— Именно. А что в этом такого?
— Скажите, вы любите оперу?
— Понятия не имею, — рассмеялся он. — Никогда не слушал. Даже мысли такой не возникало.
— А если я вас попрошу сходить и передать от меня привет? — хитро улыбнулась она.
— Придется идти, конечно, и передавать, но кому бы?
— Моей сестре. Вы нахмурились? Вы тоже вдоль и поперек изучили мои анкетные данные и будете сейчас тут мне доказывать, что никакой сестры у меня нет?
— Я настолько предсказуем? — удивился он.
— Вы просто не первый… разведчик, кто интересовался моим прошлым. Да, формально она кузина, но мы с ней с детства говорим друг о друге — сестра.
— И… как её зовут, сестру?
— Лианна. Лианна Леджини — на афишах пишут так.
— Она ещё и поёт? — нахмурился он.
— Намного лучше, чем я танцую, поверьте.
— Хорошо, и что следует ей передать?
— Привет. Можете обнять её от моего имени, — рассмеялась Элоиза. — Скажите — я шлю ей лучи любви, что движет солнце и светила. Именно так и не иначе. Тогда вас выслушают.
— Кажется, я узнал цитату, спасибо, — пробормотал Лоренцо. — К чему всё это, Элоиза?
— Просто так, — она продолжала улыбаться.
— Хорошо, я обещаю исполнить поручение и передать ваш привет, — он не понимал, да и не должен был. — И просто пожелаю — счастья вообще и доброй ночи сегодня. Если вам вдруг понадобится дружеская помощь — обращайтесь, не задумываясь. Я вам там номер в телефоне все-таки оставил.
— А мой у вас, вероятно, есть.
— Конечно! Кто бы я был, если бы его у меня не было!
— Спасибо за вечер, Лоренцо, и доброй ночи, — сказала она.
Он открыл дверь, сверкнул глазами на прощание и исчез за углом.
И вправду, подумала Элоиза, если бы всё это случилось год назад, что было бы в итоге?
Ай, ну зачем думать о том, чего не было, и быть не могло! То чувство, что есть сейчас в её сердце, и того человека, который есть сейчас в её жизни, невозможно сравнивать ни с кем, и точка. Есть он — и есть все остальные люди, события и отношения. Кстати, что-то о нём нет никаких сведений, а не поинтересоваться ли? Вообще между ними это не было принято, но вдруг? Мало ли, что там?
Она написала сообщение, тут же получила ответ, что он еще не дома и будет еще нескоро. И ещё одно пожелание доброй ночи.
Раз все кавалеры хором желают доброй ночи, то следует, вероятно, пойти и лечь спать. Тем более, что опять скоро вставать, а ещё не ложилась.
6.18 И далее
Третья неделя. Среда
За завтраком из верхушки службы безопасности присутствовал только Гаэтано, остальные не показывались. Зато спустился сверху отец Варфоломей и сказал, что в десять — совещание по итогам всего-всего.
— Намекните хотя бы, что будет? — спросила София.
— О нет, пусть ваше любопытство терзает вас и дальше! — рассмеялся Варфоломей и отправился за какими-то вкусностями для Чезаре.
— Эла, а правда, что говорят слухи? — нахмурилась Анна.
— Мне — ничего, — пожала плечами Элоиза.
— Даже тебе ничего? Прямо удивительно. Тогда расскажи, как продвигается ремонт.
— Кажется, разобрали завал, вынесли всё из кабинета, а увечную люстру отдали реставраторам. Большинство подвесок, кстати, сохранилось.
— Значит, соберут заново, — резюмировала Анна.
* * *
В кабинете Шарля в кои веки не было никакого Сторчио. Зато был Себастьен. Он поднялся со своего обычного места, подошел к ней и осмотрел со всех сторон.
— Доброе утро, госпожа де Шатийон, — он улыбался, но фонил усталостью со страшной силой. — Как вы?
— Всё хорошо, — улыбнулась она. — Извините за неформальный вопрос, но — вы спали сегодня?
— Совсем немного. Это не страшно, правда, на некоторое время меня ещё хватит.
— Ещё же не начинаем? Давайте выйдем на минуту.
— Легко.
В приёмной в тот момент никого не было. Она быстро собралась, взяла его за руки, ладонь к ладони, и поделилась, чем смогла. Поцеловать было бы вернее, но не здесь и не сейчас. Или все же…
Она бросила быстрый взгляд на местную камеру, а потом облизнула губы и поцеловала его. Секунд десять, не более, но ему должно хватить.
Себастьен оживал прямо на глазах.
— Спасибо, сердце моё, — его взгляд сделался настолько заинтересованным, что она быстро опустила глаза. — Как вам это удаётся?
— Удаётся, — пожала она плечами. — Пойдемте обратно.
В этот момент вошел Бернар Дюран, и Себастьен тут же спросил его о чем-то. Элоиза улыбнулась про себя и пошла на своё обычное место за столом.
* * *
Шарль тоже был не слишком свеж, и обошелся без долгих предисловий. Он приветствовал всех, сказал, что проверка закончена, никаких нарушений не обнаружено, замечаний не высказано, более того — кардинал Сторчио принёс ему и в его лице всему штату сотрудников извинения за неподобающее поведение своей команды. Данные о неподобающем поведении переданы в соответствующие официальные структуры. Состав этих данных позволит не только задать названным господам вопросы, но и предъявить обвинения.
Заявление вызвало вздохи облегчения и нестройный радостный гул. Но это оказалось не всё.
Шарль продолжил. Сказал о том, что прекрасно понимает — две последние недели дались всем сотрудникам очень непросто. Поэтому сейчас надлежит завершить всю самую срочную работу, у кого таковая есть, а затем — с обеда сегодняшнего дня и до вечера воскресенья — выходные. Встретимся в понедельник.
Эта часть речи вызвала радостные возгласы и даже аплодисменты. Больше всех радовался Бернар, сообщил всем, что наконец-то напьётся и будет счастлив.
Шарль пожелал всем приятных выходных и отпустил. Элоиза уже было собиралась бежать к себе и радовать сотрудников, но её остановил Варфоломей.
— Скажите, госпожа де Шатийон, а где картина? — нахмурившись, спросил он.
— Какая картина? — не поняла она.
— Которую мы повесили в ваш кабинет. Под завалами мы её не обнаружили.
— Я забыла вам сказать, — рассмеялась она. — Она чудом спаслась, и я пока забрала её к себе в комнаты. После ремонта верну.
— Вам следует показать её специалистам. Если она не падала, это ещё ничего не значит, — строго сказал Варфоломей.
— Хорошо, я это сделаю, — кивнула она и вышла в приёмную.
На столе Варфоломея сидел Себастьен.
— Элоиза, можно вас спросить?
— Конечно, — она подошла к нему и не заметила сама, как уселась рядом.
