и все такое, — рассмеялся Лодовико. — Я позволил себе усомниться.
— Правильно позволили, — Элоиза чуть-чуть улыбнулась ему. — Просто когда я увидела этого типа в гараже, то поняла про него… ну знаете, есть такие люди, которые думают, что при определенных обстоятельствах им все можно, и потом ничего за это не будет. Если не поймают, конечно же. А господин Лилло был уверен, что не поймают. Вот я и решила воспользоваться стечением обстоятельств — его уверенностью, своей внешностью и вашим, монсеньор, ко мне хорошим отношением. Его понесло во все тяжкие, и он был пойман за руку. Вот и вся история.
— Ну и к лучшему, — сказал Лодовико.
— Господа, с вами необыкновенно интересно, но я вынуждена откланяться. Уже три часа ночи, с таким образом жизни у меня скоро появится дурная привычка дремать утром на работе. Нет, провожать меня не нужно, я не заблужусь. Доброй ночи.
4.7 О задачах решаемых и нерешаемых
* 13 *
Ночью ей снова снился Марни. Он надевал ей на палец некое кольцо, вероятно, то самое, которого вчера при нем не оказалось. А она светилась, трепетала и таяла. И проснулась именно с этим ощущением — что там говорят про бабочек в животе? Черт возьми, ей ведь раньше никто не предлагал выйти замуж. Ну, почти никто почти не предлагал. И ее это не задевало никак. А тут вот предложили… а она отказывается. Линни и Марго в голос сказали бы — «ну и дура». Поэтому она ничего не расскажет ни Линни, ни Марго.
Встать, душ-косметика-одежда-прическа-завтрак, точнее, чашка кофе с самым маленьким пирожным, какое нашлось на кухне, больше ничего внутрь не лезет, спасибо недосыпу. Дойти до кабинета, улыбнуться брату Франциску, сесть за компьютер и заняться текущими делами. Ура, сегодня пятница. Ура, завтра спать.
Все было тихо и спокойно, работа работалась, люди приходили и уходили, голова кружилась, местами подташнивало. Недосып во всей красе. А перед обедом пришел Лодовико. Очень официально, обратился через брата Франциска, зашел.
— Госпожа де Шатийон, добрый день. У меня к вам очень важное и неотложное дело. Сможете выслушать?
— Конечно. Что-то случилось?
— Нет, все случилось вчера, как я надеюсь. И вот по поводу вчерашней ночи я и хочу вам кое-что сказать. У нас существует некая разновидность внутренних знаков отличия, ну там за разные выполненные задания и проведенные операции. За вчерашнюю операцию по выявлению потенциально вредного сотрудника вам по праву полагается вот это, — он извлек из внутреннего кармана маленький серебряный прямоугольничек с булавкой на оборотной стороне. — Ну а поскольку мы проявили несообразительность и нерасторопность, то вот это вам вручается за медальон кардинала делла Ровере и статую мадонны Фьоры только сейчас, — к серебряному значку присоединился такой же золотой.
— И… что мне с ними делать? — Элоиза была очень, очень удивлена.
— Да что хотите. Обычно их, хм… носят, на одежде, может быть, вы обращали внимание.
— Я видела главным образом цветные. Ну там, синие, желтые…
— Да, таких большинство. Золотые и серебряные — за продуманные и организованные операции, за весомый вклад, за неоценимую помощь.
— И как я объясню, откуда это у меня?
— Откуда — и так понятно, вариантов нет. А вот за что именно — рассказывают далеко не всегда, потому что, сами понимаете, дела у нас бывают очень разные. Если вы будете строго смотреть на каждого, кто спросит — а вы это отлично умеете, я знаю — спрашивать очень скоро перестанут.
— Это монсеньор Марни придумал? — нахмурила она брови.
— Ничего подобного. Это придумал я. Он только направил мои мысли в нужном направлении, еще вчера. Он порывался сам вам вручить… но я напомнил ему, что это моя обязанность. И это на самом деле так, обычно такого рода награждения фиксирую и раздаю я.
— И как часто вы награждаете не-сотрудников?
— Случается. Опять же, вы очень даже сотрудник, только внештатный. Я настоятельно рекомендую вам хотя бы раз появиться с данными знаками в публичном месте, например, на обеде. Этого окажется достаточно, уверяю вас.
— Для чего достаточно?
— Чтобы показать всем, что вы сотрудничаете с нами, пользуетесь нашим уважением и защитой. Опять же пусть завидуют некоторые лентяи. Разрешите надеть это на вас?
— Наденьте, — слегка улыбнулась она.
Лодовико подошел к ней, приколол к жакету оба знака, один над другим, и отошел полюбоваться на дело рук своих. Ей показалось, что он остался доволен.
— Жду вас в обеденной зале, — поклонился и вышел.
* 14 *
Делать нечего, с наступлением времени пришлось идти в обеденную залу. На самом деле Элоиза еще думала — обедать или нет, а может быть и вовсе отправиться куда-нибудь в город подышать воздухом и погреться на солнце. Ладно, обед — так обед.
Лодовико и Марни уже поджидали ее за столиком. Конечно, при таком раскладе вариант забиться в угол подальше и сесть спиной к залу не рассматривался вовсе. Она подошла, вежливо их приветствовала и села на любезно подставленный Марни стул.
— Поздравляю вас, Элоиза, — серьезно сказал Марни. — От Лодовико непросто добиться признания, вам это удалось.
— Да причем тут добиться признания? Я просто делаю то, что положено, и все, — буркнул Лодовико.
— Ладно, вы вне конкуренции вне зависимости от Лодовико и того, что он думает. Но остальные пусть посмотрят, им полезно. Что вы будете есть?
