Она отложила костяной гребень и повернулась к нему. Спросила строго:
— Почему не спите?
— Проснулся. Не обнаружил вас, подумал сразу же плохое, честно говоря. Вы же у нас талантливая на разные непредсказуемые вещи. Потом услышал, что вы здесь. А вы почему не спите?
— Потому что кому-то непонятно зачем понадобилось мне голову из душа облить. Вот вы не знаете, кому и зачем? А мне теперь приходится сушить.
— А феном?
— Не люблю феном. Завтра утром все равно рано не вставать, я надеюсь.
— Правильно надеетесь. Никогда бы не подумал, что это всё скрывается в вашей обычной прическе. Скажите, почему вы прячете от людей такую красоту? — он подошел, встал за ее спиной и осторожно коснулся шелковистого водопада ладонью.
Элоиза рассмеялась.
— Да-да, я уже представила картину: сижу я в своем рабочем кабинете с такой вот прической. И вместо того, чтобы работать, волосы отцепляю от мебели. И от других предметов тоже. Они электрилизуются и липнут то к большому монитору, то к ноутбуку. А еще расчесываю через каждые четверть часа, чтобы не запутались. Нет уж, люди обойдутся, — и принялась было снова заплетать косу, но Себастьяно перехватил ее руку.
— Ладно, люди пусть обходятся, но я сейчас обходиться не хочу. Пойдемте в комнату, сушите ваши косы, а я посмотрю, очень уж завораживает, — он пропускал пряди сквозь пальцы, одну за другой, доходил до кончиков и начинал сначала.
Она повернулась к нему.
— Пожалуй, я подумаю о вашем предложении… — сказала она, не глядя, и самым серьезным тоном, на который в тот момент была способна, а потом подняла на него глаза: — Только если вы собираетесь предлагать мне ложиться в постель в таком виде, то и думать забудьте! Сами замучаетесь и меня замучаете.
— Хорошо, уговорили, ложиться в постель не будем, придумаем что-нибудь ещё, — одной рукой он продолжал перебирать ее волосы, а второй обнимал ее. — Расческу не дадите? Тоже хочу попробовать посушить ваши косы, вдруг у меня получится?
— Возьмите, вот она, — кивнула Элоиза на гребень. Потом, видимо, решилась, запустила пальцы в его волосы и ответила на поцелуй.
5.3 Жизнь продолжается
* 11 *
В следующий раз Себастьяно проснулся, когда летнее утро стремительно переходило в день. Он несколько удивился, но Элоиза с рассветом никуда не исчезла. Она спала, вытянувшись у него под боком. Сейчас она уже не походила на ту диковинную фею, которую он увидел ночью, но он теперь знал, что могут скрывать непроницаемый взгляд, деловой костюм и сложный узел волос на затылке.
Ночью она в конце концов заплела косу — но до того было, прямо сказать, много разного. К тому моменту, когда за окном ощутимо посветлело, они доели все фрукты, допили все вино, и уснули, едва донеся головы до подушки.
Себастьяно осторожно вытащил руку из-под Элоизиной шеи, размял ее, глянул в телефон, нашел там сообщение о том, что Лодовико и Карло уже некоторое время завтракают внизу, тихо встал. Душ по-быстрому, в ванной же тихо оделся и выскользнул из номера.
Лодовико и Карло на самом деле сидели за столом и поглощали тосты с кофе.
— Ты глянь, живой! — воскликнул Карло.
— А мы уже и не надеялись, — поддержал его Лодовико. — Прямо скажем, степень опасности была высока.
— Зато смотри, сияет, как новенькая монетка! Скажи, Лодовико, когда ты его таким в последний раз видел?
— Да вот знаешь, не припомню. Он у нас вечно или серьезен, или зол, или пьян…
— Куда ты дел даму? Где наша гроза привидений и жирных священников? — Карло продолжал веселиться. — Она же вчера раньше всех спать ушла?
— Спит еще, — проворчал Марни, садясь за стол. — А тебе она зачем, интересно знать?
— Так вдруг она сейчас прибежит и еще кого-нибудь придушит?
— Не бойся, не придушит. И вообще, трепаться про нее заканчиваем. Сами-то почему так рано встали?
— Куда там рано, дело к полудню! Сходить искупаться, да уже и вечер настанет, а вместе с ним и дело, — Лодовико допил кофе и отставил чашку.
— Свидание-то как? Состоялось?
— Нормально, — равнодушно сказал Лодовико. — Он вот еще и сегодня собрался, а я вечером после всего напьюсь да спать лягу.
— Что так? Девушка не понравилась?
— Да ну ее, — буркнул Лодовико.
— А он у нас сам не знает, что ему надо. Не удивлюсь, если тоже, на тебя глядя, подался в какие-то заоблачные выси, о которых мы пока ничего не знаем. Я сколько ни спрашиваю, он не раскалывается, — продолжал болтать Карло.
— Я сейчас покажу тебе такие заоблачные выси, что никакая донна Элоиза не понадобится, нечего будет душить, — сверкнул глазами Лодовико.
— Ну-ка успокоились, — Марни кивком поблагодарил официанта, принесшего ему завтрак, — Карло, хватит трепаться. Лодовико, связь с вечерним клиентом была?
— Да, он все подтвердил. В девять вечера, здесь.
— Отлично. Куда ездили-то, расскажите?
— Ооо, только в обмен на рассказ о том, как ты умилостивил грозную донну Элу, — Карло хитро сощурился. — Вчера она была такая, что я бы у нее песка на берегу не попросил, не то, чтобы остаться с ней наедине!
— Так я же не спрашиваю, с кем и что именно вы там делали, я спрашиваю — куда. Мало ли, какая информация может понадобиться.
— Да какой-то дурацкий клуб, и выпивка там не очень, и девицы такие же, — хмыкнул Лодовико.
— Его чем-то обидели? — Марни удивленно поднял брови.
— Ага, обидишь такого. Да на нем половина девиц в клубе была готова повиснуть, как только он туда зашел, и не их вина, что они ему не понравились!
— Совсем не понравились, что ли?
— Ну почему, он выбрал себе какую-то, ночью она, похоже, его устраивала, а вот утром уже не очень, — продолжал веселиться Карло.
— Я разве знал, что она окажется дурой, — хмыкнул Лодовико.
— Вот, говорю же, явно у него завышенные требования к девушкам! Это он от тебя заразился, не иначе! — Карло спрятался за чашкой с кофе, а Лодовико швырнул в него салфетку.
— Ладно, я схожу наверх на разведку, а вы тут не поубивайте друг друга пока, хорошо? И скажите официанту, что я еще вернусь, — Марни положил салфетку на стол и вышел.
* 12 *
Она уже не спала, сидела на кровати, одетая и причесанная, а когда Себастьяно осторожно заглянул в дверь, то выключила и отложила телефон.
— Доброе утро, Элоиза.
— Доброе утро, Себастьен.
— Как вы? Мне хочется надеяться, что сегодняшний день выглядит лучше, чем вчерашний.
— Да, определенно. Спасибо вам, вчера вечером вы были совершенно правы, — она вновь была спокойна и неулыбчива.
